Идеальная жизнь - Даниэла Стил

Потом она спросила у Блейз, кого та собирается интервьюировать в ближайшем будущем. Блейз ответила, что перед Рождеством летит в Израиль, чтобы взять интервью у тамошнего премьер-министра.

– Какая интересная у вас работа. Знаете, а я ведь поэтесса. Надеюсь, Саймон сказал вам об этом? Кстати, я захватила с собой свою новую книжку стихов.

С этими словами Изабель открыла сумочку и, достав книгу, показала ее Блейз.

Поставив автограф, Изабель вручила книженцию хозяйке дома, после чего предложила почитать стихи, к чему незамедлительно и приступила. Бедняжка Салима изо всех сил пыталась сохранить серьезное выражение лица. Нет, такого эксцентричного создания, как Изабель Уорд, Блейз еще не встречала. Ей было понятно, почему Саймон так стесняется матери. Тем не менее Блейз эксцентричная француженка понравилась. Было в ней нечто неподдельное, искреннее, свежее, необычное. Самое главное – в ней отсутствовала фальшь. Ее нельзя было обвинить в криводушии. Она всегда говорила то, что думала.

Наконец родители Саймона встали и заявили, что им пора домой. В эти мгновения у их сына был такой вид, будто он обрел долгожданную свободу. Салима попрощалась с гостями и юркнула в свою комнату. Пока родители Саймона ждали, пока Блейз принесет их верхнюю одежду, Изабель с озабоченным лицом повернулась к сыну.

– Ты ведь спишь с этой женщиной, верно? Она слишком стара для тебя.

– Во-первых, она не стара. Во-вторых, я не сплю с ней. Блейз – знаменитая женщина, она – легенда, икона для всего мира. Зачем, скажи на милость, ей заводить роман с простым школьным учителем вроде меня? – скромно произнес он, явно принижая свой интеллект и внешность.

– Не говори глупостей! Ты ничуть не хуже ее. И не забывай, у твоего деда был дворянский титул. – Эти слова мать сопроводила неодобрительным взглядом.

Саймон молил бога, чтобы Блейз поскорее пришла, а его родители наконец покинули дом. Лимит его терпения был исчерпан.

– Говорю тебе, она положила на тебя глаз, – громко добавила Изабель, как раз в тот момент, когда Блейз вернулась в прихожую. Правда, та сделала вид, будто ничего не слышала. Она поблагодарила родителей Саймона за то, что те пришли к ней в гости, они в свою очередь поблагодарили ее за чай.

– Приятной вам поездки в Израиль. Надеюсь, никто не станет кидать в вас бомбу. Это было бы совершенно ни к чему. Ведь Саймон искренне любит свою работу, – сказала Изабель и тут же добавила: – Я уверена, что все будет в порядке. – Она поцеловала Блейз в обе щеки. Несмотря на долгие годы жизни в Штатах, ее французский акцент и привычки никуда не делись.

В следующий миг они шагнули за порог – отец, все так же улыбаясь, мать – полная достоинства, по крайней мере внешне.

Как только дверь за ними захлопнулась, Саймон рухнул перед Блейз на колени.

– Простите меня. На мою мать следовало бы сразу после рождения надеть намордник. Мы с братом хотели это сделать тысячу раз, но отец не позволил. Он по-прежнему считает ее остроумной, особенно сейчас, когда стал туговат на ухо и почти не слышит, что она там говорит. Я больше никогда не стану приглашать их, клянусь вам. Мне стыдно, что она наговорила по поводу ваших волос, штор, длины юбки и прочего. Боже, мне нужно выпить! – добавил он, вставая с колен.

Блейз рассмеялась.

– Ваша мать комична. Она мне очень понравилась. Не надо извиняться. Ваш отец – просто душка. А ваша мать всегда говорит то, что все остальные хотели бы, но никак не осмеливаются сказать. Она решительная женщина, – с восхищением произнесла Блейз. Она попыталась представить, как Саймон рос, имея такую мать.

– Она считает, что у нас роман, – с несчастным видом признался Саймон. Он был в шоке от поведения матери. Впрочем, так бывало всегда. Он вновь ощутил себя четырнадцатилетним мальчишкой. На его счастье, Блейз ничуть не смутилась. Скорее, это ее рассмешило. Нет, какая она все-таки молодчина.

– Почему она так решила? – удивилась Блейз.

– Понятия не имею. Она считает своим долгом объявить всему свету, что у кого-то с кем-то роман, особенно среди ее знакомых и друзей или у незнакомых ей кинозвезд, которых она даже в глаза не видела. Она считает себя ясновидящей и один раз из миллиона бывает права. Я сказал ей, что между нами ничего такого нет.

Сказав эти слова, Саймон испугался, что оскорбил Блейз.

– Вы сказали ей, что ваша девственность все еще при вас? Я слишком стара, чтобы бегать за вами, как влюбленная девчонка, – улыбнулась в ответ Блейз. – Меня бы арестовали за развращение малолетних, – поддразнила она его.

– Не говорите глупостей! – раздраженно ответил Саймон. – Вы лишь лет на десять старше меня.

– На пятнадцать, – поправила его Блейз. Не то чтобы она хотела прибавить себе лет, просто предпочитает говорить правду. Ему – тридцать два, а ей – сорок семь. Оба прекрасно это знали.

– Подумаешь! Мой отец старше матери на двадцать лет. Он женился на ней, когда ему было сорок, а ей – восемнадцать.

– Мужчинам это можно, женщинам – никогда.

– Не согласен. Когда женщина старше, да, порой это вызывает больше разговоров и пересудов, но в целом разница невелика. Да и кому какое дело? Вы выглядите моложе меня, и в вас больше энергии, чем во многих моих знакомых. На свой возраст вы не выглядите, – снова подчеркнул он.

– Так же, как и ваша мать, Саймон. Она выглядит потрясающе.

– Ну почему она не родилась глухонемой?! Тогда бы она могла оскорблять людей на языке жестов, и никто бы ничего не понял. Спасибо вам за ваше долготерпение. Я чувствую себя последним идиотом, что пригласил их в ваш дом. Мне хотелось познакомить их с вами и с Салимой. Я искренне горжусь отцом. Что касается матери, то я всю жизнь был вынужден краснеть за нее. И не без оснований.

– Я когда-то слышала, что один из признаков взросления – умение принимать собственных родителей такими, какие они есть, со всеми их недостатками.

Своей фразой Блейз надеялась успокоить его, но, похоже, это ей не удалось. Саймон выглядел совершенно несчастным.

– К моей матери это неприменимо. Во всяком случае, у меня не получится.

После этого они прошли на кухню, и Блейз достала бутылку вина. Открыв ее, она налила бокал и протянула его Саймону. Ему действительно не помешает выпить. Саймон с благодарностью посмотрел на нее и сделал глоток.

– Спасибо за ваше терпение и понимание, Блейз. И за вино. Как вы думаете, может, мне принять с вином таблетку валиума? Чувствую, что без него мне не обойтись.

– Все в порядке, не переживайте, – успокоила его Блейз. В ответ он как-то странно посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Неожиданно Блейз подумала, что его мать, пожалуй, права. Вдруг она и вправду ясновидящая или кто-то в этом роде? Блейз захотелось обнять Саймона, прижать к себе, приласкать. Неужели она влюбилась в него? Ну и что, если это так? Неужели это катастрофа? Его родители придут в ужас. Над ними – над ней и Саймоном – посмеется весь мир, во всяком случае, над ней – так уж точно.