Шесть алых журавлей - Элизабет Лим

«Спасибо». Я спрятала хурму в карман, а пирог умяла за три жадных укуса. В животе громко заурчало – слава богам, что проклятие запрещало мне издавать звуки только ртом. Иначе моим братьям давно бы пришел конец.

– Ешь еще! Родители всегда говорят, что отвага – девиз Бусианов, но в подобные моменты я не прочь переписать его на: «Держись особняком и пей чай». Может, тогда мой олух-братец сидел бы дома, и нам не пришлось бы мучиться в догадках, что с ним стряслось.

Я перестала жевать. С трудом сглотнула.

– Нет, ты ешь, ешь! Я только и делаю, что лопаю хурму и пироги, чтобы не волноваться о Таккане. Хотя это лишнее. В смысле волноваться. – Мэгари выпрямилась, но ее плечи все равно дрожали. – Он обещал вернуться до Зимнего фестиваля, а мой брат всегда держит слово. Слишком меня боится, чтобы даже попробовать его нарушить.

Я одарила ее храброй улыбкой. Мне ли не знать, каково беспокоиться о братьях.

При нашей последней встрече Таккан пригласил меня в Иро, мол, это прекрасный город. Его тоску по дому было видно невооруженным глазом. И если он не вернулся, то явно не по своей воле. Еще и не предупредив семью…

С ним явно случилось что-то ужасное.

– Но теперь, когда ты здесь, мне намного лучше, – взбодрилась Мэгари, хотя ее хрупкие плечи по-прежнему подрагивали. Она взяла куклу и обняла ее. – Мне кажется, я знаю, почему он отдал тебе эмблему. Ты похожа на девушку из одной из его сказок.

На моем лице отразилось любопытство. Сказок? Таккан не произвел на меня впечатление сказочника, но, с другой стороны, что я вообще знала о своем бывшем женихе? Я даже не смогла отличить Таккана от его мерзкого двоюродного братца, который путешествовал под его именем.

– Полагаю, приглядывать за тобой до его возвращения – мой долг, – сказала Мэгари. – Одним богам известно, какие ужасы наплели о тебе Хасэге с Зайрэной из-за этого горшочка. Я так понимаю, ты не можешь его снять?

Я скривила губы, подтверждая очевидное.

– Прискорбно, – девочка вздохнула. – Знаешь, это странно… в отличие от моего двоюродного брата, Зайрэна не всегда была такой задирой. А теперь они как два цветка с одной гнилой ветки.

Мэгари встала.

– Хасэге на худой конец приструнит мама, а вот Зайрэна нынче может хоть весь замок сжечь, и никто ее не обвинит.

Я недоуменно развела руками. «Почему?»

– Потому что ее родителей убили бандиты в Дзэньсе. Мама была безутешна… леди Тэсува была ее лучшей подругой.

Это объясняло, почему Зайрэна ходила во всем белом; она в трауре.

– Слышала, тебя тоже нашли в Дзэньсе, – Мэгари открыла ящик стола. – Ты направлялась домой?

Я не знала, как на это ответить, чтобы она поняла.

Девочка достала лист пергамента и показала на заранее приготовленные кисть и чернила.

– Ты умеешь писать? Если напишешь, откуда ты, я попрошу Орю отправить тебя домой. Или можешь показать на карте.

Я замешкалась. В таверне мне хотелось рассказать Таккану о том, кто я на самом деле, но проклятие Райкамы не позволило этого сделать. Однако мачеха никак не могла знать, что я в Иро. Может, попробовать еще раз?

Мое запястье напряглось, из-за ожогов от крапивы было трудно держать в пальцах что-то столь хрупкое, но я проигнорировала боль.

Я

Я отвела руку, не решаясь продолжить. Это невинное слово было проверкой. Подождала, держа кисть над бумагой. Ничего не произошло: ни тебе зловещих теней, ни змей.

Неужели я наконец-то оказалась вне зоны досягаемости Райкамы?

Воодушевившись, я окунула кисть в чернила. С чего бы начать? Можно попросить Мэгари вернуть меня к братьям. Или рассказать, что моя мачеха колдунья. Или что мои братья превратились в журавлей…

Но стоило склониться над бумагой, как чернила капнули, растеклись… и каким-то чудом приняли смутное очертание черной змеи.

Кисть выпала у меня из пальцев.

«Прости», – произнесла я одними губами, промокнув драгоценный пергамент рукавом. Змея исчезла, но чернила запачкали весь стол.

– Ну пролила немного, бывает, – отмахнулась Мэгари.

Но нет, так не бывает. Руки сжались в кулаки, лицо вспыхнуло от жара. Не удастся мне написать отцу или заручиться помощью Мэгари. От проклятия Райкамы нигде не скрыться.

По-прежнему видя перед глазами ту змею, я быстро пошла за подносом. Нужно возвращаться на кухню.

Внезапно дверь в комнату распахнулась, и внутрь прошла Зайрэна с чайничком горячего чая.

– Снова уминаешь пироги, Мэгари? – она протанцевала мимо, даже не взглянув в мою сторону, словно меня там и не было. – Не надоела тебе еще эта хурма? Пирог с хурмой, суп с хурмой, чай с хурмой. В прошлый раз, когда ты ела ее в таком количестве, тебе было плохо несколько дней.

– Тогда у меня просто была слабость, – сухо ответила Мэгари. – И это мой любимый фрукт.

– Да, и на мой взгляд, ты уже достаточно его съела. – Зайрэна сморщила нос, глядя на крошки на блюдце. – Кроме того, что аландиец, как Чижуань, понимает в сладкой выпечке? Единственные десерты, достойные внимания, готовят в Тядзинде.

Зайрэна поставила поднос и налила девочке чаю в чашку.

– Может, когда закончится зима, я отправлю кого-нибудь за обезьяньими пирожными. Соскучилась по домашнему вкусу.

Обезьяньи пирожные были самым прославленным тядзиндским десертом. Даже мои братья, не питавшие пристрастия к сладкому, всегда искали их на прилавках во время Летнего фестиваля. Я тоже их любила. Они напоминали пирожные, которые готовила мама. Пирожные, которые, вероятно, я уже никогда не попробую.

Мэгари настороженно опустила лунную лютню.

– Правда?

– Да, но только если выпьешь чай до дна. Ты идешь на поправку, Мэгари. Главное, ешь овощи и прекрати приглашать дикарок в свои покои.

Я закончила вытирать чернильные кляксы, и Зайрэна наконец обратила на меня внимание.

– Она демонопоклонница. Ты что, не слышала свою мать?

Мэгари сыграла громкий, резкий аккорд.

– Мама такого не говорила. Это был Хасэге.

– Без разницы.

– Хасэге идиот. Раньше ты тоже так считала.

– Да, в твоем возрасте, – кратко ответила Зайрэна. – А затем я научилась уважать остальных. Хасэге рискует жизнью, разыскивая твоего брата. Возможно, он единственная надежда Таккана на то, чтобы вернуться домой живым.

Плечи Мэгари поникли, и Зайрэна подлила ей еще чаю.

– Вот хорошая девочка! А теперь возвращайся к музыке. Я провожу Лину на кухню.

Прежде чем Мэгари успела возразить, Зайрэна вытянула меня за пояс в коридор.

А как только мы вышли, выхватила хурму у меня из кармана.