Моя прекрасная жертва - Джейми Макгвайр

Я покачала головой.

– Пей, – Тэйлор приподнял меня и поднес мне воду.

Глотнув, я наконец-то смогла выдавить:

– Со мной все в порядке.

– Нет, черт возьми, не все. Какой же это порядок?

– Правда. Глупости, – выдохнула я, сделав еще один глоток. – Ничего не случилось.

Тэйлор нахмурился:

– Вначале я решил держаться от тебя подальше, потому что знал, что обожгусь, если подойду слишком близко. Но теперь, черт подери, ты сама пытаешься держать меня на расстоянии вытянутой руки.

– Может, я это делаю ради тебя же.

Он покачал головой:

– Фэйлин, хватит меня отталкивать. Я все равно никуда не уйду. Сгорю, а не уйду.

– Перестань. Хватит.

Выражение его лица смягчилось:

– Не могу. До знакомства с тобой мне никто не был нужен.

Мы встретились взглядами, но слов у меня не нашлось. То чувство, которое вызывал у меня Тэйлор, я раньше только представляла себе, глядя, как Кёрби идет по темной улице с Гуннаром. Именно такое ощущение защищенности бывает, наверное, у девушек супергероев.

– Ты тоже мне нужен, – прошептала я.

– Знаю. – Тэйлор опустил глаза.

– Нет, я имею в виду не твою помощь, а тебя самого.

Он посмотрел на меня с надеждой. От его поддержки я не становилась слабой. Я просто ощущала, что меня ценят. Я не чувствовала себя той никчемной девчонкой, которую видели во мне родители. Если Тэйлор вел себя как герой, это не обязывало меня играть роль жертвы. Хорошо, когда есть кто-то, кто дает тебе силу и вместе с тем ощущение защищенности. Мне ли было этого не оценить!

– Что с тобой случилось? – Тэйлор кивнул на дверь. – Там, внизу?

– Я не успела подготовиться.

– К чему?

– К встрече с ней. Сейчас все нормально.

– Уверена? – он дотронулся до моего колена.

– Почему Олив была с Трентом?

Тэйлор пожал плечами:

– Шейн и Лайза иногда просят его за ней присмотреть.

– Твой брат, которому двадцать с чем-то лет и который весь покрыт татуировками, присматривает за маленькой девочкой? Как так получилось?

– Фэйлин…

– Просто ответь, пожалуйста.

– Я… и сам точно не знаю. Трентон – хороший парень. Они с Шейном дружат. После того как погиб брат Олив…

– Остин. Ты можешь назвать его имя.

Тэйлор поежился:

– После того как погиб Остин, Шейну и Лайзе потребовалась помощь. Они ходят к психотерапевту, потому что им надо воспитывать Олив, а они считают себя плохими родителями. В общем, у них совместные сеансы, и врач посоветовал им два раза в месяц проводить вечер где-нибудь.

– Почему же они не подыщут для Олив какую-нибудь толковую девушку-старшеклассницу?

С каждым новым вопросом мой голос становился выше и пронзительней.

– Трентон убьет любого, кто попытается обидеть Олив. И собственной жизни ради нее не пожалеет. Другой такой няньки Шейну и Лайзе не найти. Согласен, это странно. Но Трент понимает, что значит потерять близкого человека. Поэтому Олив – его лучший друг.

– Лучший друг твоего брата – маленькая девочка? Тебя это не смущает?

– Нет. Я знаю его и знаю их историю.

Я сделала глубокий вдох.

– Фэйлин, ты ведь в это не полезешь? Они не знают, что ты здесь, и, по-моему, тебе не стоит ни во что вмешиваться.

Я покачала головой. Некоторое время Тэйлор молчал. Потом, вздохнув, снова заговорил:

– Ты можешь мне рассказать. Мои чувства к тебе не изменятся. Это была ты?

– Что – «это»?

– О той истории я знаю мало. Только со слов отца и Трента. Они говорили, произошла авария, никого не арестовали. Я вижу, как ты хочешь, чтобы тебя простили. Только, Фэйлин, вдруг они не готовы тебя простить?

Ответить мне было нечего.

– Это ты… тот человек, который… Ты сбила Остина?

Слезы навернулись мне на глаза, я потупилась. Тэйлор обнял меня за плечи и прижал к себе:

– Не надо. Это был несчастный случай.

– Это не был несчастный случай.

Я вытерла щеки и посмотрела на Тэйлора.

Его карие глаза растерянно забегали по моему лицу.

– То есть как? – спросил он, помолчав.

– Остина сбила не я. Я не забирала у них сына. Я отдала им дочь.

Тэйлор убрал руку и отстранился.

– Ты считал меня убийцей ребенка?

Он не ответил. Тогда я прибавила:

– Теперь понятно, почему ты так странно говорил о том, что у меня нет машины.

– Ты о чем вообще? – наконец произнес Тэйлор.

– Я приехала не из-за Остина, а из-за Олив.

– Олив?

– Из-за планов моего отца родители не хотели, чтобы о ней кто-то знал. Уильям был мэром Колорадо-Спрингса и собрался участвовать в выборах губернатора Колорадо.

– Выборы в этом году, – уныло сказал Тэйлор. – Ну и при чем здесь Шейн и Лайза? Или Олив? Я, черт возьми, совсем запутался. Ты вроде много говоришь, но в то же время не говоришь ничего.

Я вытерла слезу:

– Она моя дочь.

Тэйлор посмотрел на меня так, будто я загорелась.

– Но она же… уже в детский сад, наверное, ходит. – Он покачал головой. – И до сих пор никто не узнал? Не представляю себе, как ты смогла так долго это скрывать.

– Мои родители знают. И Чак с Федрой. Многие подозревают. По городу ходили слухи.

– А Кёрби в курсе?

Я мотнула головой.

– Вот почему твои родители так отреагировали, когда узнали, откуда я. Испугались, что ты сюда приедешь.

У меня задрожала нижняя губа.

– Они хотят, чтобы я притворялась, будто ничего не было. Ее не было. Они шантажировали меня колледжем. Говорили: «Если не подпишешь бумаги, испортишь себе всю жизнь». Но потом я поняла, – сказала я почти неслышно, – что колледж – это ерунда. Все ерунда. Моя жизнь уже была испорчена, потому что у меня забрали ребенка.

Тэйлор опять покачал головой:

– Фэйлин, я не знаю твоей истории, зато, – он сжался, заранее сожалея о своих словах, – я знаю, что Олив не удочеренная. Шейн и Лайза ее настоящие родители. Это какая-то ошибка.

– Ты мне не веришь?

– Да нет, просто… все дико странно. Я хочу сказать, не слишком ли много совпадений? Девочка попадает в семью из Эйкинса, которая живет в соседнем доме с моим отцом, а потом мы встречаемся и начинаем дружить? Не хочу тебя расстраивать, но так не бывает. Я помню, как Шейн и Лайза здесь поселились. У них висят младенческие фотографии Олив. В том числе та, где они с Лайзой в роддоме. Они переехали сюда, когда малышке было два года, и никогда не говорили, что она им не родная.