Остаточная деформация - Катерина Терешкевич

Почему Пети не обращал на это внимания раньше?! Ведь даже Здание окружала традиционная символическая оградка, хотя для гипотетических йорнских шпионов оно гораздо более интересный объект, чем какие-то казармы. Краешек державного страха проступил из залитой водой темноты. Иррационального страха перед порождениями другого, ещё большего страха. Вещи, настолько не вяжущиеся с золотистой лазурью Гелио, что и ангелу трудно их увидеть, глядя в упор.

С треском ударила молния, которой явно надоело копаться в туче. Острый холодный свет вырвал из мокрого мрака абрисы стриженых кубами кустов вдоль дороги, облил небесным молоком брошенный у обочины кар. И ярко осветил фигуру гела — прямо на их пути, шагах в пятидесяти впереди. Гел не прятал лица, только отдельные пряди волос налипли, и Пети узнал Гавриила.

— Дьявол, — прошептал Дани. — Йорнский дьявол.

Грохотнуло вдалеке, зато следующая молния — электрический белый трезубец — шарахнула немедленно, и за спинами беглецов устойчиво засветилось. Обернуться посмотреть на источник Пети не решился.

Габи приближался. Старина Габи, Повелитель мух, объект для глупых шуточек всего Здания, да и за его пределами. Пёр прямо на них, и надо было что-то делать, хотя бы…

— Привет, Габ! — крикнул Пети как можно беззаботнее. — Мы тут решили прогуляться, ты с нами?

Вместо ответа Габриэль разинул рот на какую-то невероятную, неестественную ширину и из этой бездонной пасти вырвалось нечто, что Пети потом назвал «комом твёрдого звука». С горизонтом случилась какая-то хрень, кубические кусты свернулись в спирали и взмыли вверх, вместе с донельзя удивлённым таким поворотом дождём. Самого Пети размазало по асфалиту, и оставалось удивляться, как он ухитряется что-то видеть и слышать. Дани превратился в, ёжик заешь, машину, он ревел маралом и резал крыльями измятую плоть пространства, не давая врагу приблизится к ним хоть на шаг. Грохот ливня, вой псевдостали, притихшие в испуге молнии и катящийся от Габриэля очередной убийственный шар неведомой силы. Расходящиеся круги вибраций по воздуху, по стоячей в воздухе воде, по земле и телу распластанного ангела…

Мощная длань подцепила за крыло, рванула вверх.

— Бегом, салага, йорн тебя забодай!

Даниил не сказал, что ничего больше не может сделать, и так понятно. Но нового удара не было. Нападавший тоже выдохся — Иерихонская труба, которую он сотворил из собственного горла, должна дорогого стоить. Пети успел оглянуться: Габриэль стоял на четвереньках, его бока тяжело ходили, как у загнанного коня, обвисшие крылья колыхались в том же ритме.

— Чуток достал гада, — прорычал Даниил, — надо обратно, в укрепления…

— Нет! — У Пети получился сдавленный, свистящий хрип. — Нельзя! К Трещине, только туда. Это война, Дани, и нам не победить в лоб…

Дани думал ровно секунду, коротко кивнул, и они побежали к Зданию, обходя Гавриила по широкой дуге. Они бежали наперегонки со смертью и временем, и обоим было не привыкать.

Глава 18. Божий страх

Тенью души — скрип колёсного обода;

снится дорога-паршивка.

Ошибка считать себя богом без повода.

С поводом — тоже ошибка.

Паола

Берт так и не понял, как смог проглотить сваренную Джеком похлёбку. Заливал в глотку ложку за ложкой, как давным-давно, в прошлой жизни, когда приучал себя есть. Не понимая вкуса, борясь с отвращением, просто зная, что иначе не выжить.

— Вот и молодец, — проворковала Айрин, отбирая у него миску, — вот умничка.

Кажется, он её напугал.

Остальные, пробежавшие долгий путь по едва заметным следам искателей Грааля, — приятели-физики, Майкл, Джек и Соня — просто удивились, не ожидали такой прыти от Берти-размазни. Возможно, зауважали.

Берт судорожно сглотнул, подавляя стремление похлёбки вновь увидеть белый свет.

— Мы бы ваньше собфались, — не слишком внятно говорил ясноглазый Гриша, с аппетитом подбирая остатки своей порции крупяника хлебной коркой, — но пвифлось пововиться в пофёлке. — Он не без сожаления облизал ложку. — Я ж говорил, что и сигналке кранты, и забору. Сарай спалили… ну и так, по мелочи. Сигналку восстановили, забор кое-как, а потом Джек засёк, что шайка околачивается неподалёку, и нас Сэм погнал вас догонять. Или встречать.

Стас качнул тяжёлой башкой. Свою похлёбку он всосал секунд за пять.

— Ну, с конячкой ещё быстрее почините, — сказала Айрин, изо всех сил старавшаяся излучать бодрость и оптимизм. Получалось не очень. История о нападении йорнов на посёлок была бы угнетающей и без оглядки на всё остальное, а без оглядки тоже не получалось. — А Лизка новой зверушке как обрадуется!

Улыбка истаяла на Гришином фарфоровом лице.

— Убили Бетси, — буркнул Стас. — Йорн хребет сломал.

Айрин уронила миску. Наверное, сильно напрягла больную руку, когда палила из самострела, теперь вот плоховато работает.

— Земля ей пухом, — непонятно для Берта сказала она.

Земля — отнюдь не пуховая, даже не та влажная и мягкая, которую три дня назад копал Берт — приняла сегодня семь человеческих тел. Троих зарубил он сам, одного застрелила Айрин, остальных прикончила спасательная экспедиция. Ещё двое, крепко помятые, убежали в лес. Берт был им за это почти благодарен.

У одного из мертвецов, в котором Соня опознала Ллойда, на шее висело ожерелье из засушенных человеческих ушей, одно — с металлической серьгой в форме слезинки. Они были сволочами, отбросами, гнилью во всех ветвях, они не могли бы жить в общине, не разрушив её изнутри. Они бы убили их с Айрин — ради оружия, коня, лекарств из аптечки, целой одежды, ради того, что просто представилась такая возможность. Из последних соображений отказники бы мучили и насиловали их — ещё живых или уже мёртвых, этим не очень важно, сказал Джек, ещё тогда, провожая в дорогу. Он коротко, сухо и ёмко описал труп женщины из посёлка, которая забрела слишком далеко в лес. «Кроме этого, не хватало нескольких кусков мяса. Самых сочных, если так можно сказать. Уже октябрь был, в холода эти твари вечно голодные».

Они были людьми, вынужденными выживать, как звери, и в разгар лета дрожать от ужаса перед приближающейся зимой.

«Опаснее всего, — поучал инструктор Дани, — считать сапиенсами всех эректусов подряд. Поэтому при любом подозрительном действии стреляй на поражение. Может, ошибёшься, конечно, но точно выживешь».

— Они уже не были людьми. — Как всегда, Айрин подслушала его мысли.

Берт без удивления кивнул. Он знал статистику Паолы — среди разведчиков с Гелио был небольшой, но постоянный процент преступников, которым больше некуда бежать. А йорны едва ли разборчивее.

Если бы от этого становилось легче…

Айрин пощупала сохнущую над костром рубашку Берта. Конечно, отстирать столько крови в крошечном родничке, да в полторы руки нереально,