Чувства, которые ты вызываешь - Морин Гу

Очередь сдвинулась вперед, и я передала билеты контролеру, который выжидающе смотрел на нас.

– Успокойся, Клэра. Это всего лишь фильм, который каждый год родители делают для меня из различных видео. Для брата тоже.

Гамлет забрал у Роуз ее громоздкий стул, и в другой ситуации этот рыцарский поступок рассердил бы меня, но я знала, что точно так же он поступил бы и со своим другом. С кем угодно.

– Звучит потрясающе. Вы словно образцовая семья из телевизора, – сказал он.

– Спасибо, – ответила она. – За то, что взял стул, я имею в виду. Мы – не семья из телевизора, но очень похожи.

– Честно говоря, я ожидала чего-то худшего, – сказала я, закинув на плечо пакет с покупками. – Два очка семье Карверов за то, что вели себя не так позорно. Я даже считаю, что это… круто.

Роуз выглядела довольной, и меня это радовало.

Мы вошли на кладбище – на данный момент единственное место в городе с такой сочной зеленой травой. К пункту нашего назначения привела тропинка, освещаемая фонарями. Мы запетляли между памятниками – скромными латунными табличками, вкопанными в землю, пафосными скульптурами из сверкающего черного мрамора и даже фонтана в виде херувима, отмечавшего последнее пристанище какого-то богача.

Роуз осмотрелась.

– Знаете, это очень странно – смотреть фильмы в компании всех этих мертвых людей.

– Эй, мертвым тоже нужно развлекаться, – сказала я.

Мы добрались до большой поросшей травой полянки, раскинувшейся у огромной стены, на которой должны были показывать фильм. Я отыскала хорошее местечко в центре и разложила одеяла. Вокруг нас начали метаться в поисках мест люди. Эти показы напоминали распродажу для киноманьяков во время «Черной пятницы» – иногда я даже боялась за свою жизнь. Что если умру, затоптанная кроссовками, то стану злым призраком.

Я достала миниатюрные праздничные колпаки размером с шоты.

– Мы должны их надеть.

Роуз засмеялась и выбрала мятно-зеленый с золотистыми блестками.

– Да!

Я надела на Гамлета фиолетовый и заправила золотистую резинку за его уши.

– Такой красавчик.

– Подожди, я хочу розовый, – сказал он и потянулся к пакету. – Подойдет под мой прикид.

На нем была футболка овсяного цвета с принтом пастельных тонов и темно-коричневые шорты. Я уже поняла, что Гамлет – привереда в плане одежды.

В отличие от меня. Я показала на свои черные джинсовые шорты и потрепанный полосатый топик.

– Тогда этот отдай мне. Фиолетовый будет смотреться сногсшибательно.

Как только мы разобрались с колпаками, я подняла свистульки.

– А теперь нам надо дать волю своим чувствам, иначе во время фильма нас убьют.

Раздав их Роуз и Гамлету, я так сильно подула в свою, что звук разнесся по всей полянке. На нас стали неодобрительно поглядывать.

– Как вам это нравится?

Я снова подула.

Роуз прикрыла лицо руками.

– О господи.

Гамлет подул в свою, но не так громко.

– Не хочу проблем, – извинился он.

Я снова дунула что есть силы. Роуз поморщилась и ссутулилась на стуле, стараясь сделать вид, что она не со мной. Гамлет засмеялся, а я быстро прогудела и пропела «С днем рождения».

Роуз все ниже опускалась на стуле, а Гамлет смеялся так сильно, что лицо приобрело оттенок его розового колпака. Пока он пытался прийти в себя, я достала небольшой торт с игрушками из «Трансформеров» и надписью «С днем рождения, сын!». В этот раз Роуз расхохоталась.

– Какого черта?

Гамлет аккуратно расставил свечи между роботами и машинами, а я зажгла свечи.

– Не скажу, что не было подходящих тортов, но мы подумали, что именно этот выглядит наиболее зрелищно.

– Хорошее решение, – отметила она, все еще улыбаясь.

Мы еще раз пропели «С днем рождения». Гамлет – тихо и как будто смущенно, а я, конечно же, с вибрато и так громко, что к нам начали присоединяться. В конце песни Роуз поздравляли уже порядка тридцати голосов.

Задув свечи, она не могла перестать улыбаться.

– Спасибо вам, ребята.

– Всегда пожалуйста, – ответил уже нарезающий торт Гамлет. Затем передал ей кусок с надписью «Дружба – это чудо» с пластиковой вилкой.

Хоть мы сидели и ели торт с трансформерами с тарелок, на которых были изображены разноцветные пони, в этот момент как никогда ощущалось отсутствие иронии. Я каждый раз замечала это, тусуясь с Роуз и Гамлетом, потому что привыкла к определенному поведению Патрика и Феликса. Где все было шуткой, насмешкой, способом отделиться от настоящего. Было проще не думать о реальности, что особенно легко давалось лодырю Патрику. Феликс же все время пытался строить из себя крутого. А Роуз и Гамлет? Я наблюдала, как они разложили купленную в долларовом магазине игру «Четыре в ряд» и тут же погрузились в нее, за секунды обретя дух соперничества и став серьезнее.

Они были совсем другими. Полностью погружались в дело.

Когда закончился фильм, мы пошли к машине Гамлета. Я одной рукой держалась за его руку, а во второй сжимала стул.

Пока мы шли по темным тропам к парковке, Роуз не отставала от нас и нервно рассматривала памятники.

– Поверить не могу, что только что смотрела фильм на кладбище. Сегодня точно не засну.

В два часа ночи я отправила ей гифку с Линдой Блэр, у которой кружится голова, и практически услышала за много километров отсюда ее крик.

На следующих выходных я стояла в гостиной напротив вентилятора и охлаждала лицо. Лето здесь – настоящий ад. У нас имелся лишь один оконный кондиционер, который с трудом охватывал комнату, не говоря уже о целой квартире.

Мы с Роуз все лучше справлялись с фургоном, и папа разрешил работать в воскресенье поодиночке, потому что остановка была лишь одна. Сегодня «КоБрой» занималась Роуз. Выдался редкий для нас с папой общий выходной, и мы проводили его, страдая от жары и тоски.

Отец валялся на диване, словно тряпичная кукла, и старался не двигаться. Фло часами не покидала прохладную фарфоровую ванну. Это напоминало картину эпохи Возрождения. И тут папа подскочил.

– Давай купим нэнмён!

Холодная корейская гречневая лапша, часто подаваемая с говяжьим бульоном. Единственная и самая лучшая еда, подходящая для жаркого летнего дня.

Папа принялся радостно пританцовывать: натянул кепку и делал странные вращательные движения ногами, в то время как руки находились на уровне груди.

Мне так не понравился этот танец, что я пришла в восторг. Он остановился и спросил: