Его жажда - Альбина Яблонская

— Не надо, прошу! — отбивалась Камилла от каждого моего предложения. — Я не хочу, чтобы ты тратил свою жизнь на такое ничтожество, как я! Это просто ошибка!

Она меня не слушала, закрывала руками уши. А я все перекрикивал ветер и называл нелепые варианты.

— Хочешь, я куплю тебе долбаный салон красоты?! Или фитнес-клуб! Или… чертов бутик с европейскими шмотками от крутых брендов!

Но она закрылась от меня стеной. Не слушала, не смотрела на меня, не давала подойти поближе. Казалось, что все идет коту под хвост. Мне уже даже не верилось, что выйдет ее убедить. Но какие еще варианты? Я не мог просто бросить ее.

Буду бороться до последнего, мать ее!

— Просто оставь меня одну!

Я вспомнил, как увидел ее с цветами в руках. В той лавке с кучей роз и прочей растительности. Как она была красива и радостна среди бутонов, ароматов. Ей точно нравилось там находиться. Будь я супермен, я бы взял и унес ее туда — дал в руки охапку роз и успокоил свою Кэм.

— Да хоть магазинчик цветов, как "Розы у Розы"!

Это было последним, что пришло мне в голову. Этот магазин. Нелепый, банальный магазинчик, который не приносит никакого заработка, но может расслабить ее нервы. Если она будет снова улыбаться, нюхая цветы — пускай так и будет.

Кэм обернулась, убрала руки от ушей. Посмотрела на меня.

— Что ты сказал?

— Я сказал… что ты можешь заниматься чем захочешь. Хоть и розы продавать.

— "Розы у Розы"…

— Да. "Розы у Розы". Ты помнишь ту лавку? Мы там… — подходил я ближе к ограде, чувствуя инициативу, — мы там встретились с тобой. Ты помнишь?

— Розы у Розы, — повторила Камилла, опустив глаза.

Как будто что-то вспомнила. Что-то важное.

— Ты согласна, малая? Хочешь цветочную лавку?

— У хозяйки того магазина тоже умер ребенок.

— Серьезно?

— Мне ее сестра рассказывала. По дороге сюда. Я с ней случайно в автобусе пересеклась. И… она мне рассказала эту историю.

— Ну вот видишь… Человек нашел себя в приятном. В торговле. В бизнесе.

— Дело не в бизнесе, Марс. Ты не понял.

— А в чем же тогда, детка? — протянул я ей руку. — В чем же тогда дело?

И она сделала шаг. Чтобы повиснуть у меня на шее. Плакала и говорила что-то странное.

— Дело не розах, а в человеке рядом… Прости меня, пожалуйста. Прости, если сможешь… Прости…

— Хватит уже просить прощения. Как-нибудь забудется. Время ведь лечит. Вот и вылечусь. Чш…

— Я очень хочу, чтобы все вернулось обратно.

— Хочешь снова к Джошу? — задал я дурацкий вопрос, чтобы она помотала головой.

— Нет… Не хочу. Хочу быть с тобой. И чтобы ты меня простил.

— Я тоже, малая. Тоже хочу быть с тобой.

— Даже если я ненормальная?

— Ты классная.

Она подняла голову, чтобы рассмотреть мое лицо.

— Ты издеваешься, Марсель? В чем же я классная?

— Во всем.

— Это не так. Я… — вытирала она слезы ледяными пальцами, — я странная. Мне снятся кошмары и видения. Порой я не могу понять, где реальность, а где сон.

— Какой ужас, — качал я головой. — Что-то еще? Что-то такое, о чем я не знаю?

— Еще страдаю жутким лунатизмом и могу встать посреди ночи и пойти куда-то босиком по улице. Однажды я так встала и дошла до соседнего города. Джош нашел меня вдали от дома. А когда спросил, что произошло, то я ответила вопросом на вопрос. Я спросила его: "Что я здесь делаю? Зачем он привез меня в это место в одной пижаме?" — Я ее слушал и крепко обнимал, согревая своим телом. Все эти рассказы ничуть не пугали. Я и сам немного псих. А о загонах этой девочки осведомлен давно. Была бы другая такая — было бы неинтересно. — Порой я сама себя пугаю, Марс.

— Меня будет трудно напугать, малышка. Я сам кого хочешь напугаю… Но не тебя, — добавил я, смотря в эти карие глаза без доли сожаления. — Тебя я пугать не хочу. Хочу, чтобы мы были вместе, как раньше. Как должно было случиться. И если ты захочешь, мы можем попробовать снова… Я про ребенка… Только если ты сама того захочешь.

Камилла дрожала от холода, но только теперь наконец прижалась ко мне достаточно плотно, чтобы я не смог ее отпустить и увел с этой крыши безвозвратно.

— Спасибо, Марс. Я подумаю над этим. Но пока я слишком измотана для такого.

— Я понимаю. Это только предложение. Вот и все. Просто чтобы ты знала — я не против.

— Мне трудно смириться с тем, что наш сын мертв. Я как будто отказываюсь в это верить. Понимаю, что это просто паранойя, но…

— Нет, не паранойя, — гладил я Камиллу по голове. — Я с тобой согласен. Мы должны выяснить, что произошло.

— Считаешь, это правильно?

— Я обо всем позабочусь. И найду его могилу.

— Это возможно? — подняла она глаза с надеждой во взгляде.

И я обнадежил:

— В нашем мире все возможно, Кэм. Абсолютно все.

Камилла

Раньше я думала, что могу положиться лишь на Джоша.

Это он надежен, спокоен, внимателен к моим желаниям и относится с пониманием к моему внутреннему миру. Но… Кого я обманываю? Я пыталась выдавать желаемое за действительность. Никакого идеального Джоша никогда не было. Он оказался мифом с самого начала — как только появился в моей жизни. На самом деле алчный, хитрый и лживый тип, который сковал меня и выдал узы за свободу. Контролируемую свободу. В ежовых рукавицах.

Не странно, что больше всего он боялся возвращения Марса. Он даже говорить мне о нем не решался. Хотел оградить меня от любой информации, защитить свою "бэйби" от любого упоминания об этом человеке. А тот взял и сам меня нашел, не спрашивая разрешения.

Протаранил машину, как и всю мою жизнь. Выдернул меня из салона, забрал с собой. Унес на руках, как будто спасая из огня. И я не противилась. Я была…

Честно признаться, я была этому рада. Я была рада ощущать его руки на себе, его взгляды на себе. Его дыхание на себе. И его губы — прямо на моих губах. Это вдохнуло в меня силы. И пускай я порывалась убедить нас обоих, что этим чувствам нечего делать в реальности… От судьбы не уйдешь. Я привязана к нему невидимой нитью. И не смогла бы это сделать — не набралась бы сил покончить со всем и оставить его одного.

Я слишком хочу быть с Марселем. И слишком ревную его к другим. От самой только мысли, что он мог бы ласкать другую женщину вместо меня, хочется рвать на себе волосы. Видимо, я эгоистка. Самая обычная и жалкая сука, желающая получать любовь, даже если понимаю, как низко пала в его глазах.