Легенда о старом маяке - Джулианна Брандт

Он набрал воздуха в лёгкие и крепче прижал Симуса. Озеро Верхнее навалилось на него.

От ледяной воды прерывалось дыхание. Он отчаянно барахтался, стараясь вынырнуть на поверхность. Когда ему это удалось, папы уже не было.

Праздник закончился. Остров Филиппо исчез. А Гленнон не исчез вместе с ним!

Тёплые руки подхватили Гленнона. Дядя Джоб держал его крепко и нежно, Гленнон и Симус тут же стали обсыхать и греться.

Гленнон осмотрелся и увидел, что шторм на озере утих. Спокойное и тихое озеро с мягко плещущимися волнами совсем не походило на то, каким было всего несколько минут назад. Призраки, которые хотели погубить их, тоже исчезли. Остались только любящие Гленнона люди. Живые – мама, Ли, Гибралтар. И умершие – дядя Джоб, Таунсенд, мистер Трекслер, смотрители Дельмонт, Орвелл, Ортес и смотрительница Санч.

– Острова больше нет! – вопила Таунсенд в восторге.

– Вот как! Остров исчез, а нас с собой не забрал! – смотрительница Санч протянула руки к звёздам.

Призраки подошли к живым. Смотрительница Санч – к маме, смотритель Дельмонт – к Гибралтару, а Таунсенд – к Ли. Пробитая лодка Таунсенд, истекавшая водой, начала медленно подниматься из озера. Призраки вытягивали её.

– Что ты сделал, Гленнон? – спросила Таунсенд. – Я видела, как ты разговаривал с Эвереттом, а потом… все исчезли.

Гленнон взглянул на смотрительницу Санч, и слова замерли у него на губах. Им овладело непонятное смущение. Ему не хотелось разговаривать. Он чувствовал себя неуверенно и озадаченно. Ему не хотелось говорить о папе.

Мальчик оглядел стоявших вокруг и увидел на их лицах только любовь.

– Ты в безопасности, – словно говорили они.

Никому не хотелось вспоминать о происшедшем. Не в этом ли часть проблемы?

Глубоко вздохнув, Гленнон заговорил:

– Остров принял облик папы. Он говорил со мной. Мне это не понравилось. Он довольно грубо пытался убедить меня вернуться. – Мальчик потрепал Симуса. – Я сказал, чтобы он убирался прочь.

Прижавшись к руке дяди Джоба, чтобы согреться, мама прошептала:

– Невероятно…

– Нелегко решиться оставить всё позади, – заметила смотрительница Санч, – нелегко меняться.

– Так значит мы оставили всё позади? – спросила Таунсенд. – Поэтому мы не исчезли вместе с остальными?

– Выходит, что так, – ответила смотрительница Санч.

– Я думаю, Таунсенд, – заметил мистер Трекслер, – что наше решение погасить маяк Ингрэм и помочь живым было решением оставить всё позади и двигаться дальше.

– Остров Филиппо преследовал нас так же, как призраки преследуют людей, – сказала смотрительница Санч.

– Хорошо, когда никто не гонится за тобой, – промурлыкала Таунсенд. – Значит, мы больше не привязаны к этому месту.

– Правильно, – согласилась смотрительница Санч. Обломки её призрачного облика слетали с неё, падали в воду, и озеро поглощало их. – Можно ехать куда хочешь.

Дядя Джоб усадил Гленона в лодку рядом с Ли.

– Я прожила на этом острове очень много лет, – певуче заговорила смотрительница Санч, повернув лицо к солнцу. – Когда я была жива, Служба маяков пригласила моего мужа и меня приехать сюда. Вы знали об этом? Мой муж был очень хорошим специалистом, и нас привезли сюда издалека, чтобы мы работали на маяке в Дулуте. Муж и умер на этом маяке.

Смотрительнице хотелось успеть рассказать свою грустную и страшную историю.

– Он упал с крыши и умер. Я осталась одна. Я взяла билет на корабль, чтобы пересечь озеро и вернуться домой. Но мой корабль пошёл ко дну посреди озера, так что вместо того, чтобы провести остаток жизни дома, я провела его здесь, потеряв своего любимого. Так я самовольно стала смотрительницей из-за упрямства. Я не хотела, чтобы остров Филиппо использовал меня. Я оставалась на маяке и отказывалась его включать, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь другой занял моё место.

Смотритель Орвелл засмеялся. Его тёмная кожа отсвечивала внутренним огнём.

– Мой отец служил на маяке. Он только недавно освободился от рабства. Я унаследовал его работу.

Смотрительница Санч подала ему руку. Он сжал её, и Гленнон понял, что призрачный облик смотрителя Орвелла тоже исчезает. Он бледнел и сливался с темнотой.

Смотритель Орвелл продолжал:

– Я поехал на север, в Мичиган, вместе с женой. У нас были дети и внуки. Я никак не ожидал, что погибну на озере во время зимнего шторма. Хотя, честно сказать, никто не ожидает умереть, но вот приходится. Острову Филиппо нужен был смотритель на Грейвинг, а я хорошо знал это дело. Я вовсе не хотел, чтобы живые присоединялись к нам, но никогда не слышал, чтобы кто-нибудь покинул остров. Я мог только быть свидетелем и вести записи обо всех погибших.

– Ты подключил меня, – заметил смотритель Ортес. Он парил над озером, и его ноги словно состояли из капель воды, отражавших лунный свет, – когда я появился на острове, ты просил меня стать смотрителем. Я был матросом. Это была хорошая работа. Я много зарабатывал за весну, лето и осень, так что мог проводить всю зиму со своей семьёй в городе. Но пираты обманули моего капитана и посадили наш корабль на мель. Нас ограбили и бросили наши тела в глубинах озера. У меня остались две маленькие дочки, – лицо его озарила грустная улыбка. Он вспомнил прошлое. – Не знаю, что с ними стало.

– Узнаешь, – ответил смотритель Орвелл. Он уже расправлял плечи. Мужчина вздохнул. Пар от его дыхания скрывал очертания фигуры.

– Мы разбились на байдарке, – сказала Таунсенд спокойно. Капюшон свалился, полностью показав её лицо. На её лице было такое выражение, что Гленнону захотелось отвернуться. – Мы с папой плыли на байдарке. Мы собирались плыть вдоль берега, но поднялся ветер. Мы не справились. Это было…

– Это было ужасно, – продолжил мистер Трекслер. Он подошёл к дочери сзади и обнял её. А потом взглянул на смотрителя Дельмонта. – Но благодаря этому я обрёл верного друга.

– Даже в смерти возможна надежда. – Смотритель Дельмонт грустно ему улыбнулся, оба они словно таяли в дымке.

И тогда Гленнон взглянул на дядю Джоба. Дядя, как обычно, слегка светился. Гленнон понимал, что все исчезнут. И дядя Джоб тоже?

Мальчик, как всегда, не знал, что сказать. Он немного расстегнул куртку. Симус высунул голову и мяукнул, лизнул подбородок Гленнона шершавым языком. Мальчик порадовался, что у него есть Симус. А ещё мама и сестра.

В тишине ночи призраки открывали правду о себе, освобождаясь от печали и страхов.

– Так мы свободны? – спросила Таунсенд.

– Разве это не прекрасно? – голос смотрительницы Санч, практически шёпот, заполнил пространство, и она исчезла, взлетев к звёздам.

Один за другим все призраки уносились прочь. Обломки, из которых состояли их тела, погружались в озеро, а сияющая часть – наверное, душа? – устремлялась к небу.