Машка, или Ключи от счастья - Людмила Сурская

Так выпроводила решительно Маша оторопевшего Кирилла из кухни в гостиную.

— Что за лебединое озеро ты себе намалевала, — зашипела она, на Юльку дождавшись ухода Тарана. — Сама как гусыня, напыжилась, ему и не подступиться к тебе, а теперь ещё ждёт у моря погоды. Скажи ему об этом или останься и всё. А вообще-то, надо учиться понимать и уважать друг друга.

— Стандартные слова, а остаться… не могу-у, — плакала подруга. — Самой вешаться к нему на шею, ломать ему жизнь не по мне. И без него не могу.

Маша трахнула ладонью по столу.

— Бим, бом, загорелся Кошкин дом. Иногда мне кажется наш трагизм в том, что разучились любить. Понимать эту самую любовь. Принимать её и отдавать самому. Мне, кажется, он боится поссорить тебя с твоими родителями и сделать несчастной. Ты привыкла к роскоши, а он не может дать тебе этого. Ему, наверное, еле хватает получки оплачивать счета твоих обедов, ресторанов, клубов и всевозможных поездок.

Юля со всем жаром, пылом оправдывалась.

— Он ничего не говорил и потом мне ничего этого не надо. Я готова стоять у плиты, мыть полы в его квартире, стирать лишь бы он был рядом, — ревела она, размазывая дорогую косметику по несчастному лицу.

— Господи, на кого ты похожа, иди, умойся, — всплеснула руками Маша, выталкивая её в ванную комнату. — Нечего ныть скажи ему об этом.

— О чём? — хныкала подруга плескаясь под краном.

А Маша приткнувшись к косяку ей выговаривала:

— О квартире, что век о его отдельных метрах мечтала, что любишь печь пироги, а без стирки его носков жизни себе дальнейшей не представляешь. И перестань таскать его по дорогим развлекательным точкам.

А та промокая полотенцем лицо ныла:

— Маш, почему у тебя всё так просто. Прилип к сапогу, влюбилась в ту рожу. Позвал, всё бросила, помчала с ним на край света. Забеременела, родила. Припёрся, приняла.

— Я живу жизнью обыкновенной бабы, а ты фигнюльки.

— Чего, чего? — не поняла подруга.

Маша рассердилась:

— Тебе не всё равно, главное чтоб поняла. Хочешь счастья будь счастлива. Влюбилась я для себя. Мне он понравился. Поехала с ним — захотелось. Родила — его кровинка при мне. Живёт с нами, со мной и сынишкой, и, слава Богу. Уйдёт, что ж тут поделаешь. Не привяжу же я его за ногу, и какая в том корысть. Для себя и своим возможностям живу. А ты…

— А я? — переспросила обиженная Юля.

— Ты живёшь по принципу всё выше и выше, как в той старой песни, помнишь? Чудно, только взмаха крыльев не хватает. Хочешь не потерять его, притормози. Либо счастье, либо полёт. Выбери себе, что для тебя важнее. Врут те, кто говорит, что это вкупе возможно. В полёте счастья миг, а потом одна усталость, работа заберёт все силы. А, усталому не до счастья. Это те же велосипедисты, что крутят высунув язык педали, страдая, по шоссе. Думаешь, они замечают красоту мест, мимо каких несут их колёса.

— Но ведь есть исключение.

— Непременно! Счастье и полёт возможен только при одном. Если их несёт на крыльях кто-то третий.

— Отец? — догадалась Юля.

Маша согласилась:

— Можно и так сказать в твоём случае. Но если этого не случиться, будь счастлива по его средствам. Это не так уж мало, поверь.

Кирилл, послушав всё это, посмеявшись вдоволь, оценив растираемые сопли и реки слёз, залившие на кухне скатерть, позвонил Максу. Тот нашёлся сразу:- "Алло!"

— Привет, это Таран. Тут у меня на кухне обливается слезами и соплями Юлиана. Произошло чего? Интересный вопрос задаёшь. Замуж за тебя хочет. Серьёзно. Дай ей там тряпку, пускай квартиру драит. Носков скопи побольше. Спрашиваешь зачем? Голубая мечта её, их тебе стирать. Со жратвой старик тебе не так повезло, как с уборкой и стиркой. Туговато придётся. Полезет пироги печь, не очень рассчитывай на съедобность. Правда, сейчас выкрутится можно, полуфабрикатов полно на любой вкус. Советую запастись сосисками и яйцами, большего, она не потянет, но будет стараться. Придётся тебе самому учить милую. Кулинарную книгу подари. Но, старик, скажу я тебе, желание у неё готовить огромное. Я уже тут живот надорвал от смеха. Присоединиться не хочешь? Если временем располагаешь — жду. Что, правда, за беда, почему б тебе не жениться-то? Родители её… Ну и что в этом такого, у всех родители. Одна дочь, не будут же они азартно ерепениться. Это же не минутная дурь у неё. Давно на голову контужена. Они в курсе. В крайнем случаи хата у тебя есть, а уволят, к Александру перейдёшь, одна же контора. У меня ситуация с Машкиными родителями вообще как в детской считалочке. Долетишь, не долетишь. Хорошо хоть не высоко лететь. Всего-то третий этаж. Представляешь, что сначала с ними, а потом со мной будет… Это я отвлёкся от темы. Ну, что тебе сказать, старик, у неё всё на грани фантастики. Мечтает увидеть тебя в домашних шлёпанцах, с газетой на диване, перед телевизором и чтоб непременно ворчал. Я б тебе дал послушать, что она там несёт, но боюсь, засекут. А про карапуза, это вообще насмешка над природой, смешное желание говорю. Ты что ей ребёнка не можешь заделать? Как, как? Как в кино. Выкинь к едрени фени её таблетки или ещё лучше замени на витамины. Так правдоподобнее будет. В жизни не догадается. Зато счастья будет, не донесёт. О, как я придумал. Аж собой горжусь! Одно желание точно сбудется. И совесть её чиста, не ловила тебя на ребёнка. Мало ль, что бывает. Нечаянно получилось. Всякое случается. Никто не застрахован. А что, дед Мороз под Новый год чудо сотворил. Идея, зашибись. Дарю. И так одного за другим, парочку ей, чтоб опомниться от счастья не могла. Как они с Машкой дружат не понятно. Совершенно же разные. Манюня спокойная и молчунья, а Юла взрывная и хороводная. Ладно, закругляюсь. Кончай с работой и дуй сюда. Ёлку соберём. Третий день с Пашкой кручусь, и пару ярусов только осилил. Давай торопись и свою звезду шоубизнеса заберёшь, а то она мне здесь жену распаскудживает. Как? приедешь, узнаешь.

Так начинался день и вот теперь, они уже вечер мучили ту ёлку, то бишь сосну потихоньку добираясь до макушки. Девчонки же ждали с нетерпением, желая повесить на неё сразу ещё и украшения. Пашка вертясь на руках Маши, с сопением оттягивал недовольно её кофточку на груди, пытаясь добраться до "ням, ням" и не найдя хода, опустился до последнего — рёва.

— Машуня, ну не мучай парня, — не вытерпел уже такое принижения мужика Кирилл. — Иди, покорми его.

— Он что голодный? — тут же подлетела Юлька. — Дергает её уже просто так, попить, как мужик пиво. И не лезет, а хочется и жаль вылить.

— Юль, да ладно тебе. — Вступился за малого и Макс. — Есть молоко, пусть пьёт, растёт он.

Юлька, конечно, на шаг отступила, но не сдалась:

— Конечно, три мужика против нас двух запросто перетянут весы. А про Машку кто подумал? Она пойти никуда не может. Вечно мокрая грудь. Пусть кисель пьёт полезно и мать не донимает. Довели. Мужик здоровый уже и всё "тя-тя" подавай. Набаловали.