Алхимик - Питер Джеймс

— В мире вообще очень много странных людей, — ответила ей молодая журналистка.

— Так что ты думаешь?

— Просто супер. — Чарли Роули одобрительно окинул взглядом гостиную, подошел к широкому фасадному окну и посмотрел вниз на тихую тенистую улицу, которая тянулась этажом ниже. Открыв шпингалет, он на несколько дюймов приподнял тяжелую оконную раму и прислушался к негромкому гулу движения по Фулем-роуд, которая располагалась в двухстах ярдах отсюда, шума почти не было слышно.

В дальнем конце комнаты Коннор через маленькое оконце смотрел на прогулочный дворик и ухоженный сад, которые принадлежали квартире на первом этаже.

— Тебе не кажется, что и арендная плата вполне приемлемая? — осведомился он.

— Немного переплачиваешь за район, но это терпимо — учитывая, что живешь практически в Челси. Оплата аренды и обслуживание — вот на что уходят средства! — сказал Роули, раскуривая сигарету. — Тебе надо будет что-то сделать с этими окнами — чертовски тянет холодом.

Роули перечитал письмо от агента по недвижимости, которое приобщил к прочим документам. В квартире стоял такой же режущий холод, как и снаружи, и они оба были в пальто: Коннор в своем длинном синем «кромби», а Чарли Роули — в потертом зеленом «берберри», который давно потерял товарный вид.

— Справимся.

— Юридический отдел «Бендикс Шер» сделает для тебя договор — только убедись, что они сообщили, сколько тебе надо переплачивать за дополнительные услуги.

— Конечно, — не слушая сказал Коннор. Он хотел получить эту квартиру. Он влюбился в нее с первого взгляда, когда в субботу увидел ее, залитую солнечным светом из окон. По правде говоря, она вызывала самые лучшие чувства, с ее высокими потолками с лепниной, с огромным мраморным камином. Роули почувствовал себя словно в родном доме. Несколько старых ковров, древности, картины по стенам — и вот вам классическая английская гравюра.

Здесь была только одна спальня, но приличного размера; она тоже выходила на юг, как и гостиная, так что света в ней хватало. Ванная комната тоже была просторной, с большой старомодной ванной, стоящей на литых львиных лапах, с огромным краном и настоящей медной пробкой.

Кухня была немного тесновата, но в ней был такой уютный обеденный альков в нише под аркой, что она более чем устраивала. Здесь Чарли легко мог представить себе ужин при свечах, может, в обществе Монтаны Баннерман. Завтра утром ему с ней встречаться, и он уже ждал этого свидания. За прошедший уик-энд он не раз вспоминал о ней, и каждый раз его охватывало тепло.

Роули посмотрел на часы:

— В семь у меня встреча с друзьями у «Герцога в сапогах» — присоединишься?

Коннор кивнул; никаких планов у него не было.

— Спасибо.

— Чувствую, что волью в себя не одну кружку. Надо предупредить Лулу, чтобы утром она меня подняла на работу.

Лулу была подружкой Роули, но, судя по разговорам Роули, он почти не замечал ее присутствия. Когда у него к обеду собиралась компания, она готовила и вообще следила за его бытом, и, как Коннор успел убедиться, пусть она и не жила с Роули, но была неизменной принадлежностью его жилища.

Они вышли на площадку, и Коннор, прикрыв дверь, запер ее ключом с ярлычком.

— Сегодня вечером надо кинуть его в почтовый ящик агента по недвижимости — они как раз за углом.

— Никаких проблем. — Роули еще раз глянул на часы, они спустились по лестнице и вышли на улицу.

Коннор подошел к своему БМВ, и индикаторы подмигнули ему. Роули остановился и восхищенно уставился на девушку на другой стороне улицы.

— Человече, да она настоящая красавица, — сказал он. — Она мне серьезно нравится. Как ты думаешь, если я очень вежливо обращусь к ней, она согласится стать матерью моих детей?

— Может, тебе стоит начать с чего-то попроще, — предложил Коннор, устраиваясь на месте водителя. — Для начала предложи ей чашечку кофе или что-то в этом роде и постепенно, в течение ближайших двух лет, подведи разговор к детям. Только не торопись, а то все испортишь!

Роули огорченно проводил девушку взглядом, пока она не исчезла за дверью.

— Слишком поздно. Все шансы потеряны. Типичная история моей жизни.

— Одна дверь закрывается, другая открывается, — сказал Коннор.

Роули, устраиваясь на пассажирском сиденье, что-то буркнул и перекинул через грудь ремень безопасности.

Когда Коннор включил зажигание, Роули, наклонившись вперед, включил радио.

— Хочу поймать новости… посмотреть, что сегодня делается на бирже.

— Ты играешь на ней?

— Так… немножко. Вот Роулингс, который был на обеде… это тот еще брокер! Если кто-то понадобится, я дам тебе его номер.

Коннору не пришлось напрягаться, чтобы подсчитать: после того как он выложит арендную плату и все расходы по квартире плюс еще стоимость обстановки, для игры на бирже от его доходов почти ничего не останется.

— Спасибо, — сказал он. — Буду держать в уме.

Роули нашел в эфире новости.

«…Фармацевтический гигант „Бендикс Шер“ объявил, что обговорены условия приобретения американской фирмы „Морган-Фелц“. После завершения всех формальностей базирующаяся в Британии компания „Бендикс Шер“ станет четвертой крупнейшей фармацевтической компанией в мире. В своем интервью, которое он дал сегодня в первой половине дня, председатель совета директоров сэр Нейл Рорке сообщил, что значительная часть производства „Морган-Фелц“ будет переведена в строящийся новый завод в Глазго — это даст примерно три тысячи рабочих мест. А теперь — спортивные сообщения и…»

Роули тихо присвистнул, вытряхнул из пачки сигарету и предложил Коннору:

— Угощайся. Хочешь?

— Нет, спасибо. Ты что-нибудь знал об этой операции?

— Ни слова. Эти шишки из «Бендикса» держали карты вплотную к орденам.

— Ты знаешь кого-нибудь из основного состава совета директоров?

— Вроде, — сказал Роули. — Встречался с Рорке, он один из хороших парней. Но на самом деле он не рулит, он занят только часть времени — приходит на пару дней в неделю. Я думаю, им крутят туда и сюда… что-то вроде приятного лица капиталистической фармацевтики. А вот Кроу не вызывает у меня никаких приятных эмоций.

— Почему же?

Роули пожал плечами:

— Просто интуиция. Он манипулятор… и в то же время ученый, что более чем странно для исполнительного директора.

— А я и не знал, что он ученый.

— Занимался молекулярной биологией — начинал с клинических исследований. Ты не можешь добраться от лаборанта до кресла исполнительного директора только потому, что ты хороший ученый, — для этого надо быть и хитрым и безжалостным. А он обрел репутацию полного ДЕРЬМА.