Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс

– Нам необходимо как следует отдохнуть, и я должен выяснить, заходил ли сюда мой корабль. Мне не остается ничего другого, как пренебрегать опасностью.

Синда повернулась к нему спиной и стала расстегивать накидку, но снять ее не решилась. В комнате было так тесно, что ее юбки касались сапог Трева, и ее беспокоило наличие одной широкой кровати.

– Нет, выбор у вас есть, – напомнила она ему, – только вы всегда выбираете самый опасный путь. Такой уж у вас характер. Я поняла это, когда писала ваш портрет.

Наверное, она представляла себе Трева таким, каким хотела его видеть, а не таким, каким он был на самом деле. Ей так нравился выдуманный ею образ уверенного в своей привлекательности беззаботного кавалера. Она не поняла, что на самом деле он был безрассудно отважным и непокорным пиратом.

– Вы изобразили меня на белой лошади да еще с какими-то красными ленточками, – недовольно заметил Трев. – Так что ваш герой вовсе не смельчак, а глупый щеголь!

– Простите мне мои женские фантазии, – сухо сказала она. – Если бы я знала, что вы пират, я изобразила бы вас на черной лошади размахивающим черным флагом с изображением черепа и скрещенных костей.

– Мне довелось захватить несколько кораблей, которые ходили под пиратским флагом. Если бы вы встречались с их хозяевами, вы бы поняли, почему мне не нравится, когда меня называют пиратом, – мрачно ответил Трев. – Но можете не беспокоиться, я уйду только после того, как слуги обслужат нас и удалятся.

Если Синда его и оскорбила, то не стала себя укорять. Ведь он тоже оскорбил ее, открыто обвинив в предательстве. Девушка подошла к окну, выходившему на улицу, отчаянно жалея, что невозможно повернуть вспять время, хотя бы на неделю назад, когда ее занимали только поцелуи этого мужчины.

– Можете послать в гавань кого-нибудь из слуг, чтобы он узнал о вашем корабле. Вы знаете, куда он должен пойти дальше?

– Они идут вдоль берега от Лондона до Корнуолла, останавливаясь в любой гавани, которую увидят, и расспрашивая о Лоренсе и контрабандистах.

Синда слышала, как он движется по комнате, как его шпага задевает за стены. Она боялась, что если представит его сражающимся с солдатами, то станет по ночам рисовать гробы.

– Ваша команда разыскивает виконта? – удивленно спросила она.

Он отвечал ей недовольным тоном, словно смущенный своим признанием:

– Ведь его тело так и не прибило к берегу, хотя течение в той гавани выбросило его яхту. Мой кузен был отличным моряком и выносливым пловцом. Я должен надеяться, что он сумел спастись.

Значит, он хочет найти своего кузена! Но ведь виконта считают мертвым, и если Трев докажет законность своих притязаний, он унаследует поместье или хотя бы право на его опеку! Поразительный человек! Теперь понятно, почему он так разволновался при виде ее рисунка.

Стук в дверь возвестил о скором обеде. Синда предпочла бы сначала смыть с себя дорожную грязь, но ее смущало присутствие Трева. А если она попросит его выйти, он станет дразнить солдат. Казалось бы, какое ей до этого дело, но она все равно тревожилась за него. Девушка никак не могла расстаться со своей глупой фантазией, что Трев был ее ожившей мечтой.

Синда отвернулась от окна и стала смотреть, как прислуга расставляет на маленьком столике у камина тарелки с едой. Не успели они сесть за стол, как появилась швея. Под нетерпеливым взглядом Тревельяна женщина поспешно записала что-то на листке бумаги и удалилась, даже не сняв мерок. Синда не могла себе представить, что за наряды она сможет получить за столь короткое время, но готова была надеть что угодно вместо измятого и грязного платья из тафты, в котором ей пришлось спать. После тюрьмы от него все еще неприятно пахло элем.

– Я могу запереть вас здесь, а сам спущусь в таверну, – предложил Тревельян после того, как они остались одни.

– Превосходная мысль! – сказала она. – И захватите с собой мою одежду, чтобы солдаты или мой отец застали меня обнаженной. – Она понятия не имела, когда обрела способность к таким резким речам, но они словно сами собой срывались у нее с языка. Синда даже не покраснела, когда Трев окинул ее с ног до головы оценивающим взглядом.

– Я с радостью останусь и помогу вам раздеться, если желаете.

Синда сбросила накидку на кровать, стоявшую между ними.

– Я сожалею, что написала ваш портрет. Я сожалею, что узнала о вашем существовании. Хоть бы этого никогда не было! Вот мое основное желание.

– Ну а мои желания гораздо скромнее, – сказал он. – Портрет… Что ж, пусть бы он провалился ко всем чертям! Но я нисколько не жалею, что познакомился с его автором.

Он повернулся к зеркалу, поправил жабо и оглянулся вокруг в поисках какой-нибудь тесьмы, чтобы связать волосы на затылке.

– Вот, возьмите. – Синда стянула ленту со своих волос и протянула ему. От его признания у нее бешено забилось сердце, но она строго одёрнула себя. Он ей не верит, увез с собой, совершенно не задумываясь о губительных последствиях для ее репутации. Нет, он не должен ей нравиться!

Но игнорировать его было выше ее сил. Он был исполнен такой жизненной энергии, такой неотразимой мужественности, что в его присутствии в ней трепетали каждая жилка, каждый нерв!

Тревельян шагнул к ней, крепко схватив ее протянутую руку с лентой. По его горящему взгляду Синда поняла, что он хочет поцеловать ее, и быстро подняла свободную руку, останавливая его.

– Сначала поешьте. Я не желаю отвлекать вас от еды.

Он не двигался, продолжая пожирать ее взглядом, пока ей не показалось, что она сейчас вспыхнет от этого огня. Рядом с ее рукой его рука казалась почти черной и грубой. Он не мылся, но исходивший от него запах мужского тела не был ей неприятен. Наконец он, видимо, одумался, взял ленту и отошел.

– Признаюсь, я очень проголодался. Если вы составите мне компанию… – Он жестом указал на столик.

Она вернулась на свое место у окна, откуда могла наблюдать за улицей.

– Я хотела бы быть готовой, когда за мной приедет моя семья. – Она сказала это без малейшего злорадства, но испытала некоторое удовлетворение, когда Трев выразительно скривился. Пусть он тоже поволнуется.

– Вам не захочется, чтобы вас нашли. – Он уселся за стол. – Я же сказал хозяину гостиницы, что мы с вами супруги. Так что ваш отец потащит нас к викарию под дулом ружья.

Синда подумала и покачала головой:

– Пожалуй, отец Кристины так и поступил бы, но мой отец более рассудительный человек. Сначала он все продумает, а затем, если решит, что вы достаточно богаты, он даст согласие на наш брак, который будет фиктивным, после чего заберет у вас все, что сможет, а меня запрет дома.

– Похоже, у английских аристократов и пиратов много общего. – Трев невозмутимо продолжал расправляться с жареным мясом.