Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - Александр Стыкалин

Как и за год до этого, осенью 1955 года именно журналистское, а также литературное сообщества были особенно активны в выработке и отстаивании альтернативных политических проектов. Письма с требованием реформ, меморандумы протеста и другие акции заполняли образовавшийся при отсутствии легальной оппозиции политический вакуум, выражая широкое общественное недовольство[216]. Вполне понятно, что главный удар контрреформаторски настроенной власти был направлен именно против этой категории интеллигенции. Апофеозом антиреформаторского курса явилось принятое в конце 1955 года партийное постановление «О правых явлениях в литературной жизни». Группа журналистов, писателей, деятелей искусств, подписавших меморандум протеста против ряда конкретных административных мер культурной политик – изъятие одного из номеров еженедельника «Irodalmi Újsάg», запрещение театральной постановки и т. д., – была обвинена в подрыве руководящей роли партии.

Вместе с тем «оттепель» в достаточной мере прогрела все поры общественной жизни Венгрии, чтобы воспрепятствовать расправам власти с политическими оппонентами, подобным тем, которые имели место до 1953 года. С другой стороны, в венгерском обществе стала исчезать атмосфера страха, и это было главным завоеванием политики «нового этапа», связанного с деятельностью И. Надя. Чем более шумными становились нападки на сторонников реформ, тем сильнее накалялась внутриполитическая обстановка в стране. В атмосфере все большего недовольства широкого общественного мнения политикой Ракоши и его окружения делегация ВПТ во главе с ее первым секретарем выехала в феврале 1956 года в Москву для участия в работе XX съезда КПСС, разоблачением Сталина давшего мощный импульс реформаторским силам в странах советского блока.

Важным рупором формировавшейся в послесъездовской атмосфере оппозиции (в то время пока еще почти исключительно внутрипартийной) продолжал оставаться еженедельник Союза писателей «Irodalmi Újsάg». Драматург и критик Д. Хай (литератор, писавший на немецком и венгерском языках, в начале 1930-х годов он играл видную роль в литературной жизни Веймарской Германии, а затем до 1945 года работал в СССР), 5 мая отмечал на страницах этого издания, что последствия культа личности затронули все сферы жизни: «принятые без возражения неправильные и вредные резолюции, бездумная сервильность, большие и малые собрания всему поддакивающих людей, преследования за критику, лакировка и демагогия…. попрание законов и прав», – все это стало в предшествующие годы в Венгрии обыденным явлением, отягощая повседневное существование миллионов граждан. XX съезд КПСС был назван в статье «великим триумфом человеческого достоинства», влияние которого не может обойти стороной Венгрию. Статья Хая вызвала резкую отповедь публицистов охранительно-сталинистского лагеря и восторженные отклики сторонников реформ. Публикации, подобные ей, привлекали внимание все более широкой публики, иной раз обсуждались на партсобраниях, имена писателей и публицистов, отстаивавших реформаторские взгляды, становились популярными в среде интеллигенции.

Антидогматический пафос некоторых публицистических выступлений сочетался со стремлением их авторов рассчитаться с собственным прошлым. Публицист Т. Тардош в одном из апрельских номеров «Irodalmi Újsάg» в статье «Самостоятельное коммунистическое мышление» вспоминал, как в годы юности испытал радость знакомства с марксизмом. Позже, однако, коммунистические идеи усилиями массированной пропаганды были превращены в стальной каркас догм. «И постепенно, не отдавая себе отчета, как и почему, мало-помалу, с верой, достоинством и чуть ли не чванливо я стал отвыкать мыслить… Я говорил себе: не беда! Есть люди, которые думают за меня. Когда приходилось слышать жалобы, я считал их преувеличенными или даже голосом врага… Так мы изгнали из наших душ уважение к жизни людей, пожертвовав им ради нашей веры… Мы, те, кто когда-то давно, в юности, присягнул головокружительным возможностям разума, теперь… кивали в ответ на все, что бы нам ни говорили… Лишь XX съезд возвратил взрослому человеку способность к самостоятельному мышлению и право на него».

П. Панди, один из ведущих журналистов «Szabad Nép», своими очерками об СССР, доброжелательными и в то же время не идеализировавшими советскую действительность, пытался разрушить сложившийся в венгерской прессе за годы коммунистического правления стереотип изображения «страны Советов» в розовом свете, отталкивавший читателя своей заведомой неправдоподобностью[217]. XX съезд КПСС вообще несколько повысил интерес читательской аудитории к давно утратившей свежесть восприятия советской тематике.

К концу весны главным форумом формировавшейся в партийных низах антисталинистской оппозиции стал Кружок Петефи, дискуссионный клуб студенчества и молодой интеллигенции, функционировавший как орган политпросвещения в системе Союза трудящейся молодежи, венгерского аналога комсомола. Происходившие на заседаниях кружка дискуссии по актуальным проблемам экономики, политических реформ, гуманитарных наук, литературы и искусства, иногда сопровождавшиеся выдвижением конкретных реформаторских проектов, привлекали все большее внимание общества, собирали значительную аудиторию.