В тумане тысячелетия - Александр Красницкий

Старый конунг Бела постоянно жил в Сигтуне. Он перебирался в Упсалу только на время тингов, собиравшихся, впрочем, довольно редко. Не жилось ему на берегах Мелара. Давно уже миновали те года, когда Бела сам водил свои дружины в битвы. Не суждена была ему богами смерть на поле брани. Много раз, отбросив далеко щит, кидался Бела в середину битвы, но боги не спешили дать ему славную ратную смерть. Стар он теперь и дряхл, нет уже сил водить дружины в походы; и придётся ему умереть не смертью воина, а смертью немощного старика. Но по-прежнему, может быть, по воспоминаниям прошлого, любит старый Бела гул моря, отраден для него шум победных пиров, пробуждают в нём память о былом гулкие рога удалых викингов.

Поэтому и любит он Сигтуну, а с Меларом и Упсалой связаны у него лишь воспоминания о быстро минувшем счастливом прошлом.

В Сигтуну к конунгу Беле и направлялась славянская ватага, которую вели Рулав и Святогор.

В радушном приёме они не сомневались.

уровому краю, который должен был стать второй родиной для Святогора, соответствовали и его суровые нравы.

Самое воспитание готовило из юношей древней Скандинавии храбрых людей. Оно закаляло их...

Воспитываясь среди оружия, ребёнок рано приучался обращаться с ним и добывать зверя в лесу. Охота и другие упражнения, развивавшие в теле крепость и гибкость, развивавшие мужество и бодрость духа, принадлежали к числу особенно любимых развлечений. Молодые люди состязались в опасных прыжках с высоких гор, в прыжках через рвы, ручьи, лошадей, людей, и всё это нередко проделывалось с значительными тяжестями в руках. Были примеры, что молодые люди в полном вооружении совершали взад и вперёд прыжки выше своего роста. Саги упоминают о молодцах, которые быстрым прыжком в сторону уклонялись от стрелы или брошенного копья — если не успевали отразить их щитом. Если таких молодцов в пылу битвы окружали со всех сторон враги, то они легко перепрыгивали через них и так спасались. Бегание наперегонки, бегание на лыжах, плавание, взаимная борьба под водой — всё это закаляло юношей, готовило к тем трудностям, из которых состояла вся их последующая жизнь.

Высшим сословием в Скандинавии были ярлы. Они, по словам саг, происходили прямо от асов и отличались белой и блестящей кожей. «Храбрость была главным свойством каждого из них, — говорят саги. — Меч — его любимцем, жилище — постоянным станом, боевые труды — обыденной работой, а весь ярл был сильным и неодолимым войском...»

Обычай верховных правителей раздавать своим детям в вечное потомственное владение земли разбил Скандинавию на множество мелких государств, из которых каждое имело своего короля. У правителей была полная власть. Они собирали налоги, созывали тинги, вели войны и наследовали от отца к сыну. Но, несмотря на это, каждый поселяниц в то время жил на своей земле, как король. Он решительно ни от кого не зависел, кроме самого себя. В древних законах Скандинавии поселянин — глава семьи — носил название «дротта», а также «иорд-дротта», «ленор-дротта», «лавардера». Над своими домашними — женой, детьми, слугами — дротт имел неограниченную власть. Во всех случаях он подлежал за них ответственности, расплачивался за вред, причинённый ими, мстил за насильственные поступки против них или брал вместо того виру. Пока сыновья жили дома, на отцовском хлебе, они не имели права ни продавать, ни покупать, ни нанимать слуг. Всё это было делом старшего. А тот в семье был одновременно и судьёй, и первосвященником, и главой семейства. Он разбирал ссоры между домашними, приносил домовые жертвы богам, был вождём своих людей при нападении или обороне в случае войны. Только он из всех семейных имел право голоса на тинге и сходках, где решались общественные дела.

Такие преимущества давало в древней Скандинавии обладание землёй, которой было мало и обработка которой стоила больших трудов. Безземельные люди носили презрительное название «graessaeti», то есть «сидящие на голой земле».

Король, или конунг, как общий глава, заведовал всеми религиозными делами страны. Ему принадлежала высшая судебная власть в тяжбах и предлагались на разрешение все тёмные и запутанные судебные вопросы. Он начальствовал над военными силами, сухопутными и морскими, говорил на тингах, при совещании об общественных делах; конунг решал общую войну, от него зависело сохранить мир (сидеть дома) или посылать войска. Он мог требовать столько вооружённых людей и кораблей, сколько находил необходимым; он имел право назначать сроки своего отсутствия во владениях и, кроме того, на конунге же лежала обязанность защищать берега от набегов викингов, порой его же сородичей, и иных врагов, наблюдение за общим спокойствием и наказание преступников.

Во время походов все были конунгу покорны.

Скандинавы знали, что весь народ не может управлять, а потому и относительно войны, мира и всего, что касалось общей безопасности и благосостояния страны, вверяли высшую правительственную власть одному лицу.

Конунг получал содержание с поместьев и денежных сборов, которые сначала были личной податью, или, вернее, добровольным приношением, а затем мало-помалу обратились в поземельный налог. Ещё в середине XI столетия всякий был обязан посылать положенные деньги и приношения на большие праздники в уплату. Это, вероятно, были те оброчные деньги «ekaftpennting», или «носовая подать», установленная самим Одином и упоминаемая в Инглинг-саге, — древнейший налог в Швеции, то же по происхождению, что и храмовая подать, исстари уплачиваемая в других землях.

Её собирали «с каждого носа». Это доказывает, что подать была личная.

Из доходов, военной добычи и дани, собиравшейся конунгами-завоевателями с покорённых ими земель, приносились народные жертвы и отправлялись все расходы на содержание конунга и правительства.

Впрочем, последние не могли быть слишком велики, так как весь народ составлял войско, вооружался, снаряжал суда и исправлял все нужды за свой собственный счёт. Число должностей было невелико, а самый образ жизни — прост, потребности — весьма ограничены.

Но конунги, как уже сказано было выше, должны были охранять страну от нападения соседей, а берега её — от набегов рыскавших всюду и искавших добычи викингов.

Для этого они содержали дружины, всегда готовые к походу и ко всякому военному предприятию. Дружины принадлежали ко двору конунга и составляли костяк его войска. Самые смелые и сильные люди набирались в эти дружины. Храбрая дружина была необходимым условием чести конунга. Свита из знаменитых воинов, по большей части соратников конунга, деливших с ним все опасности военной жизни, составляла его отличие.

Само собой разумеется, дружинники со своей стороны стремились поступить на службу к тем правителям, которые были особенно известны своими ратными делами, любили войну и славились щедростью на подарки.

Некоторые дружинники всё лето проводили вне страны на королевских кораблях — для обороны берегов и спокойствия поселян. Другие предпринимали торговые и военные поездки за драгоценными вещами и добычей для конунга, третьи собирали дань с земель конунга, а остальные оставались при конунге как его личная стража.