Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

В башне жарко и душно. Люди держатся только усилием воли. От кордитного дыма и жары кружится голова, перед глазами плывут круги. Дышать невозможно. Кажется, что вместо воздуха в грудь льется горячий сухой песок.

Заряжающий – здоровенный широкоплечий мужичина с руками как конские ляжки – потерял сознание и чуть было не свалился в трубу элеватора. Товарищ вовремя схватил его за шиворот и отдернул в сторону. Матрос взмахнул руками и осел. Пытавшийся удержать его товарищ сел рядом, да так и застыл. Голова закружилась, к горлу подступил ком.

Молодой мичман, почти подросток с редкими усиками над верхней губой, закатил второму заряжающему оплеуху. Подействовало. Человек очнулся. Глаза яростно сверкнули.

– Хватай, потащили, – офицер первым взял обеспамятевшего матроса за руку и, поднатужившись, поволок к задней стенке. Там складывали всех потерявших сознание.

Люди не знали, сколько времени прошло с первого залпа. Пожар над головой давно потушен. Башня понемногу остыла. Сквозь амбразуры и вентиляционные щели задувал свежий воздух. Лейтенант пришел в себя и поднялся наверх к командному посту.

Залп. Башня чуть подпрыгивает. Из рубки по кабелю требуют уменьшить упреждение до одного корпуса. Есть. Гидравлика послушно доворачивает башню. Много. Чуть назад. Теперь вперед. Наводчики манипулируют приводами, добиваясь нужного упреждения.

Залп. Башни давно уже работают вразнобой. Снаряды ложатся у борта вражеского броненосца. Определить, кто именно дал накрытие, уже невозможно. Остается только стрелять, стрелять и стрелять.

В кормовой рубке «Королевского дуба» достаточно спокойно. Капитан второго ранга Аракс во время боя отвечал за работу аварийных партий. Поначалу все шло как и положено, с поправкой на суету и горячку боя. Старший офицер старался без особой необходимости не гонять людей под огонь на верхнюю палубу. Но постепенно повреждения накапливались. То тут, то там вспыхивали пожары. Не всегда можно было докричаться до отсеков по переговорным трубам.

Вестовые и офицеры все чаще срывались с места и неслись по узким переходам, бежали по мостикам и палубам, скатывались по трапам с приказом выяснить обстановку, разобраться и устранить. Сквозь узкие щели рубки не видно всей картины боя. Приходилось выходить на мостик с биноклем, следить за сигналами с кораблей линии, наблюдать за противником, а иногда и вставать к сигнальным прожекторам.

Нашлось дело и Свергу Вингу. Выскочив из рубки, он метнулся к трапу и сбежал на спардек. При виде лежащей поперек палубы грузовой стрелы у молодого человека сперло дыхание. Он слишком живо представил себе, что могло быть, если бы стрела упала на человека. Вон, выстрелом балки смяло и сбило с тумбы абордажную пушку. Массивный грузовой крюк воткнулся в палубу.

Перешагнув через стальную балку, Сверг поспешил к трапу, ведущему в казематы. Не тормозить. Бегом. Скатиться вниз и рысцой к следующему трапу. На главной палубе пришлось задержаться. Броневой люк поддался с большим трудом. Видимо, от сотрясений клинило противовесы. Грохот взрыва за спиной заставил парня удвоить усилия. На одном дыхании он отвернул оставшиеся задрайки и рывком распахнул люк. Нырнуть в темноту, захлопнуть за собой крышку и повернуть четыре задрайки по углам. Все на одних рефлексах. И откуда только появились? Сверг не думал. Он действовал, как другие моряки броненосца. Именно так, как положено.

В машинном отделении Сверг нашел старшего механика.

– Мастер капитан третьего ранга, что с динамо? Ток на приводах падает.

– Коротит. Включили резервный генератор, – бросил стармех, совершенно не удивившись обращению по званию. В бою не до того. Сам он затягивал гаечным ключом крепление манометра. Свободных людей под рукой не было.

– Кормовая рубка спрашивает: нужна ли помощь? Можем прислать людей.

– Пока не надо. Справляемся. Передай наверх: тяга упала. Давления нет. Больше четырнадцати узлов дать не можем.

Мастер-кап-три Вилано Тизер бросил ключ в карман, вытер рукавом кителя грязь с лица и негромко полюбопытствовал:

– Что там наверху?

– Деремся. Выбили из строя броненосец и три крейсера. Через авизо передали, что Куттер измочалил крейсерский отряд бурландов и идет к нам на помощь.

– Так мы вшестером против флота деремся?

– Держимся. Нам тяжело, но держимся. У нас половину казематов выбило. «Скипетр» горит. Остальные без особых повреждений.

– Держимся – это хорошо, – Тизер прокашлялся и громко крикнул на весь отсек: – Ребята, с палубы передают, мы уже троих фермеров из линии вышибли!

Сверг вышел из машинного и поспешил в румпельное отделение. Там он нашел начальствующего над трюмными кондуктора, запросил обстановку и уточнил ситуацию с течами. Утешительного было мало. Заделать все пробоины не удавалось. На корме разошлись листы обшивки. В трюме накапливалась вода. Переборки пока держали, но только пока. Помпы работали на пределе. Заделка пробоин деревом продвигалась медленно. Слишком много дыр в оконечностях. Бурландские фугасы делали свое черное дело, кромсали и мяли листы обшивки.

Поднявшись в рубку, Сверг коротко доложился старшему офицеру. Тот внимательно выслушал рапорт, задал пару вопросов.

– Хорошо. Сейчас мы будем разворачиваться. После маневра появится четверть часа, пока бурланды снова не пристреляются. Ты, Сверг, как только выйдем из боя, дуй на грот, надо выяснить, что у нас из приборов осталось. Разберешься?

– Обязан.

– Молодцом. Главное проверить боевые прожектора. Нам еще ночью через пролив прорываться. Не хотелось бы.

Старший офицер не уточнил, чего именно ему не хотелось бы. Прокатившийся над морем низкий гул заставил Сарда Аракса отвлечься и подойти к наблюдательной прорези. Это взорвался «Неприступный». Детонация погребов бортовой башни.

– У нас разорван строй, – невозмутимым тоном прокомментировал старший офицер.

– «Строгий» решился, – крикнули с мостика.

Через минуту в рубку вбежал лейтенант Урс Ир.

– Людей снимают. Нориг решился прямо к борту прижаться.

– Вместятся? – удивился Сверг.

– Втиснутся. Кап-три Нориг хуже бульдога. Если вцепился, то пока всех не снимет, концы не отдаст. Было дело, дрались с ним в «Мельнице». Бьешь, а он на тебя прет.

– Что только не услышишь в рубке о времяпровождении молодых благородных дауров, – хмыкнул старший офицер.

– Не вызывать же на поединок собрата по оружию, если он немного перебрал и несколько заблуждается.

– О времена! О нравы! В годы моей молодости мы помыслить не могли ударить благородного человека голой рукой. Только клинком.

– Неужели вы дрались на дуэли? – включился в разговор младший Винг.

Сард Аракс ответил коротким кивком. Время разговоров закончилось. Из переговорной трубы второй котельной вылетел красный язычок. Так срабатывала система, показывая, что трюмные запрашивают разговор с рубкой.