Музы героев. По ту сторону великих перемен - Наталия Сотникова

«Вы будете с ума сходить по нему. Мадам Рекамье, мадам Тальен и мадам Амлен совершенно потеряли свои головы из-за него. А его собственная так красива! Мне кажется, что до него никто не умел завязывать галстук».

Конечно, это был типичный представитель тех хлыщей, которых так не любил в окружении жены Бонапарт. Правда, Шарль проявил себя отважным офицером, но, похоже, став фаворитом жены главнокомандующего Итальянской армии, решил употребить выпавшую на его долю удачу для личного обогащения. Тем временем Наполеон умолял жену приехать к нему, но Жозефина все время отказывалась под предлогом недомоганий. Волнение за состояние ее здоровья было настолько велико, что его начали посещать мысли о самоубийстве. В конце концов дело вышло на правительственный уровень, ибо Бонапарт вознамерился испросить отпуск, чтобы на один день приехать в Париж.

Положение в Италии сложилось таким образом, что, хотя инициатива была в руках французов, но австрияки затеяли перегруппировку своих сил, чтобы перейти в контрнаступление. Естественно, ставить под угрозу завоевания республики только потому, что жена главнокомандующего не желала присоединиться к мужу, было совершенно немыслимой вещью. Лазар Карно написал генералу весьма несуразное письмо, уверяя его, что Директория «противодействовала отъезду гражданки Бонапарт из опасения, что забота, которую супруг будет оказывать ей, может отвлечь его от тех усилий, которые требуют от него безопасность и благосостояние страны». Директория якобы согласилась, что Жозефина должна выехать только после взятия Милана. Нелепость письма вполне очевидна, если учесть, что французы взяли Милан еще шесть недель назад и для размещения жены генерала Бонапарта был подготовлен самый роскошный дворец города, палаццо князя Сербеллони.

Угроза возвращения Бонапарта в Париж была воспринята правительством настолько серьезно, что уже через три дня Жозефину насильно отправили в Милан. После ужина в Люксембургском дворце ее буквально силком усадили в карету, за которой следовало еще пять, все запряженные шестеркой лошадей. По свидетельству современника, «она рыдала так, будто направлялась в камеру пыток, а не в Италию, чтобы править там подобно королеве». В каретах тряслись по неровным дорогам Ипполит Шарль с мопсом Фортюне на коленях, брат Наполеона Жозеф, князь Сербеллони, генерал Жюно, несколько человек прислуги и несчетное число сундуков и баулов с багажом. В отдельном экипаже ехали два финансиста, которых по наущению Шарля прихватила с собой Жозефина с намерением порекомендовать мужу как перспективных поставщиков для армии. Если дело выгорит, Шарлю были обещаны хорошие комиссионные. Эту вереницу сопровождал кавалерийский отряд, а впереди скакал специальный курьер, задачей которого было обеспечить быструю замену лошадей на почтовых станциях. Однако Жозефина не торопилась, жалуясь на жару, плохое самочувствие и головные боли. Антуан Амлен, один из кандидатов в поставщики, заметил, что в гостиницах комната Жозефины всегда соседствовала с комнатой Шарля.

В Турине, столице Сардинского королевства, путешественники задержались, ибо по требованию Бонапарта король оказал Жозефине царские почести. Только через восемнадцать дней главнокомандующий при стечении огромной толпы встретил супругу у ворот Милана, и чета проследовала в палаццо Сербеллони. Его покои, отделанные мрамором и порфиром, выходящие на просторные террасы и огромные парки, были все заполнены цветами. Через двое суток Бонапарт вернулся в расположение действующей армии. Лейтенанта Шарля, к глубокому сожалению Жозефины, откомандировали в главный штаб, располагавшийся в Брешии. Дабы перенести эту тяжкую разлуку, Жозефина пригласила в Милан кое-кого из своих парижских приятельниц, в частности, супругу Антуана Амлена Фортюне. Красивая женщина, она славилась крайней смелостью нарядов, в частности, знаменитой прогулкой по Елисейским Полям с обнаженной грудью.

Эти дамы произвели в Милане фурор весьма специфического характера. Газеты возмущались их нескромным поведением: «руки, грудь, плечи неприкрыты. Волосы уложены самым скандальным образом: усыпаны цветами, перьями и все это увенчано небольшом военным шлемом, из под которого выбиваются беспорядочные пряди. Они даже имеют бесстыдство облачаться в туники, обнажающие ноги и ляжки, едва прикрытые трико телесного цвета. Их манеры соответствуют одеждам: высокомерная речь, провокационные взгляды и вкушение мяса в пятницу». Невзирая на подобное осуждение и на то, что некоторые итальянцы отказывались общаться с французскими оккупантами, большинство людей светского круга не только Ломбардии, но и других королевств и княжеств Италии, охотно посещали балы и приемы, которые устраивала Жозефина. Итальянки сходили с ума по французским офицерам.

Жозефина держалась с большим достоинством и свойственной ей грацией, как будто ей не были внове как горячее поклонение, так и глубокое уважение, проявляемые в отношении супругов Бонапарт. Большинство посещавших ее засвидетельствовать почтение являлись отнюдь не с пустыми руками. Итальянские правители надеялись, что влияние Жозефины на мужа поможет им меньше пострадать от мародерства и огромных контрибуций. Король Неаполитанский и обеих Сицилий прислал ожерелье из жемчужин совершенной формы. Папа римский, не ведая того, что она, не будучи венчанной, живет с Бонапартом в грехе, преподнес собрание античных камей. Ювелирные украшения, мозаики, изделия из мрамора и бронзы потоком поступали в палаццо Сербеллони. Непрерывным ручейком с полей сражений текли письма от Наполеона, переполненные страстью и заботой о здоровье жены — Жозефина беспрестанно жаловалась на недомогания, по-видимому, стараясь прикрыть ими свое раздражение по поводу оторванности от привычного образа жизни. Вот ее первое письмо из Италии Терезе Тальен:

«Я умираю здесь от скуки. Среди чудесных праздников, устраиваемых для меня, я не перестаю грустить по моим друзьям в Шайо [подразумевается чета Тальен] и другу в Люксембургском дворце [Баррас]. Мой муж не просто любит меня. Он обожает меня. Думаю, что он потеряет рассудок».

Через девять дней после прибытия жены Бонапарт вызвал ее в Брешию, место дислокации его штаба, где «ее ожидает нежнейший из любовников». Он и не подозревал, что для нее эта фраза имела двойной смысл: к Генеральному штабу был прикомандирован столь любимый Жозефиной Ипполит Шарль. В поездке ее сопровождал финансист Антуан Амлен, рассчитывавший, что она лично представит его Бонапарту.

Вскоре после прибытия в Верону началось наступление австрийцев, и генерал срочно отправил жену под защитой 30 драгунов из Вероны, причем по пути карета была обстреляна, погиб сопровождавший ее верховой. Лишь через десять дней путешествия по Лукке и Тоскане, после победы Наполеона под Кастильоне, Жозефина и Амлен вернулись в Брешию. Однако штаб уже передислоцировался на тридцать миль от города, и Бонапарт оставил инструкцию, чтобы путешественники как можно быстрее отправились туда. Амлен был готов продолжать поездку, Жозефина сослалась на усталость и пригласила его отужинать с ней в бывших покоях генерала. Когда Амлен явился туда, стол был накрыт на троих и за ним сидел Ипполит Шарль, возвращавшийся с выполнения задания. Когда по окончании ужина оба мужчины откланялись, томный голос призвал молодого офицера назад. Амлен вспоминал, «обнаружив, что я забыл свою шляпу и пистолеты в прихожей, я вернулся забрать их. Гренадер, стоявший на посту около двери, не пустил меня внутрь».