Импорт правосудия - Вячеслав Шалыгин

Планер легко развернулся на месте и стремительно заскользил над влажной от дождя дорогой в сторону центра. Город засыпал, отдавая последние силы сверкающим огням ночных клубов и дискотек. Когда машина зависла напротив знакомого здания, сыщики и их стажеры совершенно молча вышли из планера и устало поднялись на крыльцо агентства. Впереди были короткая ночная передышка и новый день жизни в таком для всех других изученном и скучном мире…

Как твоя голова? – Беляев остановил взгляд на проступающем из-под волос собеседника розовом шраме.

– Уже в порядке, – ответил Евгений и непроизвольно коснулся виска.

– Доктор запретил физические нагрузки и умственное перенапряжение в ближайшие полгода…

– Этого, Женя, я. тебе обещать не могу, – Беляев развел руками.

– А я и не прошу, – монах пожал плечами.

– Без Томаса нам стало гораздо труднее. Если устранюсь еще и я, местное отделение можно будет распускать на все четыре стороны…

– Скромно, – оценил его заявление Беляев.

– Зато правда, – монах нахмурился. – При помощи сыщиков мы остановили начавшийся прорыв Бездны на Северной территории, но это лишь временный успех. Без достаточного количества генераторов силового поля мы не сможем его закрепить.

– Что же мешает тебе наставить «мин» на каждом шагу? – удивленно спросил главный атлант.

– Храмовники, – коротко ответил Евгений и внимательно уставился на Беляева.

– Это что еще за звери? – удивленно спросил тот.

– Это довольно радикально настроенная группа людей, посвященных в суть нашего с Бездной противостояния. Они пользуются Реальными Храмами как своим оружием. При этом гибнут невинные, но храмовников, похоже, это не волнует…

– Ты уверен, что они – люди? – осторожно спросил Беляев.

– Нет, – ответил монах. – Слишком хорошо они осведомлены в нюансах борьбы с Бездной. В то же время это не атланты и не волки, поскольку и те и другие знают тайну Храмов. Храмовники пытаются регулировать транспортные потоки, для того чтобы сбить их с курса и привести одержимых, затесавшихся в экипажи или среди пассажиров, в места расположения Храмов. Если бы они знали о Храмах правду, то искали бы сами генераторы, чтобы устанавливать их где им вздумается… Получается, эти экстремисты – величина для нас неизвестная…

– Скверно, – Беляев встал из-за стола и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – Нам следует вывести их за пределы игрового поля. И как можно скорее. Храмы должны использоваться только прицельно, для локализации крупных и – что особенно важно – максимально однородных, то есть составленных исключительно из одержимых подразделений врага. Самодеятельность новоиспеченных храмовников просто недопустима… Их следует остановить…

– Каким образом? – Евгений покачал головой. – Их не так-то просто вычислить. Все их беседы ведутся в Сети, а в ней можно болтать на любые темы и оставаться при этом невидимкой даже для спецслужб.

– Я думаю, мы найдем способ, – Беляев хитро улыбнулся. – Вернее способных людей…

– Снова сыщики? – спросил Евгений и кивнул.

– Главное убедить их в том, что остановить храмовников совершенно необходимо.

– Я думаю, это будет несложно, – согласился монах. – Подключим людей из государственных структур, организуем пару провокаций…

– Смотри, обмануть Эрика не так-то просто, – остановил атлант размышляющего вслух Евгения.

– А мы не станем его обманывать, – возразил монах. – Выложим все факты, но без комментариев… Пусть разбирается. Кто знает, что выявится в процессе расследования? Может, это Бездна пытается привлечь к Храмам внимание определенных людей, или волки ведут двойную игру?

– Привет, Пинкертон! Узнал? – раздался в трубке знакомый голос.

– Паша! Какими судьбами? – я не стал скрывать, что рад слышать своего старого знакомого. – Откуда ты звонишь?

– Из Северной столицы, – ответил Павел. – Коротаю скучные командировочные вечера, обзванивая несправедливо забытых друзей. Вот только что надоедал семейству Брагиных, теперь решил переключиться на вас. Как дела у Красавчика?

– Отдыхает, как подобает частному детективу, – уклончиво ответил я и рассмеялся.

– С девицами в сауне? – предположил Павел и тоже засмеялся.

– Совсем наоборот! – вступился я за напарника. – Плавит мозг над изучением новых веяний в криминалистике.

– Так я тебе и поверил! – Паша на секунду замолчал, и я понял, что пауза возникла не оттого, что ему нечего сказать. Наш бравый старшина собирался сообщить нечто важное. – У меня через час самолет в ваш заснеженный край… Встретишь?

– Без проблем, – пообещал я, – Что-то случилось?

– Пока нет, – Павел снова замялся, – но ты на всякий случай прихвати с собой все, что положено…

– Что, прямо в аэропорт? – удивленно спросил я,, поскольку прекрасно понял, что имеет в виду старшина.

– Я не могу объяснить суть проблемы по телефону… Ну, ты понимаешь?

– Отчасти, – согласился я. – Прилетаешь один?

– С товарищем… – в тоне Павла промелькнула нотка смущения, почти незаметная, но я ее прекрасно уловил.

– Какого пола твой товарищ? – понизив голос, поинтересовался я.

– Это не важно, – попытался отмахнуться мойприятель.

– Твой напарник – болтун, каких свет не видывал, мой – женщина. У всех есть свои недостатки!

– Хорошо, – я усмехнулся, – но учти, что нежные чувства серьезно вредят работе.

– С чего это ты взял? – возмутился Павел; – Какие еще нежные чувства?!

– Те, что заставили тебя сказать о ней не просто:

«Да, баба, но что делать?» – а выдать целую речь, – спокойно ответил я.

– Мы будем в порту вовремя, можешь не сомневаться…

– Спасибо, но я хотел, чтобы ты встретил меня один, – неожиданно сказал Паша, и я от удивления чуть не выронил трубку.

– Стоп! А как же Красавчик?

– Понимаешь, Эрик, есть один весьма серьезный момент… В общем, я все объясню при встрече. Сделаешь, как я прошу?

– Ладно, – растерянно ответил я. – До скорого…

Всю дорогу до аэропорта я, естественно, провел в раздумьях. За последние два года я настолько привык к неразрывности нашей связки с Красавчиком, что без него чувствовал себя в тот момент очень неуютно. Словно меня заставили предать моего напарника, а я согласился, хотя поводом к совершению такого подлого поступка было всего лишь чистое любопытство. Раз Красавчик попал в некие разработки силовых структур – Паша трудился именно там, – значит, дело достаточно серьезное. Но напарник не исчезал из поля моего зрения в последнее время больше, чем на сутки, и ничего, ни о каких сепаратных приключениях мне не докладывал. Это означало, что дело либо связано с его прошлым, либо пока еще не имеет определенных очертаний, а висит в воздухе клочком тумана, как одна из возможных версий каких-то событий. У Красавчика была масса достоинств, по поводу которых у контрразведки могли возникнуть самые неожиданные вопросы. Например, однажды его пытались допросить насчет лихого ограбления, при котором не осталось абсолютно никаких следов, кроме трех пистолетных пуль. Злодеи даже подобрали гильзы. Но главное заключалось в том, что три застреленных охранника ограбленного банка были убиты из одного и того же пистолета, с разного расстояния и в разных положениях, но неизменно точным попаданием в левый глаз. Когда мне прислали фотографию трех лежащих в ряд тел, я даже поаплодировал. В действиях налетчика просматривались стиль и высокая профессиональная подготовка. Поставив себя на место чекистов, я тогда признал, что в подобной ситуации следует искать профессионала именно класса Красавчика.