Брачный контракт кентавра - Дарья Донцова

– С ума сошел? – вскрикнула Лизавета. – Тише!И думай, где занавески взять.

– Твои платья разрезать, – выдал креативноепредложение Кирюшка.

– Идиот, – ответила Лизавета. Потом послышалсяшлепок.

– Психованная, да? – заныл Кирик. – Башка итак болит.

Я на цыпочках продолжила свой путь. Кирик иЛиза большие забавники, вероятно, сегодня в гостиной они опробовали некийприкол, которым предполагали поразить взрослых. Но испытания пошли не понамеченному плану, и семья Романовых лишилась гардин. Жалко, конечно, но это несмертельно. Любая женщина, воспитывающая двух и более детей, подтвердит:главное, что чада живы, все остальное не имеет значения. Настоящую мать неиспугает даже встреча с медведем гризли, она закалена общением с детьми и уженичего не боится.

Утром я первым делом позвонила ОлесеРыбаковой, заказала ей еще несколько документов и услышала в ответ:

– Выполню заказ, несмотря на то что заболела.

– Думаешь, справишься? – расстроилась я. –Дело срочное.

– Спасибо за то, что волнуешься о моемздоровье, – обиделась Олеся. – Но ничего серьезного не произошло, я отравиласьяблочным соком.

– Такое бывает? – усомнилась я. – Может, утебя снова ночью почечная колика приключилась?

– Слышу истинную тревогу в твоем голосе, –фыркнула Рыбакова. – Но одновременно вспоминается и детская поговорка: «Первоеслово дороже второго». Не старайся, нечего из вежливости изображать волнение.Просто сок оказался негодным.

– Не сердись, Лесенька, – заюлила я.

– Работая на моем месте, трудно сохранитьздоровые человеческие эмоции, – хихикнула Рыбакова. – Ступай, дитя мое,отпускаю тебе грехи.

– Ты чудо! – льстиво завершила я беседу.

Олеська засмеялась и отсоединилась, а я быстропривела себя в порядок и позвонила коменданту поселка. Выяснив у него, чтоЛариса, дочь покойной Варвары Михайловны Осиповой, работает в той же школе, гдераньше трудилась ее мать, я села в машину и поторопилась в деревню Анохино.

Сельская цитадель знаний явно требоваларемонта. Небольшой двухэтажный дом давным-давно не штукатурили, и, похоже, внем не было канализации (я увидела чуть поодаль от основного здания двасарайчика характерного вида с буквами «М» и «Ж» на дверцах).

Мда… Если вблизи столицы великой страны детине имеют теплого чистого туалета, то что творится где-нибудь на окраинегосударства? И о какой реформе образования постоянно гудят по телевизору дорогоодетые чиновники? Они сами пробовали зимой бегать в дощатую будку? Может,вместо того, чтобы бесконечно спорить об изменениях в учебной программе,сначала элементарно обустроить сортиры и поставить у доски людей, которые любятдетей и действительно хотят сеять разумное, доброе, вечное? А деньги,предназначенные для телешоу о проблемах образования, стоит отдать сельскимшколам?

Тщательно вытерев ноги о домотканый половичок,я беспрепятственно зашла в школу – московская мода на охранников сюда недобралась. А может, у администрации элементарно нет средств на секьюрити.

В коридорах было пусто – в классах шли уроки.Я медленно брела по протертому линолеуму и в конце концов увидела дверь стабличкой «Библиотека». Толкнула створку, симпатичная женщина лет тридцати пятиоторвала взгляд от книги и вежливо, но строго сказала:

– Книги выдаются только детям по предъявлениидневника. Вы кто?

– Я ищу Ларису Осипову, дочь ВарварыМихайловны.

– Это я, – напряглась женщина. – Мы знакомы?

В глазах ее почему-то промелькнул страх, надверхней губой появилась цепочка блестящих мелких капель. Я оценила увиденное ирешила действовать напролом. Приблизилась к столу и положила на него рабочееудостоверение.

– Разрешите представиться, Евлампия Романова.Но поскольку мы пока будем беседовать без протокола, можете звать меня простоЛампа.

– Лара, – еле-еле выдавила из себябиблиотекарша.

– Можно присесть? – спросила я и, не дожидаясьразрешения, опустилась на стул.

– Вы откуда? – попыталась взять себя в рукиЛара.

– А вы от кого ждете неприятностей? – нанеслая удар.

– Вот уж глупости, – нервно ответила Осипова идрожащей рукой поправила стопку потрепанных книг, – у меня все в порядке.

– Вероятно, вы опасаетесь налоговой инспекции?– предположила я. – Скрываете доходы, счет в швейцарском банке?

Лицо Осиповой потеряло напряженность.

– Фу… – выдохнула она. – Право, смешно! Вособенности про банк. У меня нет средств даже на то, чтобы крышу починить, всюзиму протекала. Ошибка вышла, Осиповых много, вы не к той приехали.

– Верно подметили, – подхватила я. – Осипова –весьма распространенная фамилия. Но только у вас маму зовут ВарваройМихайловной.

– Она умерла, – грустно уточнила Лариса.

– Очень жаль, – покачала я головой. – Мы тутвновь занялись одним старым делом, надеялись, она поможет.

Библиотекарь вздрогнула и поежилась.

– Вам холодно? – заботливо осведомилась я.

– Простыла, вот и знобит, – пробормоталаЛариса, накидывая на плечи шаль.

– На улице солнышко светит, прямо лето пришло,– улыбнулась я.

– У нас сыро, топить перестали, – бледнея наглазах, пролепетала Лара. – Вы о каком деле говорите?

– Преступление произошло много лет назад, носейчас вскрылись новые обстоятельства, – загадочно протянула я. – Вы давноздесь работаете?

– Уже не первый год, – кивнула Осипова.

– Нравится?

– Денег мало платят, – вздохнулабиблиотекарша. – Зато в Москву ездить не надо и коллектив хороший. Маму здесьвсе любили, и ко мне, ее дочери, отлично относятся.

– Я слышала, что Варвара Михайловна быладобрейшим педагогом, – замурлыкала я.

Лариса махнула рукой.

– И не говорите! Тройки поставить не могла,всех жалела, а дети хитрые, маминым жалостливым характером пользовались. Многиек нам домой прибегали, совета ее просили.

– Таня Привалова к вам заглядывала? – мирноспросила я.