Законы любви - Бертрис Смолл

Настало Рождество. В зал притащили рождественское полено, развесили хвойные ветки и расставили свечи. Отец Эмброуз объявил, что можно не крестить маленького Торкила Грея до возвращения отца.

В день Рождества лорд Грей сумел добраться из Бен-Даффа к жене и сыну. Поскольку у него был прекрасный управитель, то и было решено, что он останется в Гленгорме до весны, когда можно будет благополучно вернуться домой. Йен не помнил, когда еще его дом был так полон смеха и веселья.

Впервые в жизни Сисели чувствовала себя так, словно обзавелась настоящей семьей. Она всегда жила у чужих людей. Еще маленькой ее выгнали из дома. Потом жизнь при дворах трех королев, без семьи и друзей, если не считать Джоанну. Леди Сисели Боуэн внезапно поняла, что счастлива, действительно счастлива, впервые в жизни. Здесь куда уютнее, чем при дворе!

Если бы только она могла решить, что делать с Йеном Дугласом… Мысленно она уже простилась с Эндрю Гордоном и не жалела о потере. Теперь лэрд Гленгорма сводил ее с ума. Сисели не могла принять самое важное в своей жизни решение только потому, что голова шла кругом от его поцелуев. Или могла? С каждым днем он нравился ей все больше. Неужели Йен ее мужчина? Или стоит весной вернуться ко двору и продолжать поиски мужа? Следует быть практичной и благоразумной. Заметьте, она не какая-то глупая девчонка, которую легко улестить!

Но ласки Йена становились все более дерзкими, и Сисели постепенно пришла к заключению, что совсем неплохо поддаться чарам Йена Дугласа. Или лучше позволить Джо и королю выбрать ей супруга? Выказать им преданность и благодарность за доброту? Но будет ли навязанный жених любить ее? А ведь Сисели уже привыкла быть любимой! Ей это нравилось.

Она не знала, что делать…

Однако Йен Дуглас принял решение за них обоих в один снежный день в конце февраля, и судьба Сисели неожиданно определилась.

День начался, как любой другой из длинной череды зимних деньков: серое небо, обещавшее скорый снегопад. Вернувшись из Бен-Даффа на Рождество, лорд Г рей привез для Сисели двух щенят терьера, кобелька и сучку. Малыши таскались по пятам за хозяйкой, куда бы та ни шла, а по ночам спали у изножья ее кровати.

Работы почти не было, и жители деревни сидели по домам. Обед был уже готов, и Маб дремала у очага, а Бесси и Флора сидели за большим столом, работали и сплетничали. Лорд Грей и его жена сидели в зале у камина, восхищаясь Торкилом, который в свои два месяца рос крепким и веселым мальчишкой. Его окрестили сразу же после Рождества, поскольку зима — опасное время для новорожденных.

Собаки, растянувшись у камина, довольно громко храпели во сне. Время от времени то одна, то другая поднимали головы, оглядывали младенца, весело размахивавшего ручонками. Сисели шила новую рубашку для лэрда. Йен Дуглас, войдя в зал, обнаружил, что может считаться счастливым и всем довольным человеком, если бы не…

Йен с улыбкой смотрел на нее. Густые рыжеватые волосы заплетены в аккуратную косу. Голова склонена над шитьем. Он жаждал уложить ее в свою постель, раздеть, расплести косу и разметать роскошные волосы по подушке. Потом он станет целовать ее, пока она не отдастся ему. Не признается в любви.

Непокорная плоть снова натянула штаны.

Зима почти прошла. Обвенчается ли она с ним весной? Или вернется в Перт? Но там ее ничего не ждет. Все, чего она может пожелать, находится в Гленгорме.

Почувствовав чье-то присутствие, Йен повернул голову. Это оказалась Орва.

— Вы любите ее, — тихо сказала она, — я это вижу. Так же ясно, как то, что вы ее хотите. И что вас удерживает, милорд?

— Она так высоко себя ценит, — вздохнул Йен. — Боюсь того, что случится, если поведу себя слишком дерзко. Сисели уж точно меня возненавидит.

— Возможно, хоть и ненадолго. А возможно, нет. Я уже видела ее в таком настроении. Когда миледи медлит, вам лучше принять решение, поскольку сама она не может заставить себя это сделать. Кто знает, сумеет ли ваш родич убедить короля отдать Гордону кузину королевы. И кто знает, захочет ли Фэрли эту девушку. Вам лучше поставить на Сисели тавро владения, прежде чем растает снег, если вы действительно хотите видеть ее своей женой, — посоветовала Орва и оставила его обдумывать ее речи.

Лэрд стоял как вкопанный, размышляя над словами Орвы. Она вырастила Сисели и, конечно, знала девушку лучше, чем окружающие. И она велела сделать ему то, что следует сделать, если он хочет видеть Сисели своей женой. Еще есть немного времени.

День шел к концу, и на горизонте появился тонкий розовый мазок, означавший заход солнца.

В зале было тепло, и за раскладными столами расселись солдаты. Ужин был подан и съеден. Старый волынщик Оуэн играл, а лорд Грей и лэрд Гленгорма, ко всеобщему восторгу, танцевали между скрещенными мечами, положенными на каменный пол. Наконец все разошлись, кроме Йена Дугласа, который, по обычаю, запирал все двери, и Сисели, тушившей свечи и факелы и следившей за тем, чтобы огонь в камине горел низко, но не гас.

Она оглядела зал, довольная увиденным. Каменные полы чисты. Мебель отполирована. Из шпалеры, висевшей над буфетом, выколотили вековую пыль, пока не стал виден узор. Скоро на хозяйских стульях, стоявших за высоким столом, появятся новые вышитые подушки, поскольку она начала работу сразу после Двенадцатой ночи.

Повернувшись, Сисели уставилась в огонь. Пусть она не всем довольна, но по-своему счастлива. Ощутив объятия сильных рук, она откинулась назад.

Йен нагнулся, чтобы поцеловать ее шею. Запах белого вереска ударил в ноздри, и Сисели вздохнула. На ней было свободное бархатное платье, называемое «хупленд», с высокой талией, длинными до полу, отделанными мехом рукавами и стоячим воротником с разрезом спереди, приглушенного оранжевого цвета, так идущего к ее бледной коже и рыжеватым волосам. Продолжая одной рукой обнимать ее за талию, Йен сунул вторую в вырез платья и сжал грудь.

Почувствовав, что Сисели застыла, он прикусил ее ушко.

— Настало время, моя прекрасная леди.

Нежно, о, как нежно Йен ласкал мягкий холмик плоти. Его загрубевший палец снова и снова гладил сосок, пока Сисели не вздохнула. Йен улыбнулся. Пусть Сисели еще сама не знает, но она более чем готова к любви.

Йен отнял руку, повернул ее лицом к себе и стал жадно целовать. Ее чувственные губы раскрылись, позволив его языку вторгнуться внутрь: поцелуй, которому Йен недавно научил ее. Поцелуи становились все более страстными, более пылкими.

Сисели положила руку ему на затылок, запуталась пальцами в длинных волосах, и Йен крепче прижал ее к себе. Она каждой своей частичкой ощущала его упругое тело, мускулистые ноги, сильный торс. Жадно вдыхала его запах, почти теряя сознание от желания, которого до сих пор не знала. Как долго она хотела его? И почему ее тело не повинуется голосу разума?

Но тут Сисели ощутила, как к бедру прижимается твердый ком плоти. Впервые в жизни она испытывала нечто подобное. Сисели сознавала, что ей следует его оттолкнуть. Но она не хотела. Потому что это прямое доказательство желания возбуждало ее. Впервые в жизни Сисели Боуэн пронзило желание, и она сходила с ума от вожделения.