Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

Кроме этого на огромном здоровяке было в избытке навешано всякого разного. Сбоку виднелся отлично узнаваемый, деревянный короб с торчавшей рукоятью маузера. На шее и руках, намотаны бечёвки со свисающими рунными амулетами и пентаграммами.

А ещё имелись фляги, котелки, пузатые перемётные сумки с грубо вышитым орнаментом. За спиной висел рюкзак, а в креплении на широком поясе, настоящий боевой топор чекан и огромный финский тесак в закрытых ножнах.

Из-за многочисленные шрамов и густой бороды, едва не наползающей на чёрные глаза, рассмотреть лицо стрелка я смог с трудом, и определил сразу только одно, он точно не азиат. Ну и самое главное, в отличии от своих псов он был точно живой, ибо из его рта при дыхании обильно шёл морозный выхлоп.

Встав напротив мы долго и оценивающе осматривали друг друга. При этом когда взгляд здоровяка упал на сжимаемою моими руками трубу, он невольно усмехнулся, показав хоть и жёлтые, но явно крепкие зубы. А через пару секунд он перестал скалиться и заговорил:

— Твой, выходить — безапелляционно приказал он хриплым басом. — И я делай из тебя ледяной человек. Твой потом жить и ходить за моя долго-долго.

Глава 14. Поединок

— Твой, выходить — безапелляционно приказал здоровенный мужик хриплым басом. — А потом я делай из тебя ледяной человек. Твой потом ходить за моя долго-долго.

— Нет — ответил я и тряхнул вырванной трубой.

— Твой, выходить. Иначе мой стрелять, а потом всё равно делай из тебя ледяной человек — пригрозил стрелок и потряс ППШ, который сжимал в мозолистых ручищах.

— Ну так стреляй — предложил я и увидел, как на его лбу напряглись морщины. — Если бы ты мог, то давно меня пристрелил, грёбанный ты тупой обалдуй. Ведь так?

В ответ великан гневно рыкнул, и грубо пнув одного из зомбопсов, порывисто подался вперёд, замерев всего в тридцати сантиметрах от наполовину распахнутых дверных створок.

— Мне обещай тебя, тёмный человек! — гневно и с явной претензией начал он. — Я заплатить осколком переходный кристалла, за свой новый ледяной ходок. Ты должен выходить и стать холодным.

— Кому я должен я всем прощаю — процедил я сквозь зубы, ибо информация о странной перепродаже, без моего ведома, неким тёмным человеком, мне совсем не понравилась. Никогда не любил, когда кто-то кого-то продаёт, переводя человека в разряд вещи.

— Тогда я сам буду войти и буду забрать своё — грозно пообещал великан и принялся буквально по сантиметру придирчиво осматривать створки, заиндевевшие окна и корпус вагона.

Я же стоял и перебирал в голове всевозможные варианты оказания хоть какого-то сопротивления, но как не старался, хоть более-менее подходящего плана придумать не мог.

Поджигание пальца тут явно не поможет. Поднимание монеток тоже бесполезно. Сразу вспомнилось как я смял кружку в больничке, даже её не касаясь. Однако, как у меня это получилось я так и не понял. Так что повторить этот фокус к примеру, с яйцами здоровенного обалдуя, считающего живое содержимое вагона своей собственность, я бы точно не смог.

Единственное что я смог извлечь из воспоминаний своего двойника, способное хоть как-то помочь встретить противника, была возможность вливать силу в кулак. Этому обучал боевой инструктор на индивидуальном занятии в школе милиции.

Воспользовавшись всплывшей подсказкой, я мысленно потянулся к окружающим меня потокам силы, излучаемым аномалией и тут же почувствовал, как от плеча к пальцам правой руки потекла неведомая мощь. Правда сделать в точности так как учил инструктор у меня не получилось, и сила вместо того чтобы накапливаться в кулаке, начала сливаться в трубу, которую я сжимал и концентрироваться уже там.

К чему именно это приведёт было непонятно, но я, инстинктивно решив, что это поможет, мешать процессу не стал и даже наоборот постарался его зациклить и поставил вливающиеся потоки в режим своеобразного автопополнения.

И как только я закончил, последние, судорожные приготовления, стрелок перестал методично осматривать вагон и снова уставился на меня.

— Моя войти. Твоя заплатить большой цена — словно последний раз грозно предупредил он, затем порывисто сорвав с шеи исчерченный рунами костяной амулет и воткнул его в проём.

При этом стрелок сам рванулся вперёд, прижав плечом, заискривший амулет. После этого проявилась полупрозрачная оболочка аномалии, начавшая выгибаться словно натянутый целлофан, по которому часто пробегают яркие энергетические искорки.

А через пару секунд я увидел, как створки дверей начали выгибаться и со страшным треском, медленно, расползаться в стороны. При этом оба зомбопса ломанулись снизу, давя на прогибающуюся оболочку, причём один из них сразу прорвался практически на половину.

Мгновенно среагировав, я, размахнувшись, насколько позволял вагон, влепил ему хромированной трубой по башке, со всей дури. А в следующий миг я едва удержал в руках свое единственное оружие, так как с него сорвался заряд энергии, усиливший удар в десятки раз.

Голова мёртвого пса раскололась на двое, а тело кубарем вылетело наружу и с громогласным стуком шмякнулось об мраморную колонну. Увидев отличный результат, я невольно оскалился и попытался ударить по частично прорвавшейся голове здоровяка, который начал реветь словно настоящий медведь.

Однако тот вовремя среагировал на замах и наклонившись, ловко подставил под трубу каску. В результате лязг метала и сноп искр, был всеми моими достижениями. Раздался новый безумный рёв и в следующий миг полупрозрачная преграда начала с треском рваться, впуская внутрь поток лютой стужу вместе с наполовину прорвавшемся мужиком.

Я попытался воткнуть в него трубу и оттолкнуть тяжеленную тушу, но стрелок отпустил автомат и перехватив трубу за другой конец, начал вырывать её из моих рук. При этом он прокладывал столько сил, что она начала выгибаться и мне пришлось отпустить своё единственное оружие и отбежать на несколько метров.

Я чувствовал, как постепенно в правый кулак начинает набираться энергия, но отлично понимал, времени накопить достаточно хронически не хватает. К тому же как подобраться к такому детине на дистанцию удара я в душе не знал.

Осмотрев вагон ещё раз, я принялся судорожно просчитывать варианты, и пока больше никто не прорвался, отбежал как можно дальше, к переходу между вагонами.

А тем временем, практически пробившийся внутрь здоровяк, в конец запутал в своей сбруе согнутую трубу, и в конец разбушевавшись, начал яростно её мотать, при этом разрывая стропы и ремни, оплетающие его могучий торс с ног до головы.

Резко навалившись в последний раз, он ворвался в вагон и громко взревев от накрывающей ярости, откинул трубу в сторону вместе с запутавшейся автоматным