Катарсис. Северная башня - Виталий Храмов

И вот я почуял. И очень удивил Клема. Очень. Повторить не смог, но почуял. Даже взгляд кузнеца чуть, но изменился.

А заговорённые доспехи и оружие меняли свои свойства. Иногда сильно. И парадоксально для меня. Я считаю, что не может обычная углеродистая сталь стать по своим свойствам как высоколегированный сплав. Без марганца, хрома, никеля, магния, молибдена. Как можно ритуалом, то есть силой мысли, силой воли – изменить кристаллическую решётку стали? Как он меняет ферритную структуру? Не понимаю. А изделия такие очень ценятся. После завершения работы изделие не фонит магией, не требует магической подзарядки, как артефакты. Изделие вполне самодостаточно. И обладает свойствами, недоступными этому уровню развития науки и технологий.

Например, сталь в моём шлеме имеет настолько плотную кристаллическую решётку, настолько мелкозернистый разлом, что является самой настоящей бронёй, которую признали бы и инженеры наших закрытых НИИ, что колдуют над составами брони для касок солдат двадцать первого века. Тут тебе и твердость, и вязкость, разрывная стойкость, ударная гибкость.

А что бы сделал Клем с булатом? Гибкий победит? Металлический алмазный меч? Очень соблазнительно. Но я видел, сколько заготовок ушло в утиль. А нож булатный у меня один. И он и так вполне себе. Мечи стражников строгает, как деревянные.

А Клем ещё не самый искусный мастер. Есть и вообще кудесники! Но понятно, что их очень мало. Имена известны всему миру. Или неизвестны никому, кроме их хозяина. Творения их чрезвычайно ценятся. Личное клеймо дороже печати императора. И сами эти мастера – птицы в бриллиантовых клетках. Клем не хочет такой судьбы. Потому не сильно афиширует свои навыки. Свои знают – достаточно. Чужие не нервничают. Ещё понятнее стало отношение властных особ к личности простого ремесленника.

Ха! Лордов будет на порядок больше, чем одарённых кузнецов. Как говорит Клем, шаром огня швыряться может каждый студент крыла одарённых Университета, а вот заговорить доспех или клинок – только единицы. Дар нужен. Пытливый ум, упрямое трудолюбие и хитрож… изворотливость ума и упёртость характера.

Подъезжаем к внешнему кольцу укреплений Медвила. Вместо проёма в земляном валу внешнего обвода города – каменная башня поднимается каменщиками. Уже подняли одну сторону метров на семь. Башня будет воротной.

С любопытством рассматривал средневековые средства механизации. С удивлением увидел мага земли, что исполнял обязанности прораба. Вот как! Эту артель возглавляет маг. За надёжность башни можно не волноваться. Маг, правда, одет как вооружённый ремесленник. Если бы не увидел в его исполнении невозможное с точки зрения земной науки, так бы и не узнал. Понятно, почему стены башни такие ровные и имеют один угол уклона на всю высоту. Без всякого уровня и отвеса. Помню, в моей старой квартире кирпичные стены имели волну сразу в двух направлениях. Дом строился в двадцатом веке. Со всеми достижениями НТП.

За башней шла свежепостроенная дорога. Именно построенная. Земляное полотно выровнено, водоотводы где надо, где требуется – насыпь сделана, где не надо – срыты проёмы в холмах. Автобан прямо. Только узкий. Зачем такие сложности? А потому что вне дороги болота теперь, холода не успели высушить землю. Через препятствия перекинуты деревянные мосты. И пусть дорога не мощёная, не отсыпана даже щебнем, всё же она впечатляла. Даже между Красногорском и Ямами дорога в инженерном плане хуже. Проще. Там дорога петляет, огибая холмы и препятствия, взлетает на возвышенности и падает в низинки. А тут – как железнодорожное полотно, не более положенных градусов уклона. Поэтому мы едем довольно расслабленно, а сообщение между Красногорском, Ямами и Медвилом ещё не восстановилось, караваны в Медвил ещё не проходили. Егеря сообщают смотрителю каждое утро, какие участки стали проходимыми, а какие всё ещё болото.

Каждые несколько километров – сторожевые башни. Метров пять высотой деревянные срубы с крепкими дверями, на относительно сухих, возвышенных местах. Или на насыпях. Вместо окон бойницы со второго этажа, вместо крыши – боевая площадка за заострёнными кольями.

А вот и наши золотари! Рядом со сторожкой выгружают в отрытый ров, по дну отсыпанный чем-то белым, полуперепревший компост, густо пересыпанный каким-то белым порошком. И таких куч уже много.

Понятно, будут огороды разбивать. Весной перепашут навоз с землёй, что-либо посадят. Частоколом обнесут. Так вот и отвоёвывают здесь люди себе место обитания у Гиблого леса.

– Гиблый лес, конечно, опасный, – говорит Крап, – но он лес. Осквернённый, но почвы жирные. Богаче этой земля только около столицы. Не то что в Лысом поле.

Лысое поле – это с той стороны Медвила. Там травостой такой скудный, что скотину не выпасти. Да и не жрёт скотина те жёсткие растения, что пробиваются сквозь битую черепицу растрескавшейся земли и камней. Пустыня. Тут её называют пустошью. Пустошь из пространства, засыпанного битыми глиняными черепками, превратилась осенью в непролазную жидкую, липкую грязь, в которой можно застрять по пояс. Потом всё это схватится коркой, через которую мало какие растения смогут пробиться. Корка начнёт лопаться, разрывая любые ростки, любые корни. Только там, где уже стоят деревья, не образуется корка. Хотя болота тоже стоят.

– Даст Создатель, – продолжил Крап с немалой гордостью в голосе, – дети мои с Трезубца всю волость Ал Горы будут кормить. Ещё деды мои эти земли у скверны отбивали, чистый Белый лес садили. И вот – дождались. Будем Трезубец осваивать!

Вот такое плановое хозяйство. Планирование на поколения. Землю очисти от скверны, освяти, засади лес, а через пару поколений – строй дома и разбивай огороды.

Вот мы и догнали «Медвилмостдорстрой». Уважаю. Инструмент – кирка и лопата, а дорога строится быстрее, чем в моём времени. Около каждой группы землекопов – стойка с щитами и алебардами. Несмотря на караулы из стражи с трезубцами на щитах. Пограничье. Как это? А, зона боевых действий. Горячая точка. Фронтир.

Дальше только колья разметки. А вот ещё бригада – рубит сторожку. Тут же склад брёвен. Что интересно, опилки и стружку собирают в мешки, щепу – в кучки. Безотходный цикл. А, понял! Не мешки это. Матрацы будущие. И подушки. И мага тут нет. Потому застали мы, как длинная перекладина поднимается наверх канатами и вербальной магией какой-то матери. Почувствовал себя в стройбате.

Опять только разметка. А вот и разметчики. Ха, клирики! Используют свою силу как оптические лазерные приборы. Тонкий луч света как линейка и уровень. Вот же хитрецы!

А вот и бригада лесозаготовки. Еду в Магадан!

Пни, кстати, корчует старик чистильщик. Телекинезом. Силён, старый! Пень с землёй как бы не тяжелее самого старика.

Чистильщик так на меня посмотрел, что я машинально перекрестился. А дед бросил работу и идёт к нам. Мне даже не по себе стало. Сейчас потащит меня на костёр! Как еретика и язычника. Стану первым православным великомучеником в этом мире.

Но чистильщик выспрашивает у Крапа наши планы. Падает на хвост. Самым элементарным образом – забирается на коня позади одного из бойцов Крапа и едет с нами.