Мама для Одуванчика - Анна Мишина

Выныриваю, оттирая ладошками капли с лица и приглаживая мокрые и вмиг потяжелевшие волосы.

Влад сидит на корточках у берега и улыбается.

— Сумасшедшая, — качает головой мужчина, протягивая руку, — вылазь, замерзнешь же.

Я упрямо качаю головой и отхожу все дальше, прячась глубже в воду, опасливо прикрывая руками грудь, что мимо внимания Романовского не проскочило. Серебристую радужку стремительно заволокло темной дымкой желания, и я буквально вижу, как тяжело вздымается его грудная клетка.

— Варя… — голос мужчины хрипит, и он тяжело сглатывает, — вылазь…

— Нет, — говорю с непонятно откуда взявшейся уверенностью и смотрю на мужчину, стоя уже по самый подбородок в воде. — Лучше ты… — начинаю, но договорить не хватает смелости и затихаю.

Между нами виснет упрямое молчание. Ощущение, будто каждый из нас борется сам с собой.

И в итоге Романовский проигрывает.

Сдается.

Я вижу это по его упрямо сжатым губам и взгляду, что словно “ощупывает” меня под водой, силясь рассмотреть то, что речка скрывает от его глаз.

Он отмирает и слишком быстро и дергано скидывает джинсы с футболкой и в пару больших шагов преодолевает небольшое расстояние между нами.

Я не успеваю даже подумать, что “доигралась”, как Влад залетает в речку и, подхватывая меня на руки, усаживает себе на бедра, впиваясь жадным и требовательным поцелуем в мои приоткрытые в удивлении губы. Придерживая одной рукой за талию, а второй обхватив затылок, впивается, напирает, заставляя открыться и проникая языком, захватывая под свой полный контроль мой рот.

Я слышу его тихий то ли стон, то ли вздох и наконец-то решаюсь убрать руки, что прикрывали возбужденную грудь и обвиваю его за шею, прижимаясь мокрым телом к его каменной груди и зарываясь пальчиками в светлых, цвета пшеницы, волосах.

Разум отключается напрочь. Мы оба даже не складываем в голове, что в любой момент сюда может кто-то прийти. Мы словно пропали для всего мира. Остаются только прикосновения мокрых возбужденных тел и тяжелое дыхание в унисон. Стыд и смущение теряются в обжигающем и умопомрачительном поцелуе, когда легкие горят и ни один из нас не в силах оторваться от требовательных губ другого.

Влад отстраняется первый, утыкаясь лбом в мой лоб, и закрывая глаза. Тяжело дышит. Я чувствую, как его рука под водой путешествует по моему телу и, добираясь до груди, сжимает налившееся от желания полушарие, заставляя выгнуться в наслаждении и вцепиться пальчиками в его сильные плечи. Он ловит мой стон, снова накрывая губы своими губами. Трепетно и нежно, прокладывая дорожку из поцелуев от уголка губ до мочки ушка, чуть прикусывая и крепче сжимая руку на моей талии.

Я чувствую, как провокационно упирается его возбуждение, и сильней сжимаю бедра на его талии, сцепляя лодыжки за спиной.

— Вар-р-рь… — то ли сказал, то ли прорычал Влад, хватая пальцами за подбородок и заставляя посмотреть в его черные, как ночь, глаза. — Хочу тебя, — озвучил то, что я бы сама не решилась произнести вслух.

— Влад… — шепчу, уже приготовившись провалиться в это бездну страсти, что окутывает нас обоих, но…

Тут наше уединение нарушает топот ног со стороны деревни.

— Черт! — соскакиваю с рук мужчины, тут же теряя тепло его тела и заползая в воду по самый нос, отходя на приличное расстояние, чтобы ни у кого и левой мысли, не дай бог, не возникло. А то уже через пару минут будет знать вся деревня.

— Твою ж… — рычит Влад, ероша пятерней волосы, когда из леса выбегает очень даже знакомая нам парочка, заставляя меня покраснеть, как рака.

— Па-а-ап, — вылетает из леса Ася в сопровождении Васьки, который несется впереди девчонки и, только заприметив меня в воде, залетает следом с кучей брызг. — А-а-ай, Васька! — хохочет Ася. — О, пап, а можно мне тоже покупаться? — спрашивает, уже скидывая кроссовки.

Мы с ее отцом молча переглядываемся, и я пытаюсь тонко намекнуть, что выбраться-то из воды мне как-то надо, а я тут вообще-то почти голая.

— Вода холодная, Ась. Давай в другой раз, лучше принеси нам с Варварой полотенца.

— Ну, па-а-а-ап! — начинает канючить ребенок, но когда отец остается непреклонен, повесив нос, скрывается обратно в лесу.

— Ну-ка, иди с Асей, — треплю собаку за ушами, и та срывается с места, догоняя ребенка с громким лаем.

Как только парочка теряется из нашего поля зрения, прикрывшись, выбегаю из воды, где успела проморозиться до самых костей, и, отвернувшись, натягиваю свой сарафан.

— А я говорил, что замерзнешь, — слышу тихий смешок за спиной и не могу сдержаться, поворачиваюсь, показывая язык.

С речки возвращаемся все мокрые, но довольные. Если бы не появление Аськи… сорвались бы. Оба были на грани, и я, и Варя, щечки которой до сих пор румяные, несмотря на гусиную кожу и синие от воды губы.

Замерзла. Ежится и обнимает себя за плечи. А вот у меня кровь внутри кипит, и руки сами то и дело тянутся к девушке, что идет чуть впереди. С ее длинных мокрых волос капает вода, невольно напоминая мне о том, что чуть не произошло буквально десять минут назад. Тепло ее податливого тела и мягкость кожи до сих пор ощущаю на своих руках.

Но Варя молчит и кроме языка, что показала, когда я решился пошутить, больше ничем не выдает произошедшего. А когда подходим к дому бабы Шуры, на мгновение сбивается с шага и чуть не запинается, хватаясь за мою руку.

Реакция мгновенна: подхватываю ее и тут же притягиваю к себе.

Какая она маленькая! Чуть выше моего плеча. Запрокидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня. А я не могу отвести глаз от ее личика. Веер пышных ресниц обрамляет удивительного зеленого цвета глаза. Румяные щечки, точеные скулы. Губы. Боже, я никогда не думал, что можно так хотеть губы. Чуть пухлые, слегка приоткрытые, будто ждут, когда их коснутся. Ощущаю ее сбившееся дыхание. У самого пульс зашкаливает.

— Варь, — шепчу одними губами, ближе притягивая к себе. — Это сумасшествие какое-то. Я не понимаю, что со мной происходит, когда ты так близко, — уже готов поцеловать ее, но до слуха доносится автомобильный сигнал. — Вы ждете гостей? — девушка нервно выдыхает и отступает на шаг, но берет меня за руку и переплетает наши пальцы. И этот незначительный жест невероятным теплом растекается внутри.

— Нет, гостей не ждем. Пойдем, посмотрим, кто там, — дарит нежную улыбку и тянет за собой.

А у калитки, рядом с моим Ровером, стоит уже знакомая мне машина. А именно та, в которую Варя отказывалась садиться. Женишок пожаловал.

— День обещает быть веселым, — настороженно говорю я, когда из дорогого авто вылезает парень с букетом цветов. По всем правилам пожаловал. С веником. Мажор.

— Влад, — останавливается Варя и заглядывает в мои глаза. — Обещай, что будешь вести себя хорошо, — полушепотом спрашивает она.