Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

В сумках скорее всего западные шмотки, джинсы, пластинки да всякая подобная хрень, промышленное производство которой по какой-то необъяснимой причине не могла освоить советская легкая промышленность.

Если честно я всегда не понимал, почему руководство страны добровольно рыло для СССР могилу долгие годы. Ведь всё элементарно, если народу нужны ставшие модными джинсы, почему оперативно не освоить выпуск необходимых тканей и не организовать за краткое время пошив. Так и со всем остальным. Формальный подход приводит к нулевым результатам. А резкие смены курса и вскрытие застарелых нарывов к развалу страны.

Подойдя к знакомой общаге, я остановился. Волнения и в помине не появлялось, но зато возникло сомнение и родился вопрос, а стоит ли туда вообще заходить? Ведь теперь я, конечно если захочу, могу стать вольной птицей и свалить куда пожелаю, перестав быть марионеткой.

Однако, уже через секунду я откинул сомнения и потянул тяжёлую дверь на себя.

Внутри общаги никаких проблем не возникло. Вахтёрша Мария Ивановна, обвела меня цепким взглядом, старой НКВДшницы и выдала ключ от комнаты. Машинально поднявшись на третий, я отсчитал четвёртую дверь с лева и сунул ключ в замок. Он подошёл, так что я не ошибся.

Войдя внутрь, очутился в той самой комнате что помнил из прошлой жизни. Моя кровать справа, а слева кровать Севы. В углу гири и гантели, на полке мои кубки и медали самбиста рядом с Севиными по силовому многоборью и штанге.

Книги, конспекты и даже одежда, вся была та же самая из моего прошлого. И даже выпрошенный на один день у знакомого, немного великоватый китель лейтенанта милиции с фуражкой, имелись в наличии.

А рядом на столе лежала записка от Севы, которую я мог и не читать, ибо её содержание знал наизусть.

Гена, одевай то что я достал, бери ноги в руки и галопом дуй в 4 корпус. В час закончится распределение выпускников и объявят тех, кто поступил в высшую школу КГБ СССР, а затем дисциплинарная комиссия примется за нас. Кровь из носа, но ты должен успеть, иначе нам точно хана.

Сева.

П.С.

Китель с Фуражкой великоваты, но другого достать не смог.

Сейчас пять минут первого. До четвёртого корпуса идти минут двадцать, значит успеваю. И даже более того, в прошлый раз распределение выпускников и последующее за этим объявление короткого списка зачисленных в школу КГБ, затянулось почти на час, так что времени у меня предостаточно. Так что лихорадочно собираться как в прошлый раз, я не стал.

Скинув спортивный костюм, я сходил в душ, распложённый в конце коридора и обмылся холодной водой, так как горячей как обычно в наличии не имелось. Затем вернулся, обработал йодом царапины на ухе и руках, и уже было начал одеваться, но в последний миг замер. А затем и вовсе улёгся в свою старую кровать и принялся размышлять.

А если тут практически всё повторяется и глобальные события идентичны уже произошедшим в моей реальности, то не открывает ли это мне кое-какие перспективы.

Пока я двигаюсь по чётко очерченной судьбой тропе, преодолевая всякие необычные помехи. Да я даже знаю в точности чем закончится дисциплинарная комиссия.

А что, если мне проявить самостоятельность и попробовать куда-то свернуть. Например, вообще не явиться на комиссию? Или вовсе уйти из органов? Свалить в солнечное Сочи или даже за кордон? Ведь зная, что к чему я мог бы быстро поправить своё благосостояние, заняться к примеру фарцовкой, или стать подпольным цеховиком клепающим джинсу?

А ещё я, немного покопавшись в закромах памяти, могу вспомнить пару-тройку случаев нахождения кладов и даже определить, где они прямо сейчас лежат в первозданном состоянии. Кроме этого у меня имеется информация о нескольких подпольных миллионерах, прямо сейчас занимающихся антиквариатом и обменом валюты, приходящей от фарцовщиков.

Хотя нет, это не моё. Достать много денег конечно можно, но бесцельно лежать после этого на берегу моря, рядом с очередной красоткой, я точно долго не смогу. Я и в той жизни мог устроить себе нечто подобное, но так и не устроил, предпочитая заниматься совсем иными делами.

Хотя, насчёт в меру развратных представительниц женского пола, нужно подумать.

А что если у меня получится что-то изменить? Например, предотвратить Чернобыльскую катастрофу или предупредить о землетрясении в Армянской ССР произошедшем в 1988 году. А ещё есть Афган, популист Горбачёв со своей перестройкой и сухим законом, распад СССР, «благословенные» девяностые с бесконечной бандитско-рейдерской вольницей, едва не закончившейся распадом Российской Федерации.

Если удастся разорвать цепь катастрофических событий, ну, например, устранить Горбачёва или главного инженера Чернобыльской станции Дятлова, по чьей причине случилась авария. Ведь имея такие специфические навыки как у меня, я это спокойно могу устроить.

И что будет потом? Что-то изменится или нет? Ведь в конце концов неизвестно, как поведёт себя временной поток, подвергающийся незапланированному изменению глобальных событий. А вдруг он начнёт сопротивляться?

А чего собственно я сам хочу? Хотелок, как выяснилось много, но я понимал, нужно начинать с чего-то малого, чтобы выяснить, смогу ли я реально хоть что-то реально изменить.

В этот момент осознания основных задач, мой взгляд упал на плохо проявленную фотографию, где мы с Севой стояли в спортивном зале, школы милиции. И этого взгляда хватило, чтобы я окончательно определился с приоритетами.

Надо спасти Севу, иначе через месяц его не станет. На ничем не примечательном дежурстве, в составе усиленной группы ППС, он отправится на срочный выезд, из-за сработавшей в ювелирном магазине сигнализации. И именно там его и застрелят оказавшие сопротивление грабители. Я тогда приехал поздно и не успел подставить другу плечо.

Теперь я знаю, что произойдёт и буду готов. А для того чтобы быть с ним в тот момент рядом и всё предотвратить, я прямо сейчас должен поднять задницу с кровати и повторно отправиться на неприятное судилище, о котором у меня ещё с прошлой жизни остались горькие воспоминания.

Сейчас надо действовать оперативно, а потом можно расквитаться с двумя «друзьями» предателями и наконец разобраться что за чертовщина вокруг меня происходит.

Вскочив с кровати, я спрятал под шкаф практически ледяной на ощупь, хрустальный трофей и принялся быстро облачаться в великоватую для меня, форму лейтенанта милиции.

А уже через 25 минут, я вошёл в длиннющее фойе четвёртого корпуса, предназначенное для торжественных построений курсантов высшей школы милиции и принялся продвигаться вдоль ряда окон, курсируя в толпе молодых лейтенантов, уже прошедших распределение и