Катилось колечко на снежное крылечко - Алина Кускова

Хитроумные переплетения судьбы довольно часто волнуют неокрепшие души влюбленных, не позволяя им рассуждать осмысленно. Ведь стоит лишь розовым очкам запотеть, как мир тускнеет в глазах влюбленного, а это чревато непредсказуемым действом. Наташа так и не смогла заснуть после бурной любви с Сергеем. Возможно, потому, что привыкла спать одна, а может быть, оттого, что хотела подольше полюбоваться спящим мужчиной, который внезапно стал для нее самым главным на свете. Луна, заглядывающая в окно дома, посеребрила его темные волосы, и Наташе хотелось провести по ним рукой, но она боялась разбудить Сергея. Смотрела на него и думала, что завтра они вместе встретят Новый год, после чего не расстанутся никогда до самой старости. И умрут в один день. Какая прекрасная банальность! Бывает же такое…

Но как такое могло случиться? Она влюбилась без памяти за столь короткое время. И этот человек стал ей так дорог, что мысли о нем занимали все свободное и несвободное время. И даже ночью Наташа думала о нем.

Мысли прервало пиликанье телефона. Наташа быстро схватила лежавший на прикроватной тумбочке мобильник, боясь, что телефонный звонок разбудит любимого человека. Но Сергей безмятежно спал, не догадываясь, какая буря сейчас разыгрывалась в Наташиной душе.

«Сережа, ты самое лучшее, что есть в моей жизни!»

Наташа не поняла и перечитала фразу несколько раз. Только потом обратила внимание на подпись — «златокудрая нимфа».

— Златокудрая нимфа?! — Она зажала рот ладонью и тихо встала с постели.

По ошибке в темноте прекрасной ночи Наташа взяла не свой телефон, а телефон Сергея. И вот к чему приводят ошибки!

— Златокудрая нимфа… — шептала она и перечитывала послание, перечитывала и перечитывала. А она-то считала, что Сергей самый лучший только в ее жизни! Оказывается, еще какая-то нимфа на него претендовала. И словно в подтверждение ее догадок пришла еще одна эсэмэска. Наташа знала, что читать чужие письма нехорошо, что это не просто не хорошо, а очень отвратительно, но ничего не могла с собой поделать! И прочитала:

«Я тоже тебя люблю».

Это было последней каплей в чаше ее сомнений.

Бабник! Остапов тривиальный бабник. И она поддалась его уговорам?..

Стоп, сказала ей собственная гордость, а разве он уговаривал?!

Нет, согласилась с ней Наташа. Она сама пошла за ним следом, ведомая страстью и любовью. А вот теперь в этом самом прекрасном чувстве ему признается другая. И не просто признается, а ответно! Значит, он эти священные слова сказал другой еще до Наташи. Отсюда следует вывод, что слова любви для Сергея не священны, и говорит он их кому попало. Гад!

Через мгновение прозвенела следующая эсэмэска. Эта состояла только из одного слова, видимо, признанного усилить предыдущие сообщения. Златокудрая нимфа решила добить парня напором чувств:

«Очень».

Наташа перечитала все заново:

«Сережа, ты самое лучшее, что есть в моей жизни! Я тоже тебя люблю. Очень».

Этим она добила саму себя.

И еще этим — она посмотрела предыдущую эсэмэску.

«Сережа, ты лучшее, что было в моей жизни. Ника».

Сил смотреть на то, как какая-то идиотка, а затем вторая как под копирку признаются в любви ее любимому мужчине, больше не оставалось. Наташа оделась, выключила телефон и спрятала его в бельевой шкаф. Пусть, когда проснется, поищет хорошенько послания от разных нимф! А ее он может больше не искать. Наташа кинула последний взгляд на кровать, где продолжал сопеть довольный Сергей, развернулась и вышла.

На улице ее встретила непроглядная мгла. Наташа сначала шагнула было назад, но быстро поняла — обратной дороги нет. С ее-то характером отступать! Да никогда и ни за что. Пусть она дала слабину — влюбилась в недостойного парня, но она постарается о нем забыть и выкинуть из головы. Она забудет, как мечтала об их совместном будущем и смерти в один день! Боже, как она низко пала! На этой трагической мысли она действительно чуть не упала, поскользнувшись на тропинке, ведущей к остановке общественного транспорта. Остановку она заметила по тусклому фонарю, висевшему над ней, и стала двигаться в этом направлении. На пустынном месте стало еще холоднее, Наташе пришлось попрыгать, чтобы согреться. Наружу рвались слезы и… стихи.

Какой кошмар, подумала Наташа, ведь стихов она не писала с восьмого класса, когда влюбилась в прыщавого десятиклассника, а он не замечал ее восторженных взглядов. Наташа по ночам плакала в подушку, по утрам ждала его возле входа в школу, а днем старалась идти с ним одной дорогой. Тогда она сочинила что-то дурацкое и по-детски глупое, после чего зареклась заниматься стихоплетством. Сейчас у нее в голове созрело очередное сырое четверостишие:

…Мне насильно пришили крылья, Меня сбросили со скалы, Чтобы стала я храброй и сильной И смогла долететь до мечты…

Это означало лишь одно — она снова влюбилась!

— Если не повезет в жизни, то это обязательно случится дважды.

Но на этот раз стихи про крылья ей понравились, она даже представила себя белым ангелом, низвергнутым с высоты коварным авантюристом. Жалея себя, проклиная общественный транспорт, который вообще не знал жалости, ругая предновогодний мороз, Наташа повторяла рифмованные строчки и пыталась представить, как она летит головой вниз. Представлялось плохо, потому что в силу вредности своего характера она не собиралась падать, а цеплялась за каждый выступ скалы и случайную веточку растущих на ней деревьев. Да, такой у нее нрав!

Если долететь до мечты не получается, то фиг с ней, с мечтой!

От последней мысли стало еще грустнее, и слезы все-таки прорвались.

— Ты чего ревешь, дурочка?

Наташа не заметила, как возле нее остановилась машина, за рулем которой сидел огромный Дед Мороз. Вряд ли тот самый, который так и не дошел до их корпоративного праздника, но это точно был Дед Мороз.

— Садись, подвезу, автобусы еще не ходят!

В любой другой ситуации Наташа ни за что не села бы в машину к незнакомцу, но сейчас она не дорожила собственной никчемной жизнью.

— Эхма, до чего себя довела! — укоризненно покачал головой сказочный персонаж. — Обидел, что ль, кто?

Наташа перестала плакать, внезапно откликнувшись на стариковское сочувствие, и улыбнулась.

— Вот и славно, а то не люблю, когда девки плачут. Сырость от них тогда идет весенняя, а я, сама понимаешь, сырость не терплю.

— Да я тоже, — вздохнула Наташа, устраиваясь удобнее в теплом салоне.

— Про то, что случилось, спрашивать не буду, — пробурчал старик, усмехнувшись в седую окладистую бороду. — А вот про то, что будет, скажу.

— Откуда вы знаете про то, что будет?

Наташа немного успокоилась, теперь ей стало интересно, что может сказать случайный попутчик. Вернее, это она его случайная попутчица, а он едет себе и едет мимо таких, как она.