Контракт Паганини - Ларс Кеплер

Подбежал Бьёрн. Пот катился по его щекам, глаза были красными от напряжения и загнанными. Бормоча что-то, он помог ей встать, потом прошептал:

— Останавливаться нельзя.

Они больше не знали, где преследователь — гонится за ними по пятам или потерял след. Всего несколько часов назад они лежали на полу кухни, а человек в черном заглядывал в окно.

И вот они бегут вверх, уворачиваясь от сучьев, ощущая теплый аромат хвои, — бегут вперед, держась за руки.

В зарослях что-то треснуло, и Бьёрн вскрикнул от страха. Он дернулся в сторону, и ветка хлестнула его по лицу.

— Не знаю, надолго ли меня хватит, — просипел он.

— Не думай об этом.

Они одолели еще с сотню метров. Ступни и колени ныли. Беглецы продрались через густой подлесок, прошли по шуршащим листьям, вниз, в овраг, выбрались из бурьяна и оказались на гравийной дорожке. Бьёрн огляделся, прошептал «Идем!» и побежал на юг, к самой населенной части Шиннардаля. Дома, должно быть, были совсем близко. Пенелопа, спотыкаясь, двинулась за Бьёрном. Гравийная дорожка с торчащими между камешками стеблями травы шла посреди колеи, оставленной колесами, и огибала березовую рощу. Пенелопа с Бьёрном вдруг увидели между белыми стволами двух людей — девушку лет двадцати в короткой теннисной юбке и парня с красным мотоциклом. Пенелопа застегнула молнию на тесной куртке и попыталась дышать через нос, спокойнее.

— Здравствуйте, — сказала она.

Парень с девушкой воззрились ни них, и Пенелопа поняла почему — они с Бьёрном были в крови и грязи.

— Мы попали в аварию, — быстро проговорила она, судорожно дыша. — Одолжите, пожалуйста, телефон.

Бабочки-крапивницы пролетели над зарослями лебеды и хвоща и скрылись в овраге.

— Ладно. — Молодой человек достал телефон и протянул его Пенелопе.

— Спасибо. — Бьёрн взглянул на дорогу и дальше, в лес.

— А что случилось? — спросил парень.

Пенелопа не знала, что отвечать. Она тяжело сглотнула, и по грязным щекам полились слезы.

— Несчастный случай, — объяснил Бьёрн.

— Я ее узнала, — объявила девушка в теннисной юбке. — Во черт, мы же ее видели по телику.

— Кого?

— Эту, которая обгадила наш экспорт.

Пенелопа попыталась улыбнуться ей, одновременно набирая номер матери. Руки слишком дрожали, она нажала не ту кнопку и начала заново. Девица зашептала что-то на ухо своему приятелю.

В лесу опять треснула ветка, и Пенелопе показалось, что она видит кого-то между деревьями. Она не сразу поняла, что ей померещилось, и успела подумать: преследователь сейчас обнаружит их, он шел за ними от самого дома. Руки до того дрожали, что, прижимая телефон к уху, она боялась уронить аппарат.

— Вот что я тебе скажу, — сухо обратилась к Пенелопе девушка. — По-твоему, те, кто работает изо всех сил, по шестьдесят часов в неделю, должны платить за тех, кто не желает работать, а только торчит перед телевизором?

Пенелопа не понимала, что у девушки на уме, почему она разозлилась, она не могла сосредоточиться на ее вопросах, не могла сообразить, при чем тут все это. Мысли неслись по кругу, Пенелопа снова принялась высматривать черную фигуру между деревьями и тут услышала в телефоне гудки — далекие, прерываемые потрескиванием.

— Работать что, невыгодно? — В голове девушки зазвучало раздражение.

Пенелопа взглянула на Бьёрна, надеясь, что он ей поможет, скажет девице что-нибудь, что ей понравится. Вздохнула, когда из трубки послышался голос матери:

«Это Клаудия. Сейчас я не могу вам ответить, но если вы оставите сообщение, я перезвоню, как только смогу…»

Слезы полились по щекам, колени подогнулись — так ужасно она устала. Пенелопа подняла руку, чтобы девушка поняла, что она, Пенелопа, не может сейчас говорить с ней.

— Мы покупаем телефоны на заработанные деньги, — заявила девица. — Заработай сама и купи себе телефон…

В трубке затрещало, связь была плохая. Пенелопа чуть отошла, но стало еще хуже, телефон икнул, стало тихо — Пенелопа не поняла, прервалась связь или нет, и заговорила:

— Мама, мне нужна помощь. За мной гонится…

Девица вдруг выругалась, выхватила у нее из рук телефон и отдала парню.

— Найди себе работу, — сказал он.

Пенелопа покачнулась, растерянно взглянула на парочку. Девушка уже сидела на мотоцикле позади парня, обхватив его за пояс.

— Пожалуйста, — просила Пенелопа, — нам правда нужно…

Ее голос потонул в треске мотоцикла, из-под заднего колеса полетели камешки — мотоцикл тронулся с места. Бьёрн закричал: «Подождите!» Они побежали за парочкой, но мотоцикл исчез в направлении Шиннардаля.

— Бьёрн… — Пенелопа остановилась.

— Бежим!

Пенелопа едва дышала; она смотрела на дорогу, думая, что они совершают ошибку. Бьёрн остановился, посмотрел на нее, задыхаясь, постоял, уперев руки в колени, потом пошел.

— Подожди. Он угадал, что мы собираемся делать, — серьезно сказала Пенелопа. — Надо придумать что-то еще.

Бьёрн пошел медленнее, обернулся и посмотрел на нее, однако не остановился.

— Нам надо найти помощь, — сказал он.

— Не сейчас.

Бьёрн вернулся к Пенелопе и взял ее за плечи.

— Пенни, до ближайшего дома — минут десять, ты дойдешь, я тебе помогу…

— Придется вернуться в лес, — перебила она. — Я знаю, что это правильно.

Пенелопа стащила с волос ленту, бросила на дорогу, а сама свернула прямо в лес, прочь от домов.

Бьёрн еще раз взглянул на дорогу и последовал за Пенелопой, перепрыгнув овражек. Пенелопа слышала за собой его дыхание. Бьёрн нагнал ее и взял за руку.

Они бежали бок о бок, не слишком быстро, но с каждой минутой удаляясь от дороги, уходя все дальше от людей и помощи.

Внезапно путь им преградила полоска воды метров в сорок шириной. Беглецы, задыхаясь, перешли речушку вброд — вода доходила им до бедер.

Оказавшись на другом берегу, они снова побежали. Обувь промокла насквозь.

Через десять минут Пенелопа перешла на шаг. Остановилась, сдерживая дыхание, подняла глаза и оглянулась. В первый раз ее оставило леденящее ощущение того, что преследователь где-то рядом. Бьёрн вытер рот рукой и подошел к ней.

— Когда мы были в доме… зачем ты сказала этому, чтобы он входил? — спросил он.

— Иначе он просто открыл бы дверь и вошел. А приглашения войти он не ожидал.

— Но…

— Он всегда на шаг впереди. Мы напуганы, а он знает, как ведут себя испуганные люди.

— Они вряд ли станут кричать «Входите!». — На лице Бьёрна появилась усталая улыбка.