Книги онлайн и без регистрации » Романы » Шафрановые врата - Линда Холман

Шафрановые врата - Линда Холман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 118
Перейти на страницу:

Когда мне стало легче, я умыла лицо дрожащими руками и сполоснула рот, после чего вернулась в спальню. Этьен уже оделся и, сидя на кровати, обувался.

Он посмотрел на меня со странным выражением лица, и я ощутила что-то вроде страха. Живот снова стал тяжелым, хотя теперь он был пуст.

Я поднесла руку ко рту.

Он поднялся.

— Прости, Сидония, — сказал он по-французски. — Это… это просто шок. Мне нужно подумать. Не обижайся.

Не обижайся? Как я могла не обижаться на такую его реакцию?

— Разве ты не останешься у меня на ночь? Пожалуйста! — попросила я.

Мне сейчас просто необходимо было, чтобы он обнял меня. Я вся дрожала, отчасти из-за того, что замерзла, стоя в своей легкой ночной рубашке, отчасти от волнения. Но он не сделал этого. Я стояла в дверном проеме, а он — возле кровати. Всего лишь меньше метра разделяло нас, но казалось, что целый километр.

— Значит, я заеду в четверг утром, в девять часов, и отвезу тебя в клинику. Чтобы узнать мнение специалиста, — сказал он.

— Но… но ты же специалист.

— Это другое, — отозвался он. — Врач не лечит своих… не должен ставить диагноз близким людям.

Он подошел ко мне; он не мог выйти из спальни, ведь я стояла в проходе. Я не отошла в сторону, чтобы пропустить его.

— Этьен, — сказала я, взяв его руки в свои. Я старалась не теребить рукава. Мне просто необходимо было обнять его, прижаться к нему.

Тогда он притянул меня к себе, прижав мою голову к своей груди. Я слышала биение его сердца, слишком быстрое, словно он только что бежал. Но вскоре он мягко отстранился, провел рукой по моим волосам и ушел.

Оставшаяся часть той долгой ночи и вся среда были бесконечными и полными боли. Я отбрасывала мысль, что ошиблась в чувствах Этьена ко мне. Я не могла. Я не могла так ошибиться!

Почти молчаливая поездка в клинику, где подтвердили, что я беременна, была довольно мрачной, но когда мы подъезжали к Олбани, я заговорила, не в силах больше молчать.

— Итак, Этьен? — Я отчаялась услышать от него слова утешения. — Я знаю, это неожиданно. Для нас обоих. Но может быть, нам стоит принять это как знак судьбы?

Он смотрел прямо перед собой, его руки так сильно сжимали руль, что суставы пальцев побелели.

— Значит, ты веришь в судьбу, Сидония?

— Я не совсем уверена, Этьен. Но… несмотря на то что это случилось так неожиданно… Этьен, такие вещи происходят. Они происходят.

Я не знала, что еще сказать. Конечно, я рассчитывала, что он догадается, что мне хотелось услышать. Мне хотелось, чтобы он улыбнулся мне, сказал, что будет вместе со мной радоваться этому ребенку. Мне хотелось, чтобы он сказал прямо сейчас: «Выходи за меня замуж, Сидония, и мы будем жить вместе. С нашим ребенком. С нашими детьми». Когда я окончательно убедилась, что ношу ребенка, я стала представлять картины своей будущей жизни, о какой раньше даже не мечтала. Этьен и я, играющие с нашими детьми на траве в летний день. Рождество с украшенной елкой и завернутыми в яркую бумагу подарками: красивые куклы или лошадки, прелестные платьица с оборками или маленькие жилетки и штанишки. Неуверенные первые шаги, дни рождения, первый день в школе.

Я видела себя самой обычной женщиной с мужем и детьми. Я жена доктора, мать. И эти мечты я считала исполнимыми.

Сидя в тишине в машине, я поняла почти с отчаянием, что хотела этого подарка судьбы больше всего на свете. Неожиданно я вспомнила о бабочке Карнер Блю — ее крылья дрожали, когда она садилась на дикий люпин.

Этьен свернул на обочину и, заглушив мотор, уставился в лобовое стекло. Медленно падал снег, края дороги и темные голые ветки деревьев, растущих по обе ее стороны, стали размытыми.

— Прости меня, Сидония, — сказал он невнятно. — Я знаю, ты не ожидала, что я так себя поведу.

Я смотрела в боковое окно на высокую отмершую траву на краю дороги, торчащую из-под снега, такую желтую и хрупкую. Я была совсем сбита с толку. Разве он не хочет иметь семью? Я мысленно спрашивала его: «Разве ты не хочешь ребенка, Этьен? Ребенка от меня? Ты не хочешь жениться на мне и стать мужем и отцом?» Сколько эмоций: шок, и печаль, и разочарование, а еще… да, еще злость — все смешалось, превратившись в какой-то темный водоворот.

Я посмотрела на него.

— Так что мы будем делать, Этьен? — медленно, с расстановкой спросила я; мой голос был низким, и говорила я отчетливо. — Я знаю, что мы не планировали этого. Но… я хочу этого ребенка. Я хочу его больше всего на свете, — произнесла я громче и сжала губы, потому что мне хотелось добавить: «И я хочу тебя больше всего на свете. И хочу, чтобы ты хотел меня так же».

Я не могла позволить себе умолять его.

Тогда он посмотрел на меня, в первый раз после того, как мы вышли из клиники, и непонятно почему я испытала к нему что-то вроде сочувствия. Я вдруг увидела, каким он был в детстве, — неуверенным и боязливым мальчишкой.

Я подумала, что именно так он отреагировал, услышав об ужасной смерти своего брата. И именно поэтому я сказала совсем не то, что мне хотелось сказать еще несколько секунд назад.

— Ты мне ничего не должен, Этьен. — Я говорила спокойно. — Ты не соблазнил меня. Я знала, что делала.

Мое сердце громко стучало, когда я произнесла следующие слова. Не о соблазнении — в этом я была права. Что было неправдой, так это то, что я предложила ему уйти, поскольку он не обязан оставаться со мной. Не обязан жениться на мне.

И эта неправда могла обернуться против меня. Что, если он скажет: «Да, да, ты права, Сидония, нам лучше расстаться. Конечно, так будет лучше».

И что я буду делать? Я абсолютно ничего не знала о детях. Я никогда даже не держала на руках ребенка. А мой скудный банковский счет? На что я буду содержать этого ребенка? Я увидела себя склонившейся над швейной машинкой, как моя мама. Я подумала о своей несостоятельности, неспособности дать ребенку то, в чем он будет нуждаться. Я попыталась за те несколько секунд молчания представить свою жизнь в доме на Юнипер-роуд с незаконнорожденным ребенком. И я увидела себя, стареющую затворницу, осуждаемую добродетельным обществом за то, что у моего ребенка нет отца. Смогу ли я пережить то, что другие будут пренебрежительно относиться к моему ребенку из-за моих прегрешений?

Наконец он сказал:

— Неужели ты действительно считаешь, что я могу так низко поступить, Сидония? — Он взял мою руку, лежавшую на сиденье между нами, и сплел свои пальцы с моими. Его руки были такими холодными!

Я опустила глаза на его руку, так неестественно, нелепо державшую мою.

— Конечно же, мы поженимся, — сказал он хриплым голосом, как будто его горло было слишком напряжено, но потом его лицо смягчилось и он провел другой рукой по моей щеке. — Конечно же, моя дорогая Сидо.

При этих словах у меня ком подступил к горлу. На глаза навернулись слезы, слезы облегчения, а он притянул меня к себе.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?