Свет – это мы - Мэтью Квик

деловом костюме в мелкую полоску, потягивая чай из фарфоровой чашки, к которой взяла блюдце. Она уселась на золотую козетку, а мне таким образом достался один из кожаных тронов.

– Надеюсь, вы с Грегом уже поздоровались? – спросила она.

Я не знал, что на это ответить, и промолчал. Она улыбнулась.

– Послушай, – сказала она, поместив блюдце и чашку на кофейный столик, разделяющий наши щиколотки. – Ты произвел на меня серьезное впечатление. Своей речью в библиотеке и тем, что сказал вчера ночью. Кстати: не вздумай еще раз звонить мне в такое время.

Я кивнул и снова принес извинения, поскольку в самом деле не осознавал прошлой ночью, что было уже так поздно.

– Тебе хорошо удается воздействовать на людей. Я бы даже сказала, что у тебя дар.

На этом месте моя кожа пошла нехорошими мурашками.

– Хочу приоткрыть тебе небольшой секрет. Я иду на выборы. Более того, мне удалось собрать вполне приличную сумму, – сказала Сандра, после чего перечислила должности и фамилии своих жертвователей, которые, мягко говоря, произвели на меня должное впечатление. Потом она продолжила:

– Хочешь присоединиться, Лукас? Ты бы очень помог команде, которая пишет мне речи. Кто знает, может быть, ты даже окажешься пару раз вместе со мной на сцене. А после моей победы для человека с твоими данными у меня всегда найдется работа. Разумеется, вознаграждение будет достойным.

Она озвучила сумму, которую была согласна платить мне в качестве консультанта на годовом контракте, и сумма эта была значительно больше, чем то, что система образования города Мажестик платила мне за работу с трудными подростками за соответствующий промежуток времени.

– Я, – сказала Сандра, – стремлюсь к настоящей власти. Власти, достаточной для того, чтобы произвести изменения. Власти, которая может добиться, чтобы больше никто и никогда не испытывал того, что нам с тобой пришлось пережить в прошлом декабре. Тебе должна понравиться такая идея, верно? Защитить других от ужаса, который мы несем на себе все эти месяцы?

Оказалось, что в продолжение ее речи я кивал, совершенно забыв об изначальной цели своего визита.

– В таком случае – давай работать вместе, Лукас. Давай добиваться реальных результатов. Двигать политику в верном направлении. Принимать более строгие законы. Спасать людей!

Я ничего не ответил, и тогда Сандра сказала:

– Ты все-таки не понимаешь. Хорошо. Давай в открытую. Ты – настоящий, всамделишный герой, Лукас. С точки зрения политики, это золотой запас. Но только при условии, что ты не запортишь свою марку, снимая фильмы ужасов с братом психопата в главной роли. С мальчишкой, который, давай уж честно, скорее всего, и сам психопат. Если ты хочешь быть частью решения проблемы, если хочешь действительно почтить память Дарси, пора бросать детские забавы и становиться мужчиной. Я понимаю, что намерения у тебя самые добрые, но просто поверь: настоящий ответ на трагедию в кинотеатре «Мажестик» придет от Сандры Койл. И я предлагаю тебе место на правом сиденье. Что скажешь?

Я моргнул несколько раз, будучи слегка ошарашенным этим странным предложением, а потом сказал:

– Эли не психопат.

– Я понимаю, тебе хочется его спасти, это делает тебе честь, но неужели ты думаешь, что сможешь отменить все то, что их мать сделала с этими ребятами? Побороть генетику? Парень очевидно сломан. Это всем известно. Он только отвлекает от существа дела. Не нужно пытаться привлечь к нему общественную симпатию. Нам нужен чистый нарратив, почему я, собственно, и зову тебя к себе в команду.

Я несколько секунд смотрел на огромную голову Грега, а потом повернулся снова к Сандре и сказал:

– Я пришел сюда, чтобы убедить вас принять участие в нашем фильме. Мы уже собрали много народа. И для всех них опыт является очень положительным.

– Тот оклад, который я упомянула? Я готова его удвоить, – сказала Сандра. – Говорят, тебе до сих пор не удалось переступить порог школы. Ты немного молод для того, чтобы спокойно прожить остаток жизни на учительскую пенсию.

Это была правда. По словам Джилл, денег у меня едва хватит на два года. Ни о каком остатке жизни речи не шло. Но я пришел к Сандре не за тем, чтобы считать деньги. Я сказал:

– Может быть, мы можем прийти к какому-нибудь взаимному соглашению? У вас есть какие-нибудь другие потребности? Я уверен, что вам понравилось бы участвовать в нашем фильме.

Сандра холодно посмотрела на меня, как будто взвешивая – оценивая позицию перед следующим ходом. Потом ее глаза сузились, и из комнаты, как мне показалось, откачали кислород.

– После того, что произошло в декабре, – сказала она наконец, – я о кино даже думать не желаю. Надеюсь никогда в жизни больше не чувствовать запах попкорна.

Ее взгляд прорезал меня насквозь. Я физически ощущал ненависть, захватившую ее сердце.

– Этот Хансен тебя обязательно разочарует. Запомни мои слова. Яблоко от яблони недалеко падает, – добавила она.

Мне очень хотелось найти ей в ответ что-нибудь остроумное или хотя бы вступиться за Эли, но вместо этого я встал и вышел прочь. Сандра прокричала мне вслед:

– Обдумай мое предложение, Лукас! Оно действительно в течение сорока восьми часов!

По дороге домой я уже точно знал, что мне на решение не нужно и лишней секунды. Я никогда не стану иметь дела с политиком, который может обозвать подростка – не перемолвившись с ним ни единым словом – психопатом. Мой ответ был решительным «нет». Миллиард раз.

Когда я пришел домой, Эли не было ни в палатке, ни внутри дома. На кухонном столе я нашел записку от него, в которой говорилось, что он на весь день ушел к Тони, который согласился научить Эли, как пользоваться цифровой камерой, а также быстро натаскать его в построении кадра, разводке – это, судя по всему, означало «расставлять актеров по местам» – и прочих операторским премудростях. Тони назвал это прошлым вечером «вводный курс кинематографии», что показалось мне забавным. Похоже, что чем дальше, тем больше взрослых были заинтересованы в том, чтобы помочь Эли на дороге в светлое будущее. Не знаю, каким образом нам с Джилл удалось этого добиться, но я тем не менее чувствовал огромное облегчение, потому что это снимало с меня часть ответственности, так как я не был больше за него в ответе в одиночку.

Поскольку прошлой ночью поспать мне не удалось, я чувствовал себя довольно усталым, а потому пошел наверх, в спальню, лег и отключился.

Проснулся я в полной темноте и сразу почувствовал мерную пульсацию воздуха, из чего мне стало ясно, что Дарси вернулась повидать меня и махала крылами,