Король сделки - Джон Гришэм

У Клея не было никакого желания нырять в этотомут. Однако он не мог не отметить, что стоящий перед ним низенький толстыйнапыщенный мерзавец с микрофоном на лацкане огреб триста миллионов за один годи горел энтузиазмом огрести еще больше. Участники перешли к обсуждениютворческих подходов для привлечения новых клиентов. Один из них оказался богатнастолько, что держал в штате на полной ставке двух докторов, единственнойобязанностью которых было, курсируя по стране, выявлять тех, кто принималзлополучные таблетки. Другой полностью полагался на телевизионную рекламу. Этатема заинтересовала Клея, но она быстро потонула в пустых дебатах по вопросу отом, должен ли адвокат сам появляться на экране или лучше нанять какого-нибудьвышедшего в тираж актера.

Как ни странно, о судебной стратегии – опоказаниях экспертов, осведомителях, отборе присяжных, научных доказательствах,то есть обо всем том, что составляет основной предмет адвокатских дискуссий насеминарах такого рода, – здесь никто даже не заикался. Клей понял, что подобныедела обычно не доходят до суда, а следовательно, умение выигрывать прениясторон никакой роли не играло. Этих людей заботило лишь то, как быстросколотить коллектив истцов и получить баснословный гонорар. В процесседискуссии все четыре участника «круглого стола», а также те, кто подбрасывал имиз зала соответствующие вопросы, с явным удовольствием намекали, что заработалимиллионы на своих последних сделках.

Клею захотелось вымыть руки.

В одиннадцать местный торговый представительфирмы «Порше» устраивал прием, который собрал широкий круг желающих приобщитьсяк устрицам, коктейлям и неумолчным разговорам о том, кто сколько дел собрал. Икак собрать еще больше. Тысячу здесь – тысячу там. Судя по всему, тактикасостояла в том, чтобы накопить как можно больше индивидуальных исков, затемскооперироваться с Пэттоном Френчем, который с восторгом включит эти дела всвой собственный коллективный иск на заднем дворе родного дома в Миссисипи, гдесудьи и присяжные всегда будут на его стороне и вынесут требуемый вердикт,грозящий производителю разорением. Френч управлял своими поставщиками, каккакой-нибудь чикагский головорез – своей бандой.

После того как все перекусили в буфете, онснова держал речь. На сей раз темой выступления была кухня каджунских[9]ресторанов и пиво «Дикси» [10]. Френч разрумянился, его речь стала развязнойи по-своему выразительной. Безо всяких бумажек он пустился в разглагольствованияоб истории американской системы коллективных тяжб и о том, какое значение онаимеет для защиты масс от алчных и коррумпированных мегакорпораций, производящихнедоброкачественную продукцию. Попутно досталось страховым компаниям, банкам,транснациональным компаниям, а заодно и республиканцам. Жертвы безжалостногокапитализма нуждаются в таких закаленных бойцах, как те, кто сплотился в кружокбарристеров, вещал Френч, те, кто, защищая интересы маленьких людей,трудящихся, держит линию обороны, не боясь атак большого бизнеса.

Пэттона Френча, зарабатывающего в год тристамиллионов гонорара, нелегко было представить себе защитником угнетенных, но ониграл на публику. Оглядев аудиторию, Клей не в первый раз за два дня задалсявопросом, не единственный ли он здесь психически здоровый человек. Неужели этилюди так ослеплены деньгами, что искренне полагают себя оплотом бедных ибольных?

Ведь у большинства из них есть дажесобственные самолеты!

Рассказы о боевых победах лились из уст Френчабез всяких видимых усилий. Коллективная сделка на сумму четыреста миллионовдолларов в связи с обнаруженным опасным побочным эффектом препарата противобразования холестерина. Миллиард – за лекарство против диабета, угробившееоколо ста пациентов. За некачественную электропроводку, установленную вдвухстах тысячах частных домов и ставшую причиной полутора тысяч пожаров,унесших жизни семнадцати человек и лишивших крова еще сорок, – сто пятьдесятмиллионов. Адвокаты жадно ловили каждое слово мэтра. По некоторым замечаниямможно было догадаться, на что он тратит свои деньги.

– Это стоило им новенького «Гольфстрима», – небез злорадства заметил он в какой-то момент, вызвав овацию. Побродив подемонстрационному залу отеля менее суток, Клей уже успел узнать, что«Гольфстрим» – новейший и лучший из всех предназначенных для личногопользования самолетов, стоивший сорок пять миллионов.

Конкурент Френча, табачный адвокат откуда-тоиз Миссисипи, заработал миллиард и купил яхту длиной в сто восемьдесят футов.Длина старой яхты Френча равнялась всего ста сорока футам, поэтому ему пришлоськупить новую, двухсотфутовую, сдав старую в зачет платежа. Эта история тожеповеселила собравшихся. В его фирме на данный момент насчитывалось тридцатьадвокатов, но ему нужно было еще столько же. Френч был женат четвертым браком.Последняя его жена имела апартаменты в Лондоне.

И так далее и тому подобное… Как приобрестиденьги, как их потратить. Неудивительно, что он работал по семь дней в неделю.

Нормальных людей такое вульгарное хвастовствороскошью покоробило бы, но Френч знал, с кем имеет дело. Его рассказывоодушевляли аудиторию на то, чтобы больше зарабатывать, больше тратить,возбуждать больше дел, собирать больше клиентов. Он говорил час, порой грубо ибесстыдно, но почти никто не скучал.

Пять лет в БГЗ очевидно изолировали Клея отмногих аспектов современной юриспруденции. Он читал, разумеется, о коллективныхисках, но понятия не имел, что практикующие их адвокаты представляли собойнастолько организованное и сплоченное сообщество. Не похоже, чтобы эти людибыли блестящими профессионалами. Вся их стратегия сводилась к тому, чтобысобрать побольше истцов и добиться досудебной сделки – никакой судебнойпрактики они не имели.

Френч мог говорить бесконечно долго, но черезчас все же покинул трибуну, провожаемый бурными аплодисментами стояприветствовавшей его несколько обалдевшей аудитории. В три ему предстояловыступать на семинаре о торговле в Интернете. Представление грозило повториться.Клей счел, что с него достаточно.