Остаточная деформация - Катерина Терешкевич

не пожертвовал лучшим солдатом. Михель даже не поленился закатать по этому поводу скандал. Отдав приказ через голову главкома, Габриэль мог запустить сразу несколько механизмов, которые могли привести…

В дверь поскреблись.

— Шеф, к вам посетитель, — пропела с той стороны Аннабель. — Примете или сказать, что у вас совещание?

Габриэль глубоко выдохнул, срочно эвакуируя энергию на восстановление душевного равновесия. Аннабель — славная девочка, влюблена в него по уши. Даже немного жаль, что стадия сексуального влечения осталась далеко позади.

— Две секунды, Анне, — сказал он бодро. — Надо спрятать в сейф кноф.

Упоминание полулегального ментостимулятора, весьма популярного среди молодёжи, вызвало взрыв сдавленного смеха за дверью. Габриэль слыл среди сотрудников слегка замшелым шутником и поддерживал репутацию всеми средствами.

***

— Ты исходи из того, что жопа уже случилась, — убеждённо повторял Пети раз уже, наверное, тридцатый. Оно действовало, но надо было постоянно повторять, по кругу, чтобы аргументация не успевала выветриться из Данииловой головы. — А раз случилась, то назад уже не расслучится. И думать нужно вперёд, на перспективу.

Время шло к полуночи. Из бронированного подвала (Дани мельком удивился, кому и для чего на Гелио может понадобиться подобное помещение) они уже вылезли, но «мерзкие предатели» ещё не рисковали появляться в зоне видимости инструктора.

— Да какая, к ёжикам, перспектива… Никогда теперь не отмыться, — тоскливо, сквозь зубы, процедил Дани. Это были первые слова, которые он сказал, а не проорал.

Пети мысленно вытер пот со лба.

— Обычная. И смывать тебе нечего.

— Да что ж я, как последний трус…

— Дослушай, не перебивай. Михаэль пошёл на Габи в лобовую из-за твоего случая. И не простит, и не забудет. Он точно не огорчится инициативе твоих друзей, ручаюсь оставшимся крылом. Наоборот, прикроет.

— Но…

— Будет серьёзная драка о полномочиях, Дани. Она докатится до Совета, и последнее слово будет, как всегда, за Аве-старшим. Я завтра пойду к нему и расскажу всё, что знаю от Берта и про Берта. Приказ признают неправомочным, всё будет снято и забыто.

— А как вообще так вышло, что Повелитель мух, посмешище всегельское, может командовать армейцами? — Йоган возник, казалось, из пустоты. Рядом с ним уже просматривались не до конца материализовавшиеся силуэты остальных.

Дани сердито засопел, но дальше сопения не пошло. Оставалось только скрестить пальцы, чтобы и дальше так.

— Он не посмешище, Йоган, — сказал Пети негромко и значительно. — То есть он хочет таким казаться, но на самом деле его власть огромна. Лишь в данном случае зарвался. Есть свидетели ссоры, подмену служебных интересов личной мелочной местью не спустят даже Габриэлю.

— Мудило он, — фыркнул Йоган. — Михель наша власть.

— Главное, где тот свидетель, — неожиданно проворчал Василь, возникая окончательно. — Инструктор предвзятый, он не свидетель.

— Раньше думать надо было, с-с-спас-с-сатели, — оскалился Даниил. Выглядел он, мягко говоря, не блестяще. И не в том дело, что потрепали в бою перья, пока подмога не подоспела — гелы вообще живучи, а уж армейцы тем более. Пети жутко не нравился некий внутренний надлом, о сути которого он догадывался, но не мог до конца понять.

— А чего думать? — Матфей отзеркалил оскал инструктора. — Кто такой этот хрен с бугра, чтобы решать, кто на сольник пойдёт? Это только Михель решает, а остальные по боку, и всё тут.

Дани поморщился.

— Приказ был настоящим, — нехотя выговорил. — Пети дело говорил о власти. Она есть у этого гада. И думать раньше уже поздно.

Повисла пауза. Бойцы переваривали новость, явно не вязавшуюся с их представлениями о вселенной. Какой-то штатский…

Инструктор вытер с виска каплю пота. Пети с тревогой отметил, что рука чуть заметно дрожит.

Озарение было мгновенным, как вчерашняя вспышка «неисправного энергоконтура». Древо, он считал вояк своими друзьями, но никогда не приходило в голову… хотя, с точки зрения общественного порядка, даже логично… Мерзость, какая же мерзость.

— Что… что бывает за невыполнение приказа? — голос охрип. — Настоящего приказа?

— Полная деструкция личности, а затем и всего остального, — спокойно пояснил Дани.

— Как… как скоро?

— Что-то ты, блажной, ещё и заикой сделался, — заметил инструктор. — День-два.

— Но ты… — Пети лихорадочно и бестолково считал пролетевшие часы.

— Я чуток покрепче ребят, ты ж знаешь. Пока не очень заметно. Может, денька три-четыре протяну. Но это без разницы. Главное, чтобы моим парням ничего не было, я за них боюсь.

— Не будет. И тебе не будет.

Пети вскочил.

Даниил насмешливо цыкнул зубом.

— У меня нет власти члена Совета, — сказал однокрылый, пропустив насмешку мимо ушей, — но кое-что могу. Дани, ты отправишься на Паолу, найдёшь Берта и вы вместе вернётесь. Он уже должен всё успеть, а если что-то не успеет — ёжик с ним. Всё получится, у армейцев низкий коэффициент фотопоглощения, не понадобится никакой модификации, ну или в крайнем случае я удалю часть перьев. Пока ты там будешь бегать, я обвиню Габриэля в покушении на убийство. Василь, понадобится твоё слово. Может, удастся сбить с мудилы часть полномочий хоть временно.

Армейцы смотрели на него так, как смотрели бы на комнатного пуделька, у которого вдруг выросли крокодильи челюсти. Пети мельком подумал, что армейцы, наверное, тоже много чего не знают о блажных ангелах.

— Всё получится, мы прижмём этого гада так, что не пискнет, — уверенно пообещал он. — Дани, поешь как следует. Ночка выйдет беспокойной.

Он ещё не представлял — насколько.

Накрапывавший весь день с переменным успехом дождь вдруг решил собраться с силами и показать жалким двуногим, местами покрытым перьями, кто в небе хозяин. Кромешно-чёрное небо полнилось беспокойным гулом, заставлявшим Пети вздрагивать. В обманчиво невидимых тучах коротко моргали пронзительные сполохи. Вода стояла стеной без верха и низа.

«Того, кто посмеет пойти за нами, прибью лично», — предупредил Даниил, и ему поверили. Михелю было велено рассказать всё как на духу, не скрывая даже самых мелких деталей. Ненависть набольшего к Гавриилу должна была защитить нарушителей дисциплины от крупных неприятностей. Мелкие — ладно, переживут.

Под ливень они вышли вдвоём.

— Сейчас начнёт громыхать всерьёз! — проорал Пети, перекрывая шум воды. — Система безопасности наверняка заблокирует движок кара! Придётся пешим ходом!

Даниил выразительно пожал плечами и прихватил спутника за шиворот: тот попытался поскользнуться в грязи. Вода вытеснила воздух настолько, что дышалось с трудом. Ночного зрения едва хватало, чтобы не терять направление — почему-то не работали наружные фонари. Дани держался гораздо увереннее.

От казарм до Здания — всего ничего, меньше километра по хорошей дороге. Вот и ворота остались позади. Хорошие, крепкие, стальные ворота в заборе в полтора примерно раза выше гельского роста. Возможно, через него можно при нужде пропускать ток или