Эхо горного храма - Алексей Корепанов

– Красиво! – вскипел Граната, едва не подскочив на стуле. – Выходит, по твоей легенде, мы его бросили, и он один до порта добирался? Ничего себе – красиво!

Полицейский взглянул на него, пригладил рыжие волосы:

– Нет, звездный орел, не бросили вы его. Вы здесь остались, по кабакам бродить, хлестать коньяк и лупить ни в чем не повинных тот-плейеров. Нарушать общественный порядок. Это он вас бросил, потому что не хотел колобродить, а хотел побыстрей домой попасть, к матери.

Граната сник.

– Думаю, матери вряд ли будет легче, если она узнает, что ее сыну отрезали голову в отеле, – веско продолжал секунд-майор. – А так… Трагическая случайность, от которой никто не застрахован. Все под богом ходим… Удар это, конечно, не смягчит, но все-таки…

«Пожалуй, он прав», – подумал Крис.

Судя по лицам остальных, все они разделяли точку зрения полицейского.

– Столь изящная легенда наводит на мысль о том, что здесь подобные преступления в порядке вещей, – не удержался от ехидства Граната.

– Всякое бывает, – сдержанно ответил секунд-майор. – Народ-то сюда разный стекается. Прилетит такой отпускник, – он выделил последнее слово, – обойдет все кабаки и начнет драки устраивать на набережной и в других общественных местах. И не общественных. Иногда это оч-чень плохо кончается, хоть мы и стараемся не допускать…

– Ладно, – буркнул Портос. – Не будем углубляться. Ты другое скажи, секунд-майор: каким образом эта твоя молния могла голову ему отхватить начисто? Как мы это матери объясним?

Полицейский откинулся на стуле и распахнул серые, с искоркой, глаза:

– Почему – «отхватить»? Голова у него будет на месте. Буквально в течение часа.

– Псевда. – Арамис не спросил, а констатировал.

– Псевда, – подтвердил секунд-майор. – Не первый случай и, боюсь, не последний.

«Все правильно», – вновь подумал Габлер.

Изготовить подобие головы – не проблема. И матери, и другим родственникам совсем не обязательно знать, что у тела, лежащего в гробу, голова не настоящая. Муляж, маска. Во всяком случае, это лучше, чем тело без головы…

– Очевидно, вы не сомневались в нашем согласии, секунд-майор, – угрюмо заметил Портос. – Если заранее начали «псевду» мастерить.

Полицейский молча развел руками.

* * *

Поминать Атоса они отправились в рекомендованный секунд-майором кабак «Нежная волна», расположенный в двух кварталах от полицейского участка.

О том, чтобы напиться, речь не шла. Именно – помянуть.

Изречение на доске в скверике, попавшееся им на пути туда, показалось Габлеру чуть ли не насмешкой.

«Пусть гибнут друзья, лишь бы враги погибли».

Этот древнеримский хрен, Цицерон, видимо, никогда не терял друзей. Или и не было у него друзей. Уж лучше пусть враги остаются в живых, чем гибнут друзья. Даже если это и не друг в полном смысле слова, а сослуживец. Товарищ. Надежный парень, с которым делишь все радости и огорчения, с которым тянешь одну лямку. Чем меньше остается товарищей, тем меньше остается и тебя самого. Да, возможно, будут новые. Но никакой новый товарищ не заменит старого друга.

Говорить ни о чем не хотелось, и слова в их компании звучали не чаще, чем голоса в похоронной процессии. Но постепенно коньяк чуть уменьшил тяжесть в душах – пусть на время – и развязал языки. Стали вспоминать все, связанное с Атосом, и гадать, кто, как и зачем мог совершить такое.

– И самое обидное, парни… самое обидное… – Портос обвел всех потерянным взглядом. – Не при операции, не в бою… А вот так, ни с того ни с сего. Не попадись нам тот храм, летели бы мы сейчас преспокойненько на базу, и все были бы в полном здравии.

От этих слов желудок у Габлера словно заледенел, и выпитый коньяк чуть не полез обратно.

– Судьба, – вздохнул Арамис. – Мабуть, там, – он показал на потолок, – все расписано. И хорошо, что нам не дано знать, когда и наш час придет…

– Да уж, – кивнул Граната. – Лучше этого не знать. Заснуть на какой-нибудь хошке – и не проснуться. А он напоследок даже с хошкой не побывал… Будем надеяться – там наверстает…

– Там у него другие заботы будут, – строго сказал Арамис.

– Главное, чтобы хоть что-нибудь, да было, – добавил Портос и поднял рюмку. – Пусть светит ему вечный свет…

Поминать товарища можно было не спеша. После того как будет готов муляж головы, тело Атоса уложат в футляр, и на полицейском уникаре доставят в космопорт – об этом распорядился секунд-майор. Этим же уникаром отправятся Портос, Арамис и Габлер. Портос и Арамис, получив соответствующие документы, полетят на родину Атоса, в систему Карменты – из-за этого Портос отказался от своего визита на Вери Рому. А Крис, добравшись на одной галере с ними до Единорога, пересядет на первый же корабль, идущий к Форпосту.

Что касается Гамлета Мхитаряна, то он пока не собирался покидать Нова-Марс. Какими-то конкретными планами он не делился, но заявил, что сегодня вечером еще раз помянет Атоса. Здесь, в Александрии, в отеле «Коктебель». Можно было не сомневаться в том, что эти поминки превратятся в тризну…

Тихо было в кабаке «Нежная волна». Тихо было за столом, где сидели файтеры…

Кристиан Габлер застыл в кресле, словно окаменел. Выпитый коньяк каким-то чудесным образом повлиял на его память, окончательно сняв завесу с событий вчерашнего вечера.

Он вспомнил не только имя той земной царицы: Нефертити. И не только полное имя беллизонки: Анизателла. Он вспомнил, что приглашал ее в отель «Коктебель». То есть сам назвал место, в котором они остановились.

Но это было еще не все. Он вспомнил, откуда ему знаком легкий запах, исходивший от ее волос.

Очень похожий запах витал в подземельях горного храма.

«Объявляю волю единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, – вновь и вновь звучало у него в голове. – Поднявшие руку на служителей моих, вскоре окончат и свои пути…»

Все это могло не иметь никакого отношения к смерти Атоса – мало ли здесь беллизонок! Почему именно эта должна быть служительницей горного храма? А может, волосы многих беллизонок пахнут так, как пахнет в подземельях их главного божества? И его, Габлера, слова об отеле тоже, возможно, не имели никакого значения.

Но факт оставался фактом: тем, кто был виновен в гибели жрецов, посулили скорую смерть – и первый из виновных не прожил после этого и двух дней.

Совпадение? Крису хотелось верить, что это именно так…

Не прошло и часа с того момента, как галера «Гней Помпей Магн»[51]стартовала с космодрома на Нова-Марсе и, набирая ускорение, помчалась к сабу, а Габлеру уже стало скучно сидеть в каюте, переключая каналы тиви. Несмотря на прошлую бурную ночь, спать ему не хотелось – не то было настроение, чтобы спать. Перед глазами стояла одна и та же картина: обезглавленное тело Атоса на ложе в номере «Коктебеля» и комок окровавленных полотенец. Веселиться тоже не хотелось – это самое тело находилось здесь, в трюме галеры. Выпитый в александрийском кабаке «Нежная волна» коньяк отнюдь не опьянил, но словно воздвиг какую-то зыбкую преграду между сознанием и окружающим.