Палеонесская дева - Сергей Богатков

следует. Последние, так и вовсе после напряженной стычки в Алкории с радостью бы выбили из измученной головы принцессы всю дурь. Но, пока они ждут приказа в казармах внутреннего двора, время неумолимо несется вперёд. И не стоит забывать, что грубое обращение с дочкой принца Освальда на территории Гальрада крайне недоброжелательно скажется на и без того хрупких торгово-политических отношениях с Палеонессом. И на будущей судьбе Амелии тоже.

Камилла взяла себя в руки, чтобы ответить как можно более спокойно и внятно:

— Мы вернем тебя домой, но сначала отправимся к императору. Нужно спешить, иначе близкий мне и Амелии человек может пострадать.

Авилина посмотрела на управительницу и еле заметно кивнула. Это был слабый, но определённый знак согласия.

— Рейнильда! — громко позвала Камилла.

Чтобы найти кого-то в этом огромном полупустом замке иногда криков было недостаточно. Дозваться хоть кого-то из служанок было делом крайне непростым. Иногда приходилось разыскивать их самостоятельно, благо Рейнильда, отвечавшая за порядок в жилом крыле по утрам обычно проверяла гостевые комнаты и должна быть где-то неподалёку. В подтверждении этого Камилла услышала быстро приближающиеся шаги и спустя мгновение в дверях возникла молодая девушка. Немедленно войдя в комнату, она, приподняв затасканное платье, сделала реверанс.

— Доброе утро, Госпожа.

Не теряя времени, Камилла обратила внимание служанки на принцессу и приказала:

— Вымой её с ног до головы, расчеши волосы и приведи в полный порядок. Чтобы через час я её не узнала, поняла меня?

— Да, Госпожа.

Служанка ещё раз слегка поклонилась в знак повиновения и принялась помогать принцессе встать с постели. Лучшего варианта и не найти. Именно Рейнильда вот уже почти два года помогала Камилле по утрам наводить красоту, ухаживать за телом и волосами. Конечно, случались и казусы, но служанка хорошо знала свое дело и при этом не забывала следить за собой. Того и гляди, наступит день и её уведет какой-нибудь зажиточный горожанин из Саргоса.

— И поосторожней, — предостерегла Камилла. — Она ранена. Если нужна помощь с обработкой ран, обратись к Мирине.

Служанка была чуть моложе самой Камиллы и несколько лет назад осталась без родни. Содержать в одиночку небольшой участок земли, доставшийся по наследству и следить за домом было тяжело и вскоре хозяйство пришло в упадок. Поэтому она бросила родной дом и пошла работать в замок. Здесь её кормили, предоставляли кров и платили минимальное жалование.

Камилла вспомнила, как однажды лежала на кровати, а Рейнильда несла в спальню вино и уронив поднос, пролила всё на кровать и волосы. Камилла в тот день была не в настроении. Орала на бедную девушку и грозилась запереть на ночь в холодном подвале. Рейнильда плакала и умоляла о прощении.

Когда Камилла успокоилась и осталась одна, то задумалась, как сильно власть начала её менять, пустив корни в самую душу. Она отдавала себе отчет в том, что по-настоящему могла сделать с девушкой все, что захочет, хотя всего лишь грозилась на словах. А ведь в детстве она была в таком же положении. Элиас Альбер однажды грозился серьёзно её наказать, и он действительно мог это сделать, а вот её родители Дьюка и пальцем бы тронуть не посмели. Эта несправедливость сводила её с ума, заставляя тайно ненавидеть родителей и их положение в обществе.

Камилла оставила Рейнильду с принцессой одних и поспешила в свои покои, поискать для Авилины одежду. Она уже догадывалась, что вряд ли найдет что-то подходящее. У Камиллы слишком высокий рост и её платья на принцессе будет смотреться нелепо, а одежда Амелии слишком мала. Но всё же хоть что-то в этом огромном замке должно было найтись. И начать стоило бы с собственного гардероба.

Амелия была на ногах с самого утра, расхаживала по верхнему этажу донжона, пытаясь что-то найти. Замок Рокстерли жил по привычному для всех его обитателей режиму времени, за одним исключением. Камилла, с детства привыкшая вставать с восходом солнца, рано поднималась с постели, в отличие от других лордов и вельмож. И Амелию к такому порядку приучила быстро.

— Доброе утро.

— Ты почему не на занятиях? — сразу же возмутилась Камилла.

— Сегодня нет занятий. Учитель Мейсон ещё гостит у сыновей, в Саргосе. Он же не знал, что мы вернемся настолько… быстро.

И правда, как она могла забыть, сама же отпустила его на целых пять дней? Дорога в Алкорию и обратно вымотала изрядно, заставляя потерять счет времени.

— Если хочешь, я могу поехать с вами, — предложила Амелия. — Подтвердить твои слова перед императором.

— Спасибо, дорогая. Я рада, что ты это предложила, но не стоит, — ответила Камилла, направляясь к себе в спальню. — Никто не ожидает тебя там увидеть. Когда ты появишься в Терновом замке, вся Гальрадская знать начнет шептаться, что последняя из рода Рокстерли желает заявить о своих притязаниях на престол.

Это звучало по-своему великолепно и наверняка, Амелия раздумывала ночью о своем наследии. Но отвечать ничего не стала. Камилла придирчиво окинула взглядом несколько своих сундуков и шкафов, набитых одеждой. Сейчас как раз тот самый случай, когда платьев чересчур много, а надеть нечего. Она стояла и пыталась вспомнить, было ли какое-нибудь платье маловато хотя бы на полразмера, чтобы подсунуть принцессе. Но в голову ничего не приходило. Она вообще не могла вспомнить и половины одежды, раскиданной по сундукам. Зато они с Амелией остались наедине, и Камилла, наконец, решила кое-в-чем объясниться:

— Я так и не сказала, но до недавнего времени обо мне распускали слухи при дворе императора.

— Слухи? — Удивилась Амелия. — Какие?

— Грязные и лживые.

— Но, зачем?

Девочка ещё слишком юна и наивна. Но ничего, время это исправит.

— Чтобы опорочить моё имя и твою репутацию конечно же, — пояснила Камилла.

Амелия задумалась. А управительница тем временем открыла пару больших сундуков и обнаружила скомканные платья, походную одежду, несколько плащей. Всё не то, что надо. Абсурдно, но хоть на рабочем столе и в документах у неё всегда был идеальный порядок, вещи в сундуках валялись как придется. Как и оружие, всегда, где ни попадя. В общине Велимир, бывало, ругал её за это.

— Думаешь, это дело рук Харольда второго? — Спросила, наконец, Амелия.

— Нет, он здесь ни при чём.

Харольд второй, Уокден — сын Габриэля Уокдена воспитан в семье, где честь не пустое слово. И его дед, император, высоко ценит Камиллу и уважает память о Норберте и Грейноре Рокстерли. А ещё Харольд второй определенно имеет нездоровый интерес к Амелии. Каждый раз, когда Камилла появлялась в родовом гнезде Уокденов, он обязательно спрашивал, всё ли с Амелией хорошо, хотя при этом