Тысячелетний мальчик - Росс Уэлфорд

Она показала на карте.

– Мы натеемся найти артефакты, сохранившиеся от первых шителей острова и даже, может быть… – она сделала паузу, чтобы усилить напряжение, и договорила страшным голосом, – скелет или несколько!

Никто не отреагировал. Нам было всё равно. Я посмотрел на Альфи и увидел, как он побледнел. Из-за скелетов, что ли? Наверное, он всё ещё оплакивал свою маму; такие детали могли его расстроить.

То, что Сью сказала сразу после этого, явно вызвало у Альфи сильнейшее потрясение.

– …А до того я путу лично вести раскопки в некоторых пещерах. Не отрицается, что в пещерах закапывали сокровища, и если вспомнить латинский язык, то глагол cavare…

Громко хлопнув сиденьем стула, Альфи вскочил и поспешил к двери. Все опять повернулись к нему. Мистер Спрингхам открыл рот, чтобы закричать, но Альфи его опередил:

– Извините, сэр. Мне нехорошо.

Не дожидаясь ответа, он толкнул дверь и вышел. Я отправился за ним, потому что мистер Спрингхам приказал мне:

– Пойди и проверь, всё ли с ним в порядке.

Он не был в порядке. Скорее, наоборот.

Я абсолютно не был готов узнать то, что узнал сегодня в актовом зале.

Сквозь постоянное ёрзанье и бормотание я старался разобрать доклад археолога. Ясно, что не всем это было интересно. И бедную женщину просто не замечали.

Мой комментарий о битве при Таутоне интереса к лекции не добавил. Хотелось сказать: «Я видел своими собственными глазами! Целые поля мёртвых тел, залитый кровью снег – всё это снится мне до сих пор…

Но, конечно, я не мог такого сказать и потому промолчал.

Потом лектор показала фотографию острова Коккет, который теперь почему-то назывался Коквет. Внутри у меня что-то дрогнуло, и сердце забилось быстрее.

В двадцать первом веке трудно хранить тайны. Остров Коквет стал птичьим заповедником. Доктор Хайнц сказала, что люди не могут по собственному желанию туда поехать, ведь они побеспокоят топорков и других морских птиц.

Но люди могут производить там раскопки.

Кто-нибудь найдёт скелет старого Поля и скажет что-то вроде: «Без сомнения, принадлежал семидесятилетнему мужчине… отправить кости на анализ ДНК… возможно, это был фермер…»

А я закричал бы: «Нет! Это старый Поль, настоятель! Он заменил мне отца! Ему было восемьдесят два, но по нынешним меркам это как сто и двадцать!»

Однако не скелет беспокоил меня больше всего.

Глубоко в пещере была спрятана единственная возможность покинуть тюрьму моего бессмертия.

Могу себе представить сообщения по беспроводному громкоговорителю: «Таинственный артефакт из стекла… предполагается, был закопан специально… радиоуглеродный анализ показывает… эксперт утверждает…».

Когда Эйдан догнал меня, я был весь в поту и сильно дрожал. Но я знал, что надо делать, и протолкался обратно в зал через толпу выходивших учеников.

– Альфи! Какого чёрта? – закричал Эйдан, но не побежал за мной.

Археолог ещё не ушла, она стояла перед кафедрой и укладывала свои вещи, в том числе совок и маленький компьютер.

– Доктор Хайнц! Можно вас спросить?

Она подняла голову и удивлённо улыбнулась.

– Ах, молотой челофек, сдравствуйте. Кажется, это вы – эксперт по питве при Таутоне.

Меня обрадовала её любезность.

– Скажите, когда вы начнёте раскопки на острове Коккет?

Говорил я жадно и отчаянно, но ничего не мог с этим поделать.

– Ну, сейчас посмотрю, – сказала она, достала мобильный телефон и несколько раз нажала на экран. – Основные раскопки нашнутся не раньше, чем черес месяц или два. Хотя я уже была там и сделала нашальную…

– Да, да, но пещеры?

– Господи боже, юноша! Вы энтусиаст? Как мне приятно встретить человека с ишкренним интересом к археологическим исследованиям. Я помню…

– Так что насчёт пещер?

Прозвучало грубо, согласен, но я был в панике.

– Я имею в виду… что вы там ищете?

Доктор Хайнц перестала собирать вещи, обошла стол и села на его край. Затем поправила очки и наклонилась ко мне. Она так внимательно смотрела, что я немного отодвинулся.

– Сущестфует легента. О ней есть упоминания во всех европейских летописях, хотя эта тема почти не исучалась. Легенда о расе бессмертных людей. Они исфестны под расными именами. Одно из них: Презревшие смерть. Они преодолели смерть, расфе нет?

Я кивнул. Во рту у меня пересохло, сердце колотилось.

– Гофорят даже, что эта легенда породила истории о вампирах, ночных существах, которые не умирают. Есть по меньшей мере тфе ссылки на место, называемое Карпаты, это Карпатские горы в Румынии. Оттуда пошла история графа Дракулы. О, прости, у тебя такой испуганный фит!

– Нет, нет, продолжайте!

– В любом случае, есть старинный токумент, написанный Уолтером, епископом из Нортумбрии. Этот токумент теперь находится в Британском мусее. Из него я поняла, что некий артефакт, связанный с легендой о бессмертных, может быть зарыт или спрятан на Коквете. Возможно, это предмет полурелигиозного культа. Епископ Уолтер не дал внятного описания. Или, может быть…

Она сделала паузу и подмигнула мне.

– Может быть, фсё это прафта? Как ты тумаешь, молотой челофек?

Я лишился дара речи. В прямом смысле. И едва выдавил из себя:

– С-с-пассибо.

Затем в полуобморочном состоянии вышел из зала на солнечный свет. Там я стоял, прикрыв рукой глаза, пока мои очки не затемнились.

Месяц, сказала она. Это много, – думал я, – достаточно для того, чтобы найти выход.

Как же я ошибался!

Сегодня я его видел.

Напротив Дома графа Грея, на набережной, стоят скамейки, с которых открывается вид на залив. И там сидел он – Джаспер.

Было поздно, около десяти часов, уже почти стемнело. Уличные лампы горели слабо и почти не освещали скамейки. Джаспер сидел, сгорбившись, и время от времени поглядывал на моё окно.

Ну, мне так казалось, хотя он вряд ли знал, где находится моя комната. И шторы были задёрнуты, поэтому видеть меня он не мог. Но я испугался и запаниковал.

Предположим, я сказал бы Эйдану: «Слушай, твой дядя Джаспер преследует меня».

Вряд ли ему бы это понравилось.

Можно было бы обратиться к тётушке Рите или Санжите: «На скамейке на набережной сидит мужчина».

Но ведь это не преступление – сидеть на скамейке вечером?

Я продолжал следить за Джаспером, выключив свет и чуть-чуть приоткрыв шторы. В какой-то момент он встал и пересёк улицу. Я подумал, что он собирается постучать в дверь, но этого не произошло. Джаспер сел в свою машину и уехал.