Глубинная ловушка - Валерий Рощин

– Посмотри, что у меня там? – поворачиваюсь к Фурцеву спиной.

– Ого! Пуля торчит.

– Глубоко вошла?

– А черт ее знает. Сантиметра на четыре.

– Тащи.

Ощущаю его робкое прикосновение к пуле.

– Может, потерпите до врача?

– Тащи, говорю! И не вздумай потом расколоться доку.

Парень он здоровый – я не успеваю ругнуться матом, как удлиненная пуля мягко выходит из моей плоти.

БПК медленно увеличивается в размерах, скоро предстоит подняться по трапу и предстать перед генералом. Мне ужасно стыдно за провал подводной миссии, но более всего огорчает исчезновение Анны и тяжелые ранения моих товарищей.

«Пипец!» – сокрушенно качаю головой и закрываю глаза, чтоб не видеть дело своих рук.

– Георгий Иванович очнулся, – радостно сообщает Золотухин.

Слава тебе господи! Хотя бы одна хорошая новость за последние пятьсот часов жизни.

– Женька! – увидев меня, силится улыбнуться Устюжанин.

– Я тут, Жора. Как ты?

– Нормально. Спасибо тебе, Жень.

– За что?!

– Ты вовремя стал палить снизу, – говорит свистящим шепотом друг. – Одного чужого подранил, да и мы сразу просекли опасность – мужиков с площадки позвали, из автоматов двоих подрезали. Короче, если бы не ты – лежать нам в холодильнике рядом с Борей.

– Тебя в грудь задело?

– Похоже. И в бедро. Кость, что ли, задета…

– Ну, тогда помолчи, приятель, не трать зря силы. Подходим к кораблю. Сейчас сдадим вас доктору…

– А сам небось пойдешь вниз?

Я покусываю в раздумье нижнюю губу, пробую шевельнуть левой рукой. И уверенно киваю:

– Пойду. Если получится убедить генерала.

Георгий чувствовал себя неважно: дышал трудно, с хрипами, то и дело надсадно кашлял. Его и напарника освободили от снаряжения и комбинезонов; доктор поспешно осмотрел их, после чего приказал срочно перенести в мед-блок.

Я же, отодвинув в сторону Босса, предстал перед Сергеем Сергеевичем, грозно скрестившим на груди руки. Однако мой и без того скупой доклад был вероломно прерван им задолго до кульминации.

– Ну, Евгений Арнольдович, – обратился он ко мне со зловещим присвистом, – на этот раз я обещаю всерьез подумать о твоем переводе на Каспий!..

– Товарищ генерал-лейтенант, если по телику каждый день показывать задницу бабуина, то через месяц у нее будет президентский рейтинг.

– Это ты к чему?

– К Каспию. Данное место службы меня уже давно не пугает.

– Хорошо, я учту. И подберу для тебя местечко похуже, – мелко кивает он и заводит коронный монолог, в котором самое доброе словцо, отправленное в мой адрес, было столь нецензурным, что повторять его на людях опасно.

Я давно мечтал в один из таких монологов надеть мусорное ведро на голову своего начальника. Но сейчас, освобождаясь от снаряжения, слушал и молчал, ввиду того, что не находил себе оправдания и готов был водрузить ведро на собственную башку.

– Откуда кровь? – сбавляя напор, интересуется начальство.

– Малость задело.

– Так… Я готов выслушать твои предложения.

– Мне нужны данные акустиков. Что говорят акустики?

– Не знаю, – теряется шеф. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что я видел подлодку.

– Ну-ка, с этого места поподробнее.

– Лодка малого класса; с кормы на дистанции предельной видимости очень походит на ту, что лазала под нами в Норвежском море. Забрав живых и мертвых пловцов, ушла, когда я был на глубине метров пятидесяти.

– Так-так-так… – как всегда в минуты треволнений скоблит щеку Сергей Сергеевич. – Одевайся и живо ко мне в каюту.

* * *

Перед совещанием Золотухин с Фурцевым переквалифицируются в медбратьев и успевают обработать, залатать и перевязать дырку на моей спине. Доктора из них никудышные, но к настоящему врачу мне соваться не резон.

По дороге забегаю в медблок.

– Как мои ребята?

– Нормально, – кивает врач.

– Точно нормально?

Он улыбается и не пытается спрятать взгляд, как в прошлый раз. Верю. Мужик он вроде ничего – грамотный.

Десять вечера. Холл люксовой каюты генерала.

На камерном совещании присутствуют четверо: Сергей Сергеевич, контр-адмирал Черноусов, капитан первого ранга Скрябин и я.

На столе распластался поднос с четырьмя приземистыми стопками, доверху наполненными коньяком, тарелкой с большими бутербродами и четырьмя чашками ароматного кофе. Зная повадки шефа, делаю вывод: этот перекус организован не ради гостей; это сделано для восстановления моих сил.

Что ж, стало быть, я остаюсь в обойме его интересов, а угроза перевода на Каспий – очередной блеф.

Наскоро подкрепившись, приступаем к полуофициальной части.

Первым приходится выступать мне. Вкратце рассказываю присутствующим офицерам о нашем пребывании на глубине: о найденном командном блоке третьей ракетной ступени; о выстрелах в спину и заточении в рубке «Антонова», о замеченной корме небольшой подлодки и о понесенных потерях моего отряда.

Затем генерал дает слово Черноусову.

– Подтверждаю информацию капитана второго ранга Черенкова о подлодке – наши акустики дважды улавливали слабые шумы винтов, – говорит заместитель командира эскадры. – Судя по снятым пеленгам, субмарина направляется к краю материковой отмели. Возможно, именно там ее поджидает лодка-буксировщик. Или же малая субмарина своим ходом отправится на одну из ближайших баз НАТО.

– То есть мы ее преследуем? – барабанит ногтями по столешнице генерал ФСБ.

– Не совсем, Сергей Сергеевич, – мнется контр-адмирал. – БПК идет малым ходом на север, выдерживая курс, совпадающий с предыдущими пеленгами подводной цели. Однако у нас нет устойчивого контакта для точного определения параметров ее движения.

– Почему не попытаться установить контакт с помощью вертолета?

– Командир авиагруппы доложил о критическом остатке авиационного топлива, – поясняет Скрябин. – Оба вертолета способны выполнить по одному двухчасовому вылету.

– А что с противолодочными самолетами? – задаю давно беспокоящий меня вопрос. – Когда подойдет обещанная авиаторами пара?

Тяжело вздохнув, генерал трет ладонью покрасневшие от бессонных ночей веки.

– «Медведи» прибывают в наш район через час. Какие будут предложения?

* * *

Спасение от затянувшейся дискуссии пришло в виде старшего помощника командира корабля. Робко постучав, он приоткрывает дверь, просовывает в щель круглую голову и докладывает об установлении связи с парой «Ту-142».