Самоучитель Игры - Алексей Синицын

В зале помимо него находились ещё только двое китайцев, которые курили и читали одну на двоих газету, периодически тыча в неё пальцами и что-то объясняя друг другу. Ци Си была с ним предельно церемонна и подчёркнуто холодна.

Ричард взглянул на бармена. Тот весело подмигнул в ответ, указав кивком головы на девушку. Мол, ничего, ничего, подуется и перестанет. Корреспондент картинно вздохнул и заговорил с китаянкой.

– А что, мистер Кроуз не появляется в заведении в первой половине дня?

– Мистер ещё чего-нибудь желает? – вместо ответа спросила она и в её раскосых глазах сверкнула холодная разящая сталь её далёких предков.

– Мистер желает сыграть в шахматы, – не придумав ничего лучшего, наобум ляпнул Ричард.

– Это невозможно, я выполняю свою работу, – так же холодно ответила Ци Си.

Репортёр снова взглянул на Сянь Пина, тот сжал кулак и всем своим видом рекомендовал не сдаваться.

– Но сейчас почти нет посетителей, – Ричард обвёл рукой зал, точно Ци Си сама этого не знала.

– Простите, но это совершенно невозможно. Я не могу присаживаться к клиентам за стол.

Ричард уловил, что всё же что-то в ней дрогнуло. Она потупила глаза.

– А зачем присаживаться? – нашёлся он. – Представьте, что вы даёте сеанс одновременной игры одному единственному сопернику.

Теперь Ци Си посмотрела на Сянь Пина. Тот не замедлил и выказал своё полное согласие с Ричардом. Дескать, садиться нельзя, а играть можно. Клиент всегда прав!

– Ну, хорошо, – с каким-то внутренним облегчением согласилась она, – только сеансёр всегда играет белыми, – напомнила официантка.

– Не беспокойтесь. Я знаю правила, – обрадовался корреспондент.

Всё-таки ему удалось смягчить сердце девушки.

Сянь Пин проворно достал из-под барной стойки шахматную доску и передал её Ричарду. Но только тот начал расставлять фигуры, как в заведение ввалились четверо шумно переговаривающихся между собой молодых человека внешности начинающих банковских клерков. Они размахивали руками, таращили глаза во все стороны. Клерки явно были в заведении в первый раз. «Какого чёрта сюда занесло этих «пингвинов»?» – с раздражением подумал Ричард. Но Ци Си успокоила его, прикрыв на секунду глаза («ты расставляй, расставляй, всё остаётся в силе…»).

Когда все фигуры стояли на своих местах, в «Усталом Драконе» стало ещё на два посетителя больше. На ланч заглянул толстый вальяжный индус и его тощий суетливый товарищ, оба, как полагается, в белоснежных чалмах.

Сянь Пин поставил перед собой табличку, предлагающую сыграть в игру, кто первый скажет «сто». Но на неё никто из присутствующих не обратил внимания.

Ричард уже было заскучал, но вынырнувшая как всегда неожиданно из-за его спины Ци Си шепнула в его сторону: «е2 – е4». И тут же направилась к столику молодых клерков, принимать заказ.

Корреспондент передвинул на две клетки вперёд белую пешку, и решил, что будет играть «Сицилианскую защиту». Его чёрная пешка выскочила в ответ на поле с5.

Оставшись наедине с собой, он глубоко задумался, в его душу чёрной тенью снова стала заползать минувшая тревожная ночь.

Регламент Игры, в духе напускной масонской таинственности, оказался на деле множеством папирусных свитков, исписанных красными чернилами при помощи очинённого гусиного пера. Всю эту охапку Клеопатра радостно вывалила перед ним на стол. Ричарда охватила тоска. Перечитать всю эту «ересь», накопившуюся за много лет за раз было просто невозможно. Но и выносить эти свитки из здания, в этом не было никаких сомнений, она бы ему не позволила. «Может, всё-таки послать её куда подальше?» – ещё раз подумал он. Но во взгляде женщины Ричард прочёл странное сочетание решимости на любые, самые безрассудные поступки, причудливо смешавшуюся с неподдельно искренней и беззащитной мольбой о помощи. Нужно было каким-то образом сужать область поиска.

Первое, что ему бросилось в глаза, было то, что Клеопатра, умышленно или просто за отсутствием времени, не совсем точно передала ему суть некоторых принципиальных моментов Регламента.

(Белый конь Ци Си как и полагается, ушёл на f3. Ричард ответил: e7 – e6).

Она сказала, что «чёрным» становится игрок, которому 7 раз подряд выпадает красный купон. То есть, будто бы всё сводилось только к воле случая. Ты приходишь в воскресный день на это «адское сборище» и неумолимо бесчувственный железный автомат выдаёт тебе низшее, «красное» достоинство. И так должно произойти семь раз подряд. Случай почти невероятный. Ричард прикинул: один на 7 в седьмой степени!

– Сянь Пин, а сколько будет семь в седьмой степени?

– 823543 – почти не задумываясь, ответил бармен, с усердием протирая бокалы. Только глянул в потолок.

«Да, это всё равно, что джек-пот сорвать в национальной лотерее», – прикинул Ричард.

Однако, внимательное чтение поправки, касающейся «чёрной пустышки» навело его на мысль, что это не совсем так. Клеопатра говорила, что красный купон должен 7 раз подряд «выпасть». Но в поправке употреблялось слово «остаться». А именно, для того, чтобы превратиться в «чёрного», на руках у игрока в конце каждого «Судного дня» должен был именно оставаться красный купон. При этом, имея красный купон и просто избегая поединков сделаться «чёрным» было невозможно, так как Регламент предписывал не менее 7 поединков в течение 7 недель.

Ситуация получалась неоднозначной. С одной стороны, обладатель красного купона, выданного по случаю автоматом, должен был провести хотя бы один поединок в неделю, и тогда ему выдавался следующий купон, который мог уже совсем не быть красным, что, казалось бы, делало появление «чёрной пустышки» не менее невероятным событием, чем при простом случайном выпадении. Но, с другой стороны, между «оставаться» и «выпадать» существовала очевидная смысловая разница. Ричард определённо это чувствовал, как и то, что этой разницей можно каким-то образом воспользоваться. И только когда рассветные лучи восходящего приплюснутого гонконгского солнца стали пробиваться сквозь щель между тяжёлых синих портьер, освещая груду изломанных окурков в хрустальной пепельнице, к нему наконец пришло внезапное, но очень простое решение.

(Ци Си сходила d2-d4, Ричард взял её пешку на d4 своей пешкой c5).

Всё дело в штрафном понижении цветового достоинства! Умышленно отказываясь от поединков, можно было с лёгкостью каждый раз понижать своё цветовое достоинство до низшей «красной» степени. Однако, само по себе, это ещё ничего не давало. Для того, чтобы через семь недель стать «чёрной пустышкой», нужно было непременно провести, как минимум, 7 поединков. Каким-то образом нужно было их организовывать. Как это в точности сделать Ричард не знал, но, тем не менее, он почувствовал, что принципиальная и притом единственно возможная лазейка была найдена. Об этом он и сообщил Клеопатре, вызвав её специальным звонком из спальни.

Выслушав суть стратегической находки, она сначала долго и пристально смотрела на Ричарда, как будто гипнотизировала его. И ему даже в какой-то момент показалось, что зрачки её прекрасных миндалевидных глаз стали снова вертикальными, как у ядовитой змеи. А потом неожиданно весело и просто произнесла, будто стряхнув с себя пелену магнетизма: «Чёрт возьми! Никто никогда не удосуживается внимательно прочитать правила». На что корреспондент возразил, высказав ей предположение, что, скорее всего, не он один додумался до этого, в сущности, несложного решения. Другое дело, что, возможно, никому не приходилось всерьёз заподозрить своего господина в статусе «белого» игрока.