За гранью - Микаэль Крефельд

– С Новым годом, шлюхи! – крикнул им из машины подвыпивший мальчишка. Его приятель сразу прибавил скорость. Иза швырнула им вслед только что опорожненную бутылку водки, но не попала в машину. Несмотря на поднятый шум, никто не обратил на них внимания. Даже трое подручных Славроса, сидевших напротив в кафе. Уставясь в окно пустыми глазами, они курили одну за другой сигареты, дожидаясь, когда пройдет ночь.

– У меня тоже есть в запасе. Можем выпить еще, – предложила Лулу, достав из кармана куртки полбутылки «Талламор Дью».

Тут неподалеку послышался визг автомобильных шин. Из-за угла на бешеной скорости выскочила машина. Маша и остальные девушки обернулись на шум. Вихляя по проезжей части, приближалась желтая фура.

– Полиция, что ли, за ними гонится? – спросила, ни к кому не обращаясь, Иза.

Когда автомобиль поравнялся с девушками, водитель так резко нажал на тормоза, что машину занесло. Со стороны пассажирского сиденья Маша увидела на дверце кровавый отпечаток человеческой ладони. Из кабины выскочил шофер. Это был коренастый толстячок в коротких бархатных штанах с расстегнутой ширинкой.

– Она не в себе, – произнес он, ероша нечесаные патлы. – Вообще не в себе.

Маша и другие девушки отодвинулись подальше, наблюдая, как он ходит вокруг машины.

– Забирайте свою подружку.

Он открыл дверцу с кровавым отпечатком. В кабине водителя без признаков жизни на сиденье лежала Табита. Он поднял ее и стал вытаскивать из машины. У Табиты текла по ногам темная кровь.

– Придется вам заняться ею, – крикнул водитель, опуская девушку на тротуар.

Все присутствующие в оцепенении смотрели на Табиту и разливающуюся вокруг нее лужу крови.

– Что ты с ней делал? – спросила Маша.

– Я – ничего. Мы даже не успели доехать до железной дороги, как вдруг… как вдруг это началось. – Он уже подходил к машине с другой стороны.

– Ты должен отвезти ее в больницу, – крикнула ему вслед Маша.

– Я не стану в это впутываться.

– Ну так хоть помоги ей, скотина!

– Слышь, я и так привез ее сюда… Мог бы вообще оставить там.

Он вскочил в кабину, рванул с места и был таков, только его и видели.

– Что она… она мертвая? – спросила Лулу, прижав ладони ко рту.

– Раз похожа на мертвую… значит и есть мертвая, – тихо выговорила Иза.

Маша присела на корточки и взяла руку Табиты. Рука была ледяная. Маша осторожно потрясла ее за плечо и позвала по имени – никакой реакции.

Вокруг начали собираться любопытные. Потом подоспели люди Славроса и стали отгонять девушек от Табиты. Маша почувствовала, как кто-то взял ее за плечо.

– Давай, надо уходить отсюда, – произнес над ней чей-то голос.

– Не можем же мы ее тут так бросить…

– А ну пошли! – цыкнул на нее Михаил и, рванув за руку, заставил подняться с тротуара.

«2011 год. Первый день Нового года. Такого же паршивого, как предыдущий. Никто ничего не говорит. Никто не знает, что сталось с Табитой. Я видела ее во сне. Она была похожа на ангела. Как девушка, выступающая в роли святой Люсии[27]. Она улыбалась и выглядела счастливой. Тихонько напевала, паря в воздухе. Она улыбнулась и сказала мне: „О’кей!“

„О’кей, о’кей! Все о’кей!“ Так она пела в вышине, поднимаясь за облака. Но я знаю, что на самом деле ничего не „о’кей“. Знаю, что 2011 год – проклятый год. Как мне страшно, мама! Как я боюсь, что там еще ждет впереди! Что ожидает меня…»

Кристиансхавн, 2013 год

Под вечер к причалу, где стояла «Бьянка», подъехал голубой «гольф» из следственного отдела центрального участка. Со своего места на корме Томас увидел, как из него вышли Миккель и Дэннис Мельбю. Томасу не хотелось, чтобы они поднялись к нему на борт, и он сам вылез на пристань. С Миккелем они на радостях хлопнулись ладонями, Мельбю же удовольствовался тем, что кивнул через капот автомобиля.

– Ну, что ты узнал? – спросил Томас.

– Не слишком много, – ответил Миккель.

– Соврал Игорь?

Миккель отрицательно покачал головой:

– Надеяться на это нет оснований. Ходят слухи, что у Каминского иногда играют по-крупному. Игорь вполне мог оказаться в числе игроков.

– Почему же вы еще не закрыли этот притон?

– Потому что они наловчились прятать деньги к нашему приходу, – ответил Мельбю. – Твоя яхта? – спросил он, кивая на «Бьянку».

– Да, – ответил Томас.

Мельбю ехидно ухмыльнулся:

– Не мешало бы ее немножко подкрасить.

Пропустив его замечание мимо ушей, Томас обратился к Миккелю:

– Как думаешь, Каминский что-нибудь знает про Машу? Можно взять его в оборот?

Миккель пожал плечами:

– Русские не слишком-то разговорчивы. Когда мы их начинаем допрашивать, они опускают железный занавес.

– А как насчет этого Милана?

Миккель покачал головой:

– Пробовал отыскать. Безрезультатно.

– А что Лучан?

– То же самое.

– А Славрос?

– Славрос – нехороший парень, – ответил Мельбю. – Русский ветеран чеченской войны. Ходят слухи, что он там творил что-то жуткое. Сейчас он распространил свою предпринимательскую деятельность на всю Европу. Интерпол давно уже за ним охотится. Но тщетно – он парень прожженный.

– К какой области относится его предпринимательская деятельность?

– К трем самым крупным: торговле оружием, наркотикам и торговле людьми. Но до сих пор его ни на чем не удалось поймать. У него хорошо налаженная организация с жесткой дисциплиной.

– Известно, по крайней мере, где он находится?

– Его семья живет в Швеции, и в Стокгольме он владеет несколькими стрип-клубами. Так что, возможно, он там. Но он постоянно перемещается.

– У шведов есть на него что-то?

– Год назад в Стокгольме зарегистрировано происшествие с двумя проститутками из Восточной Европы. Одна из них погибла на вокзале при неясных обстоятельствах. Эту смерть связывают с именем Славроса, но следствие по этому делу так и не было открыто.

– Славрос меня мало интересует, я хочу знать, где Маша.

– В Швеции есть и другие дела по поводу погибших проституток. Для девушек вроде нее Стокгольм – опасное место.

– Про Копенгаген тоже не скажешь, что там все прекрасно.