Вдребезги - Максим Фальк

плечу, молчал, явно ждал продолжения. Майкл и не хотел рассказывать, он вообще никому не рассказывал, но…

– Он начал карьеру в семнадцать. А в восемнадцать уже стал чемпионом Великобритании в четырёх классах. Всего за год, представляешь?.. В девятнадцать выиграл Мото Гран-при. Самый молодой чемпион был. Потом собрал девять титулов.

Джеймс кивнул, будто всё понял.

– А ещё – Турист Трофи, – сказал Майкл. – Это самые престижные гонки в мире. И самые опасные. Там трасса – шестьдесят километров, узкая, как кишка, повороты – ёбнуться можно. Прийти к финишу – это как золотую медаль на Олимпиаде получить. Он выигрывал раз пятнадцать. Говорили, повороты проходит километров на десять быстрее других, не глядя.

– А что с ним стало? – тихо спросил Джеймс.

– Разбился, – коротко ответил Майкл. Достал из нижнего ящика комода чистое бельё, начал перестилать диван.

Джеймс остался разглядывать журнальные вырезки у стены, потом вдруг спросил:

– Майкл, а какая у тебя фамилия?

– Далась она тебе, – буркнул тот.

– Ты её стесняешься?..

– Ничего я не стесняюсь. Просто не люблю, когда всё официально.

Джеймс задрал голову, оглядел дипломы.

– Винтерхальтер?..

Майкл вздохнул.

– Вот пристал. Ну что, легче стало?

– А я – Сазерленд.

– А мне неинтересно. Я на тебе жениться не собираюсь, за каким хреном мне твоя фамилия?..

– Дурак, – тихо сказал Джеймс.

Майкл взмахнул одеялом так, что по комнате пролетел порыв ветра.

– Пажалста, ваше шотландское мудрейшество. Валите спать на хрен.

Джеймс смотрел на него насупившись, кусая губу, будто старался не улыбнуться.

– А ты где будешь?..

– В спальнике. Туалет – сразу напротив.

Джеймс просочился мимо него, тихо прикрыл дверь за собой. Майкл быстро разделся, бросил одежду на стул. Выключил свет, оставил только лампу на окне. Раскатал спальник по полу возле дивана, забрался внутрь. Подложил под голову старый свитер. Задумался, не опрометчиво ли было оставаться в трусах – мало ли что перепадёт за душевную доброту, раз уж Джеймс здесь ночует. Но решить дилемму – снимать или не снимать – не успел.

– Можно погасить свет? – прошептал Джеймс.

– Стесняешься?.. Да чё я там у тебя не видел, – недовольно отозвался Майкл, приподнявшись на локте. Он вообще-то рассчитывал поглазеть на стриптиз.

– Всё видел, смотреть больше не на что, – шёпотом откликнулся Джеймс. – Погаси, пожалуйста, свет.

Майкл закинул руку за голову, нащупал шнур и нажал выключатель.

– Спасибо, Майкл.

– Иди на хер.

В темноте послышался шорох. Потом – лёгкий треск статики. Когда Джеймс через голову стянул джемпер, по его волосам пробежали голубые искры. Звякнул ремень. Ботинки глухо стукнулись в пол. Джеймс переступил ногами, снимая брюки. Ноги у него были стройные, крепкие. Он поправил резинку трусов, сложил одежду на комод.

– Фигурка у тебя – так бы и облизал, – прошептал Майкл. – Ты чем, плаванием занимаешься?

– И плаванием тоже. – Джеймс босиком подошёл к дивану, встал прямо перед лицом. Не успел Майкл схватить его за лодыжку, как Джеймс уже скрылся под одеялом. – И перестань на меня пялиться.

– Не перестану.

Джеймс повозился, устраиваясь. Майкл смотрел, подперев кулаком голову, как тёмные волосы рассыпаются по подушке, и не мог отвести взгляд.

– Майкл.

– Что?

– Ты всерьёз собираешься спать на полу?

– Тут не жёстко. И у меня есть свитер.

Они перешёптывались, как школьники на нудном уроке. Джеймс подкатился к краю дивана, лёг на живот. Майкл смотрел на него снизу вверх и улыбался. В полумраке, который скрадывал черты, с этими мягкими локонами, Джеймс был вообще неотличим от девчонки. Только не был девчонкой, и от этого дыхание замирало в груди.

Джеймс высунул руку из-под одеяла, медленно потянул её к лицу Майкла. Коснулся щеки, обвёл линию волос. Майкл застыл, вообще перестал дышать. Пальцы коснулись губ, он поймал их, Джеймс тихо ахнул.

Майкл выскользнул из спальника, перекатил Джеймса на спину, нырнул к нему под одеяло. Они столкнулись горячими голыми телами, замерли оба, будто испугались. Майкл навис над ним, поцеловал, заглушая непроизвольный стон – свой или Джеймса, было не разобрать.

Неужели это так и произойдёт в первый раз – прямо сейчас?.. Джеймс тихо стонал – мягкий, податливый, жаркий. Майкл шарил по его телу ладонями, целовал, куда попадёт – в губы, в острый локоть, в плечо, в ухо. Руки у Джеймса становились всё медленнее, дыхание – всё ровнее и глубже.

Майкл почуял неладное, приподнялся, вгляделся в лицо.

– Джаймс?..

Тихое, спокойное дыхание – то ли вырубился от усталости и переживаний, то ли притворяется, что задрых. Майкл лёг рядом, привлёк к себе. Уткнулся губами и носом в тёмную макушку. Прошёлся пальцами по спине, по голому бедру. Надо ж куда-то руки пристроить. А вот хоть на задницу. Круглая, гладкая – идеально легла в ладонь.

Майкл закрыл глаза, глубоко вздохнул. Хорошо, что родители уже много лет не заходят к нему без стука…

Утром к дому Майкла мягко подъехал асфальтово-серый «Бентли». Бесшумно остановился на краю дороги. Шофёр открыл заднюю дверь, оттуда вышел мужчина лет сорока в тёмно-синем костюме. Улица сразу стала как-то меньше и невзрачнее. Стали заметны неаккуратные мусорные баки у дверей, жухлые облетающие георгины в клумбах, трещины на сером асфальте. Мужчина поправил шёлковый шарф – казалось, хотел поднести к лицу, чтобы перебить местный запах. Хотя никакого необычного запаха тут не было.

Он огляделся, из внутреннего кармана достал смартфон. Сверил номер дома, пригляделся к номерному знаку на мотоцикле, который Майкл оставил у входной двери. Поднялся на крыльцо, вытер ноги о коврик и постучал в дверь.

Спустя пару минут ему открыл Кристофер – довольно помятый с утра и уже раздражённый ранним подъёмом.

– Чего вам? – спросил он.

– Простите, что побеспокоил, мистер Винтерхальтер, – спокойно сказал мужчина. – Меня зовут Колин Сазерленд. Я хотел бы поговорить с моим сыном.

Кристофер развернулся в дом.

– Майкл! – крикнул он на лестницу. – У нас гости!

Колин бесстрастно смотрел через его плечо. За плечом был виден выпирающий из кухни в коридор холодильник.

– Зайдёте? – спросил Кристофер.

– Благодарю вас.

– Чаю?

– Спасибо.

Он смотрелся в маленькой гостиной, как чёрный лаковый ботинок посреди обеденного стола – неуместно и вызывающе. Впрочем, нос не морщил, оглядывался с интересом, пробегая глазами по выцветшим обоям и потёртой мебели. Кристофер накинул рубашку, поставил чайник.

– Так вы – отец Джеймса, – сказал он из кухни.

– А вы – отец Майкла, – отозвался тот.

– Я про вас слышал.

– А я про вас – нет.

Кристофер принёс чашки. Колин принял щербатое блюдце с благодарным кивком.

– Хотите тост? – спросил Кристофер. – С апельсиновым джемом.

– Давайте, – Колин чуть улыбнулся.

Кристофер вернулся с тостами, поставил тарелку на журнальный столик