Мент в законе. Волчья интуиция - Владимир Колычев

— Я не знаю, что она здесь?

— Опять к словам цепляешься… Вечер уже, рабочий день закончился. Отдыхай.

— А Лизой займемся завтра?

— Может, лучше заняться любовью? — спросила она тихо, но в глаза ему посмотрела жарко.

— Да.

— Но это нужно заслужить.

— Не нужно.

— Что не нужно?

— Заслуживают женщину, а любовь просто берут.

— Прямо вот так? Совсем просто?

— Да. Если, конечно, женщина хочет.

Федот забрал у Любы пустой стакан, наполнил, вернул. Да и себя не обделил.

— А если она не хочет? — поинтересовалась Люба.

— Так никто и не просит.

— Нет?

— Да, — сказал он.

— Что да? — Люба не без обиды глянула на него.

— Да, выпьем, — сказал он, чокаясь с ней.

— А что нет?

— Нет, купаться не пойдем.

— Вот как? А я купальник надела.

— Так я и говорю, что в купальниках не пойдем.

— А без?

— Заметьте, не я это предложил!

Они выпили, пошли на третий заход, не успели опомниться, как банка опустела. Зато голова у Федота наполнилась хмелем, а тело — легкостью.

В небе ярко светила луна, по воде тянулась дорожка.

Федот показал на нее и спросил:

— А слабо по ней пройтись?

— В купальнике?

Он ничего не сказал. Просто отошел в сторонку, разделся и шагнул в воду. Сначала нога была в траве, затем наступила на теплую глину, а в самой воде по щиколотку погрузилась в ил. Не особо приятное ощущение, зато очень скоро стало глубоко. Вода чистая, теплая. Самое то.

— Не поворачивайся! — донеслось с берега.

Федот фыркнул. Только сейчас он вспомнил про несчастного Сеню, который остался без одежды. Но ему-то чего бояться? Огородами доберется до кухни, там завалится спать.

Но Люба не стала глумиться над ним. Он слышал, как она зашла в воду, зашлепала саженками, нагнала его, сбавила темп.

Федот резко повернулся к ней.

Люба сама вплыла в его объятия и сказала:

— А вот это лишнее.

— Не думаю.

Он обнял женщину. Она дернулась, но тут же сама подалась к нему и прижалась грудью. Их губы слились в поцелуе. Но ненадолго.

Люба вдруг оттолкнулась от него, вырвалась и поплыла к берегу. Он последовал за ней, видел, как она вышла из воды. Да, формы чертовски хороши, как на ощупь, так и на вид.

Люба надела сарафан на голое тело и пошла к дому, решила не поддаваться соблазну. Что ж, для женщин это не в диковинку.

Федот не роптал. Хоть какое-то, но приключение. Можно даже сказать, маленькая победа. Был клев. Даже хорошо, что рыбка сорвалась с крючка. Как ни крути, а Люба имела отношение к убийству, более того, укрывала преступницу. Нельзя вмешивать в это дело личные отношения.

Федот неторопливо вышел на берег, обсох, оделся, перекурил и только потом направился к дому. Он зашел в свою каморку, включил свет и увидел на подушке светлые волосы. Люба накрылась простыней едва ли не с головой, ее сарафан свисал со спинки стула.

— Свет выключи, — прошептала она.

Федот кивнул, выключил свет, разделся. Он нырнул и попал в жаркое бурное течение.

* * *

Петух разорался не на шутку. То ли он концерт курам на смех устроил, то ли нечисть не хотела расходиться с рассветом, но Федот устал слушать его.

Он не спал уже несколько минут, но только сейчас открыл глаза. Из окошка на пол падали снопы солнечного света, пыль плавала в них тучными косяками. Где-то рядом золотая рыбка, Федот хорошо помнил, как она билась на берегу, под ним. Это была самая лучшая рыбалка в его жизни.

Но Любы с ним не было. Ни ее, ни одежды. Зато на столе стояло что-то, накрытое чистым полотенцем. Пахло молоком и хлебом.

Федот поднялся, смахнул полотенце. Так и есть, большая кружка с молоком, лепешка и два яйца. Парное молоко — это, конечно, хорошо, но пиво лучше. Что-то не свежо в голове после вчерашнего. Но если сходить на речку, ополоснуться…

Федот оделся, вышел во двор, и его хорошее настроение мигом исчезло. Он не увидел «восьмерки». Вряд ли Люба в булочную на машине уехала. До сельпо тут рукой подать.

Из кухни вышла Раиса Евгеньевна, глянула на Федота, натянуто улыбнулась, так же принужденно пожелала ему доброго утра.

— А где Люба? — спросил он.

— Так уехала она, — ответила женщина и махнула рукой в сторону Москвы. — Гена позвонил, сказал, чтобы отправлялась.

— У вас телефон есть?

— Он в сельсовет позвонил, оттуда пришли, сказали…

— Лиза сказала?

— Какая Лиза?

— Каблукова.

— Как она могла сказать?

— Ну да, она же вместе с Любой уехала.

— Куда уехала?

— Туда. — Федот махнул рукой в сторону Москвы точно так же, как это сделала Раиса Евгеньевна.

— Не видела я Лизу.

— Значит, Люба ее где-то по дороге подобрала.

— Зачем?

— Чтобы я ее здесь не нашел.

— А зачем она вам нужна?

— А вы не знаете?

— Нет. — Женщина отвела глаза в сторону.

— Люба вам не говорила?

— Да, какой-то банкир собрался на Лизе жениться… — Раиса Евгеньевна замолчала, осознавая абсурдность повода, который придумал для себя Федот.

— Лиза хотела, чтобы банкир на ней женился. Он отказался. Тогда она убила его, — проговорил он и пристально посмотрел на женщину.

Ее мысли должны были в панике заметаться, но ничего такого Федот не заметил. Тревога, да, была. Беспокойство, но никак не более. Раиса Евгеньевна знала, в чем обвиняют Каблукову, и думала сейчас о том, как бы себя не выдать.

— Не могла Лиза убить, — заявила она.

— Это вам Люба сказала?

— Не говорила она ничего.

— А я слышал, что говорила.

— Что вы слышали?

Федот рассказал, как вчера подслушал разговор между дочерью и матерью.

— Может, вы не так поняли? — Женщина опустила глаза.

— Лиза — убийца! А Люба ее укрывает… Вы хотите, чтобы вашу дочь посадили?

— Так не было никакой Лизы!

— А почему вам нельзя говорить про нее? Раиса Евгеньевна, вы должны спасти свою дочь.

— Хорошо, я скажу. Люба считает, что Лиза ни в чем не виновата. Не убивала она никого.