Вдребезги - Юлия Резник

— Нет! — хриплю я. — Не имею! Это было абсолютно недопустимо. На твоем месте я бы себе хорошенько врезал. Извини…

— Что? — она удивленно моргает.

Мне нелегко извиняться. А уж тем более повторять это снова. Но я оплошал. И это меньшее, что я теперь могу сделать:

— Извини. Я вел себя как мудак, когда обвинял тебя в том, о чем не имел понятия.

— Ох… Ладно.

Олеся выглядит действительно шокированной, и я никак не могу избавиться от мысли, что, судя по всему, она привыкла к необоснованным наездам. И даже более того. Их она воспринимает как что-то, само собой разумеющееся. Будто иначе не может быть. И мне это не нравится. Совершенно. Я обещаю себе разобраться со всем этим дерьмом. А пока…

— Какова вероятность того, что этой ночью ты забеременела?

— Ох… — снова повторяет Олеся. — Я не знаю. Правда. В последнее время я не слишком слежу за своим циклом. А… что?

— А то, что теперь ни о каких детях не может идти и речи. Тебе следовало дать мне по башке, вместо того чтобы безропотно подчиняться. — Эмоции душат. Я запрокидываю голову к потолку и закусываю щеку.

— Ты сказал, что у меня нет выбора…

— Что?

— Ты сказал, что у меня нет выбора. Я…

— Что ты? — повторяю, как придурок.

— Я боялась, что ты приведешь в действие свою угрозу.

Мое кровяное давление подскакивает до опасных отметок. Я слышу, как шумит кровь в ушах, как оглушительно громко колотится сердце. Сглатываю. Но мне не становится легче.

— Какую угрозу? — сиплю я. Олеся отводит взгляд в сторону. Потому как откуда ей знать, насколько мне важно сейчас видеть её глаза?

— Я боялась, что ты отнимешь у меня Дамира. А я… понимаешь, я не думаю, что смогу это пережить. Может быть, я и не самая лучшая мать на планете, но я стараюсь. И правда очень… очень его люблю!

Я мог бы спросить, за кого она меня принимает. Если бы не знал ответа на этот вопрос. Я сам её запугал. Специально. Взвесив каждое свое слово. Точно зная, что они попадут в цель.

— То лекарство… Для экстренной контрацепции… Его еще можно принять?

— Зачем? Ты… больше не хочешь, чтобы я забеременела?

— Конечно, нет! Ты же чуть не умерла в родах!!

Почему я на нее ору? Я ведь сам затеял это дерьмо! Наплевав на ее мнение по этому поводу. Потому, что хотел ее сломить, наказать… И указать на место. Но в то же время еще и потому, что мысль о ней, носящей моего ребенка, была настолько заманчивой, что я просто сошел с ума. Окончательно спятил…

И кто я теперь? Зная, что она мне уступила из страха… Кто я теперь? Кем меня делает ее молчаливая покорность? Как насчет насильника?

Закрываю глаза. Не могу на нее смотреть — и все тут. Опускаю голову.

— Так что с лекарством? — повторяю. — Оно будет эффективно, если принять его сейчас? — выхожу в коридор, Олеся идет вслед за мной. Наверное, я выгляжу диковато, потому что она вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, вдруг спрашивает:

— Тимур…

— Да?

— Ты как вообще себя чувствуешь? Все… в порядке?

Нет. Не очень. Потому что, вполне возможно, сегодня ночью я заложил ей в утробу бомбу с часовым механизмом. Срок отсчета — девять месяцев. А потом…

— В полном. Так ты мне скажешь, что это за препарат? Или мне звонить матери?

— Постинор. И знаешь, я не думаю, что тебе стоит идти в аптеку…

— Почему это?

— У меня нерегулярный цикл. Вряд ли я забеременею с первой попытки.

— А Дамир? Он… с какой получился попытки?

Олеся обнимает себя ладонями и вновь отводит глаза. Хватаю брошенную на комоде куртку, сую ноги в кроссовки и выхожу из дома. На улице слякотно, но довольно тепло. Детвора из соседних домов дурачится на детской площадке. Притормаживаю, наблюдая за их весельем. Я никогда не мечтал о семье. Но всегда знал, что она у меня будет. Я вообще не думал о детях, но никогда не сомневался, что их будет, по меньшей мере, двое. Потому что сам я не представлял своей жизни без брата и всегда хотел, чтобы и у моих детей был тот, кто подстрахует, если понадобится, или прикроет спину. Теперь же мне придется свыкнуться с мыслью об одном сыне. Сыне, первые годы жизни которого я пропустил…

Покупаю проклятый Постинор и, повертев в руках пачку Дюрекса, заказываю все имеющиеся препараты для местной женской контрацепции. После того, как я был с ней без резинки, возвращаться к ним не хочется категорически. Иду домой. Выкладываю на стол упаковку Постинора и вытаскиваю инструкцию. У препарата довольно внушительный перечень побочных эффектов. Меня охватывает сомнение.

— Ты когда-нибудь принимала его?

— Нет…

— Ах, да. Забыл, что твой бывший — бесплодный. А кроме? — интересуюсь вдруг, нервно постукивая коробочкой по столу.

— Что кроме?

— Кроме мужа. Я же не единственное твое приключение?

— Единственное. Но ты же все равно мне не поверишь?

Ну, почему же? Если ей от мужика в постели никакого удовольствия, то… Все может быть. Веду плечами.

— Должен быть кто-то еще.

— Почему?

— Потому что обычно женщины говорят, что ты у нее третий.

— Наверное, у тебя в этом большой опыт.

— Что есть — то есть. Ну, так что? Я угадал?

— Хочешь знать, сколько в моей жизни было мужчин?

Не очень-то. Зачем я только завел этот глупый разговор?

— Нет.

— Чего же ты хочешь?

— Хочу, чтобы у моего сына был брат. Или сестра. Но этому не бывать… Так что иди уже выпей эти долбаные таблетки.

Олеся

Определенно, мой муж — самый непостижимый мужчина из всех, что я когда-либо знала. Я до сих пор не могу поверить в то, что он извинился передо мной. Это было так неожиданно! Это было больше, чем я заслуживала, после того, что сделала с ним. И со всеми нами… Мне все трудней отделаться от мысли, что я глобально ошиблась. И все мои неудачи до встречи с Тимуром — ничто. А вот то, что я его потеряла… Моя самая большая ошибка. Да… Теперь я понимаю, что все могло бы быть по-другому. Если бы во мне нашлось достаточно смелости расстаться с Гурамом… Все могло бы сложиться иначе. Почему-то мне кажется, Тимур смог бы меня простить.

Меня охватывает странное волнение. Я выдавливаю на ладонь таблетку, наливаю в стакан из-под зубных щеток воды и замираю, пристально вглядываясь в отражение своих возбужденных глаз в зеркале.

Я больше не могу. Не хочу его разочаровывать. Мне кажется, дальше просто некуда. И хуже не может быть. Стараясь не анализировать то, что делаю, выбрасываю таблетку в унитаз. Надавливаю на кнопку слива и, вцепившись в край раковины побелевшими пальцами, свешиваю на грудь отяжелевшую голову.