Каменные небеса - ЧБУ

Среди них Эрни нашел одну и протянул ему:

– Смотри. Это моя.

– Твоя собака?

С изображения на Олега смотрел английский бульдог бело-рыжего окраса, с вываленным языком. Эрни забрал у него карту и посмотрел на нее долгим взглядом, лицо его в этот момент изменилось, разгладилось.

– Что это за порода? – спросил Олег, он знал ответ, просто хотел поддержать разговор.

Эрни вдруг закашлялся, его согнуло пополам, и он некоторое время стоял, уперев руки в колени. Олег видел, как он кривит рот, видимо горло у него совсем воспалилось и теперь болит. Вот и расплата за громкие крики. Эрни элементарно сорвал голос. Он попытался что-то сказать, но лишь разразился новым приступом кашля.

– Так что это за порода? – поддразнил его Олег.

Он ожидал, что Эрни уйдет от ответа и не станет объяснять породу на пальцах. Тот сначала посмотрел на него задумчиво, а потом начал жестикулировать. Англию он изображал часами, но настолько неумело, что понять было невозможно.

– Циферблат? Часы? Стрелка? Минута? Секунда? Секундная овчарка, что ли? Я не понимаю.

Эрни подождал, никогда он не был так терпелив, как при объяснении породы своей собаки. Две минуты он изображал Лондон, показывал колокол, какого-то короля с толстым пузом, наконец Олег над ним сжалился и сделал вид, будто только что догадался:

– Лондон? Англия?

Эрни закивал. Со словом «бульдог» у него произошла беда. Минут десять он изображал самые разрозненные образы, какие только мог придумать, но он выкрутился из ситуации. Остановил резко Олега, так что тот магнитофон чуть не уронил, посмотрел на него в упор и прошептал одними губами:

«Бульдог».

– Бульдог? Английский бульдог?

Да! Эрни снова указал пальцем на карту, а потом на себя. Мой пес.

Он продолжал посматривать на изображение всю дорогу, а Олег пытался разобраться, как работает магнитофон: обозначения были написаны на незнакомом языке, и запускаться он не желал. Даже крышка с задней стороны открылась неправильно, будто этот магнитофон делал иностранец-левша, и все сделал наоборот. Под крышкой не оказалось батареек, там имелся пустой разъем под два аккумулятора класса А и рядом провод для питания от розетки. Как и все в музее нелюдей, магнитофон стоял только ради внешнего вида. Олег не стал нести его дальше, оставил под ногами прямо там, где шел. Бесполезный хлам. Он даже пнул его от досады, но не сильно, чтобы не сломать.

Настроение Олега упало до нуля, он собирался спасти Эрни, думал, тот узнал что-то полезное и они наконец смогут вернуться домой, а Эрни, похоже, все это время провел в плену лицом вниз и ничего не видел.

Часы показывали двенадцать сорок, время перевалило за полдень, пятый день рабочей недели близился к завершению. Завтра будут выходные.

Впервые за несколько дней Олег мог расслабиться: он нашел Эрни, он сделал половину работы – нашел Эрни. Сейчас он может сосредоточиться на одной задаче и не думать одновременно обо всем. Ему нужен парашют для приземления и что-то вроде огромной пружины для взлета со Сферы, можно обойтись просто парашютом. Он еще не знал как, но был уверен, что сможет покинуть Сферу самостоятельно, только с приземлением надо разобраться. Или найти «Сапсан», если получится, это будет совсем легкий выход.

Они шли не спеша, Олег помнил слова Эрни, что человек может прожить восемь или даже девять дней без воды при девятнадцатиградусной температуре. Если не двигаться абсолютно. Но он двигался, все пять дней он ходил, это не занимало много сил, но срок он свой уменьшил. Даже восполнить влагу питьем мочи он не смог, ее хватило, только чтобы намочить нижнее белье и слегка ботинки.

Шел пятый день из семи, которые он себе отсчитал, и уже сейчас он замечал странности, которых раньше не было: когда он шагал, то не знал, какая сейчас нога где находится, правая спереди, а левая сзади, или наоборот, иногда он терял равновесие, и приходилось хвататься за стену, чтобы не упасть. Умственная нагрузка для него стала непосильной. В первый день он легко умножал два двузначных числа, а теперь таблица умножения наполовину стерлась из памяти, и он подолгу вспоминал, сколько же получится, если семь умножить на девять, а шесть на восемь.

Ему казалось, что его тело больше, чем оно есть, непрерывно чувствовалось огромное пузо, хотя раньше он не обращал на него внимания, и каждый раз ему приходилось щупать руками свой живот, чтобы убедиться, что его никто не надул изнутри еще больше. Он постоянно сбивался с марша: идет, идет, а потом вдруг запутается и забудет, что надо делать, тело движется вперед, а ноги стоят на месте. В этот момент он прыгал вперед двумя ногами, чтобы не упасть плашмя.

Эрни как будто не замечал подобных проблем. Олег смотрел на него краем глаза, тот шел широкими шагами, болтая взад-вперед арматурой. Только зевал настолько широко и настолько часто, что казалось, сейчас подавится собственным языком. По нему не скажешь, что он не пил пять дней. Его проблемой оказался кислород, а не вода.

В этот раз идти двадцать часов не пришлось. Аккуратно сложенные вещи закончились, началась самая обыкновенная свалка с горами вываленных как попало обломков и мусора. Олег оказался в той же части свалки, где был вчера, там были спутники и похищенные крупные машины, ближе всего располагался уборочный комбайн. Корпус стоял отдельно, жернова отдельно, кабина, снятая, лежала в стороне и напоминала опрокинутую телефонную будку. Олег остановил Эрни и крикнул:

– Они здесь разбирают большие вещи, я уже был здесь.

Эрни кивнул.

– Давай разделимся, я пойду направо, а ты налево. Ищем что-нибудь полезное.

Эрни еще раз кивнул. Первым делом Олег осмотрел красный комбайн, хотя и знал, что внутри не будет ничего полезного. Все, что можно было, нелюди раскрутили, сняли и сложили рядом. В рабочем отсеке остались только перекладины, двигатель они сняли, поршни вытащили, свечи выкрутили, причем свечей лежало меньше, чем цилиндров, не иначе кто-то из нелюдей захапал свечу себе.

В кабине должно было стоять сиденье водителя, но его нигде не было, ни внутри, ни снаружи. Рычаг коробки передач, наоборот, никуда не делся, остался лежать смирно рядом с педалями и карданным валом.

Олег не стал задерживаться у комбайна, он обошел так же разобранный подъемный кран, целый стальной корабль, размером с девятиэтажное здание; миновал ворох кухонных принадлежностей, среди которых: духовка, холодильник, умывальник и ряд приборов поменьше.

Его внимание привлек одноместный самолет. Воздушное судно находилось не в лучшей форме: сломанные крылья лежали на полу, в носовом винте не хватало одного пера, хвост отсутствовал напрочь, голый корпус завалился набок без опоры, снятое шасси лежало там же. Если бы не яркие желтые крылья, лежащие одно на другом, Олег бы подумал, что это необычный вид гоночной машины столетней давности, сигарообразное туловище с тонкими велосипедными колесами.

Самолет был современным – у него на приборной панели располагалось электронное табло. На корпусе повсюду остались вмятины, он наверняка несколько раз кувыркнулся через себя, пока совершал неудачную посадку. Внутри на сиденье лежал пустой серый комбинезон, как если бы пилот просто взял и испарился.