Законы любви - Бертрис Смолл

— Вы не любите Фэрли, — добавил Йен.

— Это не вам решать, милорд! — прошипела Сисели. — Если Гордоны захотят получить Бет Уильямс, так тому и быть, но это не означает, что я должна выйти за вас. Помните, выбор остается за мной! А не за вами!

До чего же противно, когда тебя загоняют в угол!

Йен уже понял это и потихоньку ответил:

— Дайте мне шанс, прекрасная леди! Разве вы не чувствуете себя хорошо в роли хозяйки дома?

— О, еще столько нужно сделать, прежде чем Гленгорм может считаться обитаемым! — усмехнулась Сисели.

— Я разделю приданое с вами! — неожиданно объявил Йен Дуглас.

— Что? — встрепенулась Сисели.

— Можете оставить себе половину приданого и делать с деньгами все, что пожелаете. Остальная половина будет моей. Сэр Уильям — свидетель тому, и Эмброуз может внести условие в брачный контракт.

Удивительно! Тем более что Эндрю Гордону в голову бы не пришло предложить нечто подобное! Она будет во всем зависеть от такого мужа, как Гордон. Но если Йен Дуглас не обманет, она будет пользоваться определенной свободой в браке.

— Вы можете ухаживать за мной, — предложила Сисели, — но это не означает моего согласия на брак.

— Понимаю, — кивнул Йен, и на сердце у него стало легко.

Наконец-то он завоюет ее, и скоро она станет его женой!

Сэр Уильям довольно улыбнулся. Теперь осталось только убедить короля, что кузина королевы станет лучшей партией для лэрда Фэрли. И что Йен Дуглас — самый подходящий муж для леди Сисели Боуэн.

В зал ворвалась деревенская повитуха.

— Где роженица? — спросила она. — Добрый вечер, милорд.

— Наверху, — ответила Сисели. — Леди Грей рожает своего первенца. С ней ее муж и моя камеристка. Маб собирает все необходимое.

— Меня зовут Агнес, миледи, — сказала повитуха, приседая перед Сисели.

Женщины поспешили наверх. Маб уже велела принести с чердака колыбель. Сеси тщательно вымыла ее, а Сайн устелила свежей соломой, покрытой куском сукна. Сверху лежала ткань помягче. Над огнем висел котел с водой. На столе лежали чистые тряпки, и стояла маленькая бутылочка с маслом. Мэгги громко стонала, но Агнес, осмотрев ее, довольно кивнула:

— Вы скоро родите, миледи, тем более что просто созданы для того, чтобы иметь детей.

— Сисели! — позвала Мэгги. — Уведи милорда вниз и останься с ним. Взгляни на него. Он трясется от страха, а ведь мне ничего не грозит.

— Я вернусь, — пообещала Сисели.

— Не стоит, — возразила Мэгги. — Ты девушка и никогда не видела рожениц. Лучше останься в зале. Я попрошу позвать тебя, когда родится ребенок, и ты отнесешь его к отцу. Пожалуйста!

Сисели и Орва поспешили в ее комнату. Сундук стоял у изножья кровати, рядом с другим, поменьше.

— Спасибо, что привезла мои вещи, — сказала Сисели.

— Я захватила все, включая ваших лошадей. Сами знаете, как опасно оставлять что-то во дворце. Молодые девушки так часто воруют!

— Похоже, я остаюсь на некоторое время в Гленгорме, — вздохнула Сисели и рассказала о беседе между ней, лэрдом и сэром Уильямом.

— Неприятно сознавать, что меня можно так легко заменить в сердце лэрда Фэрли, — сухо закончила она.

— Вы безразличны ему, миледи, — без колебаний заявила Орва. — Его привлекает приданое, а не ваше прекрасное личико. Честно говоря, я в этом уверена.

— Раньше ты так не говорила! — упрекнула Сисели камеристку.

— Мне казалось, что вы серьезно подумываете об этом браке. Не хотела вмешиваться, к тому же ваш отец ясно дал понять, что решение остается за вами. А лэрд Фэрли — джентльмен, который хорошо обращался бы с вами, стань вы его женой.

— А лэрд Гленгорма?

— Я недостаточно хорошо знаю его, чтобы иметь по этому поводу свое мнение, — объяснила Орва. — Но вы пробыли в его доме больше десяти дней, и он не пытался взять вас силой. Мало того, дал вам полную свободу управлять домом и слугами. Это уже говорит само за себя!

— Мало того, дал мне свободу делать все, что я захочу, чтобы привести в порядок дом. А сегодня добавил, что оставляет мне половину приданого. Признаюсь, Орва, что этот разбойник начинает интриговать меня. До сих пор я не встречала таких мужчин.

— И думаю, что он интересует вас куда сильнее, чем лэрд Фэрли, — заметила Орва.

— Возможно, ты права, — кивнула Сисели. — Но одобрил бы мой отец такой союз? Он высокородный граф, а Йен Дуглас — всего лишь простой приграничный лорд. О, моя мачеха будет ликовать, узнав, за кого я вышла замуж. Уверена, что она уже ищет хорошую партию для моей маленькой единокровной сестры.

— Могу я говорить откровенно, миледи? — вздохнула Орва и, дождавшись кивка Сисели, продолжала: — Это верно, что ваш отец граф и происходит из старинного рода, но ваша мама, упокой Господь ее добрую душу, была дочерью управителя вашего отца. Они были родней, это правда, но семья вашей матушки не считалась благородной. Вам повезло, что ваш отец любил ее и хотел жениться. Мало того, позаботился, чтобы вы были признаны законной дочерью, и воспитал вас, как свою. Потом вас привезли к королевскому двору, где вы подружились с будущей королевой Шотландской. Леди Джоанна взяла вас с собой, потому что ехала в незнакомую страну и хотела, чтобы рядом была подруга. В Англии вам пришлось бы удовлетвориться вторым или третьим сыном. Здесь же вы сможете стать хозяйкой дома и матерью сыновей, пусть и приграничного, но лорда. Кроме того, вы сможете выйти за человека, которого любите… вернее, который любит вас. А разве этого мало?

— Я не люблю ни одного мужчину! — отрезала Сисели.

— Может, если бы вы дали вашему лэрду шанс… — забормотала Орва.

— Он не мой лэрд, — твердо ответила Сисели.

Орва улыбнулась и, открыв сундук, принялась выкладывать аккуратно сложенные наряды.

— Маб сказала, что рядом с этой спальней есть еще одна, маленькая. С вашего разрешения я поселюсь там, чтобы всегда быть под рукой.

— Это не мой дом, — покачала головой Сисели. — Нужно спросить лэрда.

Орва снова улыбнулась. Ее госпожа всегда была упряма, но в конце концов образумится.

Орва решила пойти и узнать, как там леди Г рей, но сначала спустилась в зал и спросила, можно ли поселиться в маленькой комнате. Лэрд с улыбкой кивнул.

— Наверное, моя прекрасная леди счастлива, что ты снова с ней, — заметил Йен.

— Но вы не должны больше бить ее, особенно на людях, — наставительно сказала Орва.

— Прости меня Боже, но я вышел из себя, когда она швырнула в меня кубком, — признался он. — Я сделал ей больно?

Йен выглядел по-настоящему встревоженным.

— Скорее, ранили гордость, — чуть улыбнулась Орва. — Она не менее горда, чем вы.