Время скидок в Аду - Тэд Уильямс

Нилок заметил меня так быстро, что, казалось, именно меня он и искал здесь. На мгновение я решил, что Рипраш сдал меня, и я проклинал сам себя за то, что вообще доверился демону В конце концов, именно по этой причине я и оказался в Аду.

— А вот и он, надо же! Как прелестно! — его тоненькие волоски развевались от дуновений бриза, как листики морского анемона. Нилок пнул существо, на котором сидел, и то скатилось к подножию трапа. — Рипраш только что рассказывал мне о вашем невезении, лорд Снейкстафф! Надо заметить, вы забрались далеко после такого мерзкого обмана.

Я замер наверху трапа.

— Обмана. Конечно…

Рипраш повернулся ко мне и в его взгляде, как я понял, была молчаливая мольба, но когда большая часть лица у существа изуродована, то трудно быть точным.

— Да, я рассказал ему, как вас предали и оставили на нижних уровнях ваши враги. — Он повернулся к Нилоку. — Снейкстаффу нужно лишь добраться до возвышенного, лорд Комиссар, и тогда с ним все будет в порядке.

Нилок издал свой свистящий смех.

— Конечно, конечно, но сначала он должен прийти ко мне в Дом могильных гор, отдохнуть и рассказать о своих приключениях! — его слова звучали почти искренне, но даже если бы я ему поверил, то точно не захотел бы идти куда-либо с этим нечеловеческим созданием. — Я уверен, у вас давно не было нормального обеда, Снейкстафф, правда? Разных деликатесов? И я позабочусь о том, чтобы вам выдали нормальную одежду. Будучи голым, как эти проклятые, вы не скоро доберетесь назад в Пандемониум. В столице будут ужасно осуждать.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказал я слегка хриплым голосом, чтобы добавить в него оттенок обыденности. — Но вам незачем беспокоиться о таком создании, как я, лорд Комиссар. — Кем бы ни был Нилок, он явно имел более высокий статус, а значит, я никак не мог отвертеться.

— Чепуха. Где именно в Красном городе вы живете?

— Блистер Роу. Это рядом с площадью Дис Патер.[31]— Я был рад, что Ламех подсказала мне ответ. Я не мог не задуматься, действительно ли это место существовало. Может, я смогу использовать его в качестве убежища, когда доберусь до Пандемониума. Еслия доберусь до Пандемониума.

— Восхитительное местечко! Я буду рад позволить вам отплатить мне за мое пустячное гостеприимство, когда я в следующий раз отправлюсь в нашу огромную столицу. А теперь идем, отважный путешественник Снейкстафф! Вам не помешает ночь в моем жилище после такого долгого плавания и таких утомляющих приключений в глубинах.

Я успел лишь быстро обменяться с Рипрашем парой слов шепотом. Я умолял его присмотреть за Гобом, и он пообещал, что позаботится о нем, по крайней мере, до тех пор, пока не сможет вернуть его мне — хотя я рассчитывал на другое.

— Мы еще увидимся, Снейкстафф, — пророкотал великан. — В этом можешь не сомневаться.

Я не был так в этом уверен. Я попрощался, стараясь звучать по-деловому, потому что маленькие красные глазки Нилока наблюдали за нами.

— Ты был добр ко мне, — тихо сказал я ему. Великан нахмурился, и я понял, что ему незнакомо такое слово. — Ты не причинил мне вреда, наоборот, ты оказал мне добрую услугу. Я запомню это.

Сердце будто застряло у меня в горле, и оно было единственным, что удерживало внутри мой скудный и омерзительный завтрак. Я пошел вдоль палубы за грохочущим впереди комиссаром. Он указал мне на грузовую платформу, уже загруженную клетками с рабами, которую переносили другие рабы — они лишь тихо застонали, когда я добавил свой вес к их грузу. Потом вся процессия последовала за Нилоком вверх по извилистой дороге через трущобы Могильных гор, направляясь к крепости с высокими башнями на вершине холма.

Мое первое впечатление от Дома могильных гор: я каким-то образом выбрался из Ада и попал прямо на центральную аллею Шорлайн, заброшенного и полуразвалившегося парка развлечений в Сан-Джудасе. Крепость Комиссара возвышалась, будто нарост, на вершине холма и казалась не столько замком, сколько нагромождением игрушечных кубиков, собранных воедино огромным заскучавшим ребенком. В тусклом красном свете адских фонарей было трудно разглядеть точно, но казалось, что стены замка и нижняя часть башен были раскрашены широкими разноцветными полосками, спиралями и другими странными узорами. К проходу вели широко раскинувшиеся в хаотичном порядке сады, которые, кажется, были полны полусгнивших трупов, закопанных по пояс в твердую землю, окутанных вьющимися стеблями и колючими шипами так, что было трудно сказать, где заканчивалась листва и где начиналось тело. Когда я увидел, как одно из них дернулось, а из его изуродованного рта вырвался безмолвный крик о помощи, я вспомнил, что в Аду ничто не умирает.

— О, — сказал Нилок, увидев, куда я смотрю. — Вам нравится? В этих краях так сложно приспособить для чего-то слуг, когда они становятся слишком дряхлыми для работы. Я мог бы продать их, но вряд ли бы много получил. А так они продолжают служить мне.

— Прекрасно, — сказал я, и это единственное, что я мог выговорить, едва сдерживая тошноту. Хуже всего было то, что все эти человеческие кустарники пытались повернуться, чтобы привлечь внимание Комиссара, проходившего мимо. Они широко раскрывали рты и выпучивали глаза (если они у них еще оставались), стараясь заставить свои разложившиеся тела снова умолять Комиссара о пощаде. Но Комиссару не было до них дела.

— Видели вот этого? — спросил он. — Мой бывший дворецкий, — он указал на нечто, что я бы и не заметил, потому что это создание даже не двигалось. Видны были лишь намеки на очертания лица и конечностей. — Он уронил целую бутыль слез девственницы, — куст склонился под тяжестью каменного сосуда размером с шину грузовика. — Я сказал ему, что когда он наберет достаточно новых, чтобы заполнить бутыль, то получит свою старую работу.

Малая вероятность появления поблизости каких-либо девственниц, плачущих в огромную каменную бутыль и заполняющих ее, явно развеселила Нилока. Когда я прошел мимо дворецкого, то понял, что был не прав: он все жедвигался, слегка дрожа под весом огромного камня, будто на него дул легкий ветерок, но никакого ветра на самом деле не было.

Мы добрались до главных ворот: огромная железная решетка с двумя статуями демонов по бокам открылась, как только мы подошли ближе. За воротами начиналась необычная ухабистая тропа, которая метров через двадцать упиралась в огромную черную дверь.

— Вы босиком? — спросил меня Нилок. Выбежало несколько слуг, спеша помочь Комиссару освободиться от его странного насекомоподобного коня. — Конечно, ведь ваши враги забрали всю одежду и обувь. Но все в порядке, в порядке! Дом должен узнать, где вы побывали, чтобы оказать соответственное гостеприимство. — Он указал своим странным тощим пальцем, и завитые усики на его руке слегка затрещали. — Вперед, мой друг Снейкстафф, заходите. Вперед по тропе.

Я пошел. Тропа была посеревшей, как пропавшее мясо, и по ощущениям была такой же: вязкой и пружинящей под моими стопами. Чувство было неприятное, но не самое ужасное, по крайней мере, казалось таковым, пока я не дошел до середины, где почувствовал, что мои ноги становятся влажными. Еще через пару шагов я уже хлюпал по щиколотку в какой-то жидкости. Тропа будто прилипала к моим ногам каждый раз, когда они касались земли. Все это напоминало что-то, но я не мог понять, что, но потом ступил на крыльцо.