Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - Александр Стыкалин

Выявление характера любого массового движения предполагает постановку вопроса о его движущих силах, который начал обсуждаться неравнодушными наблюдателями буквально со второго дня венгерских событий. По мнению Н. С. Хрущева, высказанному 24 октября 1956 года на срочно созванном совещании с лидерами ряда европейских социалистических стран, «судя по всему, почву для путча подготовили писатели, а студенты их поддержали», население же «в общем и целом ведет себя пассивно»[204]. Уверенность Хрущева в том, что, посути, именно творческая интеллигенция спровоцировала венгерскую «контрреволюцию», в его однозначном понимании сущности тех событий, заставляла его неоднократно обращаться к этой теме в беседах с советскими деятелями культуры в целях предостережения[205]. Глубокое изучение в последние десятилетия венгерскими историками социального состава массового движения не столько разоблачает миф, которым жил Хрущев, сколько позволяет получить более адекватное представление о роли некоторых категорий творческой интеллигенции в событиях.

Как и любое неординарное историческое явление, венгерская революция породила яркую публицистику, прекрасно передающую духовную атмосферу «будапештской осени», исполненную одновременно пафоса и трагизма[206]. Вместе с тем опыт функционирования печати и радио в Венгрии 1956 года интересен и в другом плане – как дающий пищу для размышлений о роли средств массовой информации в условиях кризиса политической системы, заведомо не допускающей плюрализма и тем самым исключающей адекватное выражение интересов отдельных социальных групп. Не парламентская трибуна и другие представительные органы, формирующиеся, как правило, из ставленников власти, а в большей мере именно пресса способна выступить в качестве подлинного рупора общественных настроений и даже в обстановке сохраняющегося контроля над печатным словом пробить бреши в стене тотально насаждаемого единомыслия. Будучи наиболее мобильными, чувствительными к изменениям духовного климата в обществе институтами, пресса и радио, реагируя на общественное мнение и в свою очередь формируя его, сохраняют определенную способность влиять на события не только при подспудном протекании кризиса, но, до известной степени, и в условиях митинговой стихии, когда недовольство масс прорывается на улицу. В этой связи встает вопрос и о роли профессионального журналистского сообщества как одного из неотъемлемых институциональных элементов любого общественно-политического пространства в новейшее время.

Вступив вместе с СССР и под давлением СССР[207] в условиях апогея «холодной войны» в изнурительную гонку вооружений, Венгрия переживала к 1953 году серьезные экономические трудности. Если в 1947–1948 годы в стране были в основном завершены послевоенные восстановительные работы, преодолена глубокая инфляция и начался подъем в экономике, то разорительная индустриальная гигантомания начала 1950-х годов, поглощая огромные средства, повела к новой стагнации. Назревавшее недовольство населения жизненным уровнем могло принять открытые формы протеста, что создавало угрозу дестабилизации политического режима. Всерьез обеспокоенные ситуацией в Венгрии, преемники Сталина по руководству КПСС, опасаясь эксцессов, дали зеленый свет корректировке экономического курса. Новый премьер-министр И. Надь выступил летом 1953 года с программой, предполагавшей снижение темпов индустриализации, некоторую активизацию мелкого товаропроизводителя в городе и на селе. Расширение экономических свобод сопровождалось первыми признаками «оттепели» в политике, идеологии и культуре. Едва ли не главным реальным достижением «нового курса», провозглашенного июньским (1953 год) пленумом Центрального Руководства (ЦР) Венгерской партии трудящихся (ВПТ), стало начавшееся в 1954 году освобождение политзаключенных[208].