Ардагаст и братство тьмы - Дмитрий Баринов

— Что-то мне это больно напоминает одну книгу, полную несусветных выдумок, — скептически усмехнулся Хилиарх. — Там то же самое говорится не о боге, а об Александре, покорителе Азии. Он дошёл на востоке до Индии, но сражался там с индийцами, а не со всякими чудищами. Об этом свидетельствуют не нынешние баснословы, а его соратники.

— И не загнал он индийцев никуда, но бежал, не в силах их всех покорить, — с торжеством добавил Вишвамитра. — А что до всяких невиданных людей — безротых, безносых, с громадными ушами или ступнями, то у нас такими сказками любят дурачить вас, греков. Особенно тех, что пишут книги о диковинках и думают лишь о том, сколько им заплатят любители сплетен и басен.

— Погоди, Вишвамитра, — вмешалась Ларишка. — Может быть, бог загнал тех людей в Гималаи или на Крышу Мира? Я в Бактрии много слышала о волосатых диких людях, живущих в горах. Не демоны ли они, вроде дэвов?

— Я вырос в Гималаях и сам видел этих диких людей. Не демоны они и не люди, а скорее большие бесхвостые обезьяны. А кто их не видел, рассказывает всякий вздор: ступни-де у них назад вывернуты... Они сильны, но безобидны, если их не трогать. Живут поодиночке и ничего страшнее дубины в руках не держат. Куда им мир опустошить...

— Так, по-вашему, древние мудрецы басни сочиняли? Нет уж, они книжек на продажу не писали и захожих гостей не дурачили. А священные предания для нас с вами, потомков своих, слагали, — возразил Вышата.

— По этим преданиям мы что-то не можем найти даже Рипеев, — пожал плечами грек. — Так здесь ли искать ворота? Я ещё не видел пи их, ни страшных людей за ними. Может быть, всё это — мудрые иносказания?

— Ворота я, положим, видел. Почти у самого моря, в истоках реки Усы, между горами Хойдыпэ и Хуробада, — сказал Аристей.

— А что за ними? — Глаза Хилиарха зажглись любопытством.

— Ничего, — развёл крыльями ворон. — Горы, пропасти, а дальше — тундра. Всё пусто, дико... Но злая сила там есть, и немалая.

— Я как-то летал духом к востоку от этих двух гор. В тех тундрах никто не селится — злое место, нечистое, — сказал Зорни-шаман.

— Так, может быть, эти нечистые люди давным-давно вымерли? А кузнец ищет дорогу к призракам? — предположил Ардагаст.

— Железо он продаёт не призракам. А чтобы ненцы везли оружие из-за Урала, я не слышал, — возразил Лунг-отыр.

— А не спросить ли нам Аполлония из Тианы? — предложил вдруг Вишвамитра. — Он учился в Индии у мудрецов великого ашрама Солнца. Не знают ли они что-нибудь об этом враждебном Солнцу народе?

— Хочешь сказать, что там, на юге, кто-то знает тайны севера лучше меня, северного шамана? — нахохлился ворон Аполлона.

— Я простой кшатрий, а не учёный брахман. Но о Белом острове и Ледяном море, к примеру, я слышал уже в Индии. И даже о том, что на севере зимой ночь продолжается много дней, а летом солнце так же долго не заходит.

— Что ж, спросим. Заодно узнаем, что нового на юге.

Вышата наполнил водой Колаксаеву Чашу, провёл над ней руками. На поверхности воды проступило обрамленное длинными белоснежными волосами лицо мудреца из Тианы. За его спиной виднелся портик с белыми колоннами, осенённый пальмой.

— Да светит тебе Солнце, учитель Аполлоний!

— Да светит Солнце всем людям! Я уже слышал о вашем новом подвиге. И о гибели Бурморта, увы, тоже. От духа, посланного родичами к Вэрморту. В молодости я слышал о гиперборейском мудреце, пришедшем в Александрию, а теперь вот сам учу его сына... Да, вашей победе я рад, но сам подобным похвалиться не могу. Всех сил Братства Солнца не хватило, чтобы удержать воскресшего Нерона на Евфрате. Теперь он подступил к Антиохии. А с ним — вся колдовская свора из Братства Тьмы. Сколько же тут людей, готовых обращать знание, да ещё магическое, на службу пороку! Притом людей умных и отважных. Куда там вашему кузнецу... Это, конечно, не в оправдание нам.

— Аполлоний, ты, помнится, интересовался преданиями о чудовищных народах? Так вот, слушай... — И Аристей рассказал тианийцу о возникшем споре.

Тот, выслушав, улыбнулся:

— Когда я выспрашивал в великом ашраме о шалашеногих, большеголовых и им подобных, мне ответили, что таких людей нет нигде, а тем более в Индии. Посмотрим, что могут сказать по этому поводу мои юные, но способные ученики из Скифии. Сначала ты, Вэрморт.

В Чаше появился юноша в греческой одежде, но лицом — обычный пермяк, простой, добродушный и слегка застенчивый.

— Скифские жрецы, что учили моих предков, говорили: Михр-Гойтосир привёл на Урал арьев, что сражались на колесницах, бронзовым оружием. Они разбили злой и дикий народ — не то людей, не то дэвов, — чьё оружие было из камня и кости. Народ тот не желал ни возделывать землю, ни разводить скот, ни знать Огненную Правду — так ему велели Куль, Йома и лешие с водяными. Не этот ли народ прячется где-то в горах? Там они могли породниться с нечистью: так бывает с теми, кто удаляется от людей.

— Весьма правдоподобно! А что скажешь ты, Иосиф бар-Ноэми из Пантикапея? Помните того отрока, что забавлялся, подчиняя себе души зверей, великанов и диких людей? В недавнем сражении он подчинил нескольких огнедышащих демонов-ифритов и тем задал хлопот их хозяевам, чёрным магам из Аравии.

Пермяк уступил место черноволосому юноше, при виде которого Вышата вздрогнул: так был похож тот на Клавдия Валента, которого волхв знал ещё молодым негодяем Левием бен Гирканом. Но во взгляде Иосифа не было наглости и высокомерия его отца, и улыбка молодого мага была доброй и открытой.

— Рабби Наум из пантикапейского хедера любил пугать нас Гогом из страны Магог, князем росов, мосохов и тубальцев. Всё расписывал, как эти дикие, жестокие и нечистые народы придут с севера, дойдут до самого Ершалаима и будут опустошать и грабить, пока Яхве не поразит их огнём с неба и землетрясением. В то время как раз Андак и его дружина кутили и буянили в Пантикапее.

— Так мы, росы, значит, и есть тот дикий и нечистый народ? — рассмеялся Зореславич.

— Нет. Нашего рабби подвели семьдесят учёных раввинов, что переводили священные книги иудеев на греческий. «Насир-рош» значит «князь-глава», а не «князь росов». А Гог — это Гиг, царь Лидии. Она тоже к северу, только от Иудеи, а не от вас. То пророчество, кстати, не сбылось: Гиг в Палестине не воевал... А ваши люди незнаемые, наверное, какой-то лесной народ, с которым арьи враждовали и сочиняли о нём невесть что. Потом кто-то из эллинов вставил в старый миф Александра вместо Бога Солнца.

В Чаше снова появилось лицо Аполлония.

— Это хорошо, Иосиф, что ты посрамил учёностью семьдесят одного раввина. Но дело обстоит гораздо хуже, чем вы, многоучёные юноши, думаете. Этих страшных народов действительно нет в этом мире. Они обитают в мире подземном. Предки их были людьми, но отвергли человеческие законы, смешались с демонами и в конце концов сами стали нечистью. И такое может случиться с любым народом — в Аиде места хватит. Но оттуда можно и выйти — целой ордой. Скажите, есть ли за теми воротами пещеры или пропасти?