Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

помощникам, и они исчезли в темноте. Не прошло и нескольких минут, как они возвратились, волоча за собой полуживого англичанина.

Абдалла бросил его полуживое тело, словно куль, под ноги рыцарю.

– Этот пес навечно опозорил вас, хозяин! – кипя от ярости, сказал сарацин.

Филипп склонился над окровавленным и изуродованным до безобразия лицом Арнульфа. Тот едва заметно дышал и, казалось, готов был вот-вот отдать Богу свою мерзкую и гнилостную душонку.

Де Леви толкнул его ногой и спросил Абдаллу:

– Что он сотворил?..

– Он зарезал рыцаря и всех караульных, что охраняли старого герцога… – Абдалла даже затрясся от ярости. – Позвольте, хозяин, я перережу этому псу горло!..

– Он и так скоро предстанет перед Судом Господним… – Филипп еще раз пнул ногой бездыханное тело англичанина и сказал. – Идите к конюшням, выводите коней… – Внезапно его озарила неожиданная мысль. Он остановил Абдаллу. – Сделаем так! Быстро переоденься сам, и переодеть своих сарацин в одежды стражников. В таком виде нас могут запросто посчитать за своих, и нам, коли Бог смилостивится, удастся выскользнуть незаметно из Кардиффа!

Через полчаса маленькая группа из пяти человек стала змейкой спускаться с почти отвесной части холма, на котором стоял замок и донжон Кардиффа, двигаясь почти на ощупь в кромешной темноте.

Первым шел Абдалла, переодетый конным сержантом, он вел под уздцы лошадь. За ним следовал Филипп де Леви, герцог Куртгёз, который сбросил сарацинский круглый щит, нацепил длинный норманнский сюркот и конический шлем с полу-личиной, так что стал походить на рыцаря-башельера, а замыкали движение три сарацина, переодетые простыми воинами и выводившие оставшихся коней. Их длинные белые сюркоты так непривычно сковывали движение, что сарацинам стоило больших усилий привыкнуть к ношению христианских военных одежд.

Как назло, луну заволокло серыми тучами, и вот-вот мог разразиться противный осенний валлийский ливень, но именно эта темень и помогала пока воинам незаметно спуститься к берегу моря и добраться до западной части крепостной стены, которая уходила в море на несколько туазов. Но, когда они спускались по отрывистой тропе, две лошади, которых вели сарацины, внезапно перепугались и с громким ржанием сорвались вниз, переломав себе ноги и хребты. Отряд разом лишился своей мобильности…

Отлив, как и предположил Гуннар, отвел морскую воду и обнажил неровный скалистый берег, позволивший, пусть и с огромным трудом, но все-таки преодолеть это природное заграждение и выбраться за пределы Кардиффа, охваченного пламенем пожарищ…

Выбравшись за стены города, Филипп запрыгнул в седло, повернул голову и бросил прощальный взгляд на замок…

Но, словно назло, сразу же крепостными стенами начинались топкие и практически непроходимые болота. Лошади стали увязать по бабки.

– Разворачиваемся назад!.. – Филипп решился рискнуть, развернуть отряд и попробовать, пользуясь быстро рассеивающейся темнотой убегающей ночи, а также паникой и пожарами, охватившими городок, попытаться вырваться через восточные ворота. – На севере и востоке нет крепостных стен! Там только рвы и старый частокол!

Над донжоном поднималось черное облако дыма, сквозь которое кое-где уже проскакивали язычки красного пламени. Видимо, врагам удалось запалить стрелковые галереи куртин и сами замковые ворота. Скандинавы должны были уже отойти в донжон, ведь он был еще невредим и грозной твердыней нависал над округой.

Филипп перекрестил донжон, ведь именно в нем сейчас должны были находиться викинги, и тихо прошептал слова молитвы…

– Хозяин, нам надо уходить! – Абдалла поторапливал де Леви. Они снова преодолели отмели и стали углубляться в городские кварталы, чьи грязные улочки были буквально переполнены испуганно мечущимися и кричащими людьми.

В это время запоздалые стрелки, отправленные де Ипром на западную стену города, уже заняли угловую башню и стали расставляться на позициях, отрезая пути к возможному отступлению беглецов.

– Ведем себя спокойно… – произнес де Леви, он посмотрел на стену. – Мы сейчас словно на ладони…

Сержант, командовавший стрелков, заметил фигуры двух рыцарей и четырех стражников, скучившихся возле старого барака, выходившего почти к самому побережью. Он сложил руки рупором и прокричал де Леви, принимая его за нормандца из числа всадников Гийома де Ипра:

– Мессир рыцарь! Вы не видели здесь беглецов?!..

Филипп спокойно сел на коня, повернул голову к нему и ответил:

– Нет, сержант! По приказу мессира де Ипра мы патрулируем берег! Тут никого не было!..

– Стало быть, мессир, мы вовремя поспели!.. – засмеялся в ответ сержант.

– Молодцы! Я похвалю ваши действия, когда увижу его светлость графа Глостера!.. – прокричал в ответ де Леви.

Группа села на коней и медленно скрылась за строением.

Ох, как трудно продираться сквозь мечущуюся и наполовину обезумевшую толпу перепуганных насмерть людей, так и норовивших попасть под копыта коней.

Несколько раз их задерживали и расспрашивали, но пока им везло, да и ночная темень, сдобренная черными дымами пожаров, играла им на руку. Филиппу приходилось лишь отвечать, что они патруль, высланный мессиром де Ипром для прочесывания города и пресечения фактов мародерства. Проезжая мимо пристани, а им пришлось делать большой крюк и оставлять в стороне центральную часть городка, которая к этому времени успела превратиться в один сплошной и жуткий костер, отряд наткнулся на повозку, запряженную мулами. Сарацины быстро распрягли их и, вскочив им на спины, прямо так, без седел и стремян поехали верхом…

Отряд Гийома де Ипра.

Гийом прекрасно понимал, что, скорее всего, Филипп не решится отсиживаться в осажденном замке, ведь целью его было спасение герцога Куртгёза, а не захват и удержание важного пограничного форпоста королевства. Поэтому, взяв всех рыцарей графа Глостера и две дюжины конных стрелков, он с большим трудом, топча и сталкивая в ров перепуганных жителей, высочил через восточные ворота и, огибая городские укрепления, по длинной дуге с востока на запад, поскакал наперерез возможному пути бегства похитителей.

Загоняя коней, его воины были возле крайней западной башни уже через час…

Но, наткнувшись на труднопроходимые болота, почти вплотную примыкавшие к крепостным стенам западной оконечности Кардиффа, Гийом понял, что или Филиппу уже удалось каким-то чудом проскочить их и углубиться в спасительные ночные леса Уэльса, или он решил пробиваться через другие выходы из города.

– Спешиться и осмотреть болота!.. – приказал стрелкам де Ипр.

Воины соскочили с лошадей и, костеря всех и вся, полезли в гнилые и чавкающие болота, осматривая местность.

– Мессир Гийом, – один из рыцарей дотронулся до локтя де Ипра, – мне кажется, что они не пройдут здесь. Как-то год назад мятежные валлийцы попытались проникнуть в город через болота, но наши дозорные вовремя засекли их со стен и перестреляли из арбалетов, словно вальдшнепов!..

– Спасибо, шевалье… – буркнул в ответ Гильом. Он уже и сам понял, что Филипп решился