Королева Тирлинга - Эрика Йохансен

У ног Регента, на нижней ступеньке помоста, неподвижно сидела рыжеволосая женщина и смотрела в пустоту. Она была необыкновенно красива, несмотря на отсутствующий взгляд. Лицо ее представляло собой идеальный овал, почти симметричный, с тонким, изящно вздернутым носом и чувственным ртом. Она была облачена в нежно-голубую газовую материю, тонкую, почти прозрачную, которая не скрывала гибкое и соблазнительное тело. Через полупрозрачную ткань виднелись соски – два розовых бугорка, выступавших из-под платья. Келси на мгновение задумалась о том, что же в голове у мужчины, который платит своим женщинам за то, чтобы те одевались, как потаскухи, но тут рыжеволосая красавица подняла голову, и Келси с шипением выпустила воздух сквозь зубы. На шее женщины был ошейник, притом довольно тесный – под ним кожа была воспаленной и вспухшей. Веревка змеилась вверх по ступеням помоста, и другой ее конец лежал в руке Регента.

По сигналу Булавы стража Келси остановилась перед помостом. Ее дядю окружала собственная охрана, но беглого сравнения со стражей Королевы было достаточно, чтобы понять, где истинные воины, а где кучка наемников. Люди Регента были одеты в помпезную униформу темно-синего цвета, а держались они столь же надменно-расслабленно, как и он сам. Когда их взгляды встретились, Келси с удивлением обнаружила, что глаза ее дяди были такого же глубокого зеленого цвета, как у нее. Это действительно ее кровный родственник, причем единственный оставшийся в живых. Эта мысль заставила ее на секунду замереть. Но затем ее взгляд снова упал на женщину в ошейнике, сидевшую на полу, и в висках у нее настойчиво застучала кровь. Она больно укусила себя за щеку, обрадовавшись медному привкусу крови во рту, затем повернулась к дяде, разжав кулаки и постаравшись придать своему голосу спокойный, уверенный тон:

– Приветствую тебя, Регент. Я пришла, чтобы быть коронованной.

– Приветствую тебя, Престолонаследница, – ответил ее дядя сдавленным гнусавым голосом. – Но, разумеется, нам потребуются доказательства.

Накануне, на лужайке перед Цитаделью, Келси заметила, что цепочка с кулоном как будто не хочет сниматься с ее шеи, легонько покалывая кожу. Сегодня дело обстояло еще хуже: она чувствовала, как кулон тянет кожу, будто под нею снует кучка муравьев.

«Кулон хочет снова оказаться у меня на шее» – эта мысль показалась ей одновременно отталкивающей и радостной. Она подняла кулон высоко над головой, позволяя дяде его рассмотреть. Как только он кивнул, она повернулась и продемонстрировала украшение собравшейся в зале толпе.

– А где второй кулон? – спросил Регент.

– Это не ваша забота, дядя. У меня при себе тот камень, с которым меня отослали из Цитадели, и этого доказательства достаточно.

Он махнул рукой, будто все это не имело значения.

– Конечно, конечно.

Келси удивленно моргнула. Неужели он правда был настолько глуп, что считает, что ее присутствие здесь ничего не значит? Разумеется, нет, раз он назначил награду за ее голову. Или он надеялся на свой союз с Мортмином? Что ж, скоро станет ясно, чего он стоит.

– Где метка? – внезапно спросил дядя.

Келси улыбнулась, обнажив зубы, закатала рукав платья и повернула к свету внутреннюю сторону предплечья. В свете свечей шрам от ожога казался не столь уродливым, но все же был отчетливо виден: кто-то взял раскаленный кинжал и приложил его к детской ручке. На мгновение Келси увидела перед собой эту картину: темная комната, горящий камин и истошный вопль младенца, который впервые в жизни ощутил настоящую боль.

«Кто сделал это? – задумалась она. – Кто был на такое способен?»

При виде шрама Регент, похоже, расслабился, опустив плечи под бременем неизбежного. Келси, которой довелось тщательно изучить только лица Барти и Карлин, была поражена, насколько легко она читает по лицу этого человека. Связано ли это с тем, что они родственники? Возможно… как известно, кровное родство способно проявляться самым причудливым образом. Но скорее причина была в том, что дядя ее был весьма заурядным человеком, состоящим сплошь из жадности и чревоугодия. Ему не нравилась неопределенность, даже если она играла ему на руку. Ясность приносила ему облегчение.

– Итак, моя личность подтверждена, – объявила Келси. – Теперь приступим к коронации. Где священник?

– Я здесь, госпожа, – раздался позади нее тонкий дрожащий голос. Обернувшись, Келси увидела, как из-за ближайшей колонны в ее сторону двигается высокий худощавый мужчина лет шестидесяти. На нем была простая белая ряса безо всяких украшений – форменное облачение священника, не поднявшегося высоко в церковной иерархии. Лицо его было аскетичным, истощенным и бледным, а волосы и брови поблекли и потеряли весь цвет, будто жизнь высосала из него все краски. Он напомнил Келси оленя, которого однажды подстрелил Барти. Они преследовали его три мили, а когда, наконец, догнали, тот взирал на них растерянно, будто спрашивал, за что они с ним так поступили.

– Отлично сработано, Лазарь, – пробормотала Келси.

Священник остановился футах в десяти от стражников Келси и поклонился.

– Госпожа, меня зовут отец Тайлер. Для меня огромная честь провести вашу коронацию. Могу я узнать, где корона?

– Ах, – ответил Регент, – с этим возникли сложности. Незадолго до своей смерти моя сестра надежно припрятала корону. С тех пор нам так и не удалось ее найти.

– Ну разумеется, – процедила Келси. Ей следовало ожидать дешевых трюков вроде этого. Корона была лишь символом, но все же важным инструментом – настолько, что Келси не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь стал монархом, не водрузив себе на голову какой-нибудь ювелирный шедевр. А хуже всего было то, что ее дядюшка скорее всего действительно приложил невероятные усилия, разыскивая корону, чтобы носить ее. Если уж он за столько лет не нашел этот предмет, вряд ли его удастся найти теперь.

Священник чуть не плакал, переводя встревоженный взгляд с Келси на Регента и заламывая руки.

– Что ж, это будет сложно, Ваше Высочество. Я… я не представляю, как провести церемонию без короны.

Толпа беспокойно зашевелилась. Келси слышала странный шелест бесчисленных голосов в необъятном зале. Повинуясь внезапному порыву, она вытянула шею, глядя поверх головы священника, и обвела глазами толпу. Она без труда нашла ту, кого искала: дугообразная прическа на целый фут возвышалась над окружающими.

– Лазарь, видишь ту женщину с чудовищной прической? Мне нужна ее диадема.

Булава всмотрелся в толпу с растерянным выражением.

– Что такое диадема?

– Серебряная штуковина у нее в волосах.

Булава щелкнул пальцами.

– Корин, скажи леди Эндрюс, что ей возместят убытки за счет Короны.

Корин поспешно спустился по ступенькам, и Келси снова повернулась к священнику:

– Святой отец, сгодится ли диадема, пока мы не найдем настоящую корону?

Отец Тайлер кивнул, и она заметила, как у него нервно подрагивает кадык. Келси пришло в голову, что в своем неприятии Церкви Господней она полагала, что и та относится к ней с равной неприязнью. Но священники-то вполне могли считать, что она была воспитана в церковной традиции и даже искренне верует. Когда священник сделал еще один осторожный шаг вперед, Келси постаралась улыбнуться как можно шире, пока наконец ее улыбка не стала искренней.