Глубинная ловушка - Валерий Рощин

– Да ну вас, ей-богу…

– Не обижайся, Саша, но… Поверни голову вправо и внимательно посмотри на них.

– Смотрю. И что?

– Вот они – действительно мужчины!

– А я?

– А ты – выставочный образец московского офисного планктона.

– Анна, у меня второй разряд по легкой атлетике…

– Об атлетике вспомнишь на стадионе «Динамо».

– Я прошу вас!

– Не стоит…

Прервав дискуссию, она возвращается первой и с гордо поднятой головой заявляет:

– Сергей Сергеевич, Александр Симонов – отличный конструктор и неплохо знает третью ступень «Молота». Но я знаю ее лучше – это первое из того, что я хотела сказать.

– А второе? – осторожно интересуется генерал.

– Я часто проводила отпуска на Черном море и имею опыт погружений с аквалангом. Не стану обманывать: глубина погружений составляла не более десяти-двенадцати метров. Однако никакого дискомфорта я не испытывала. Это второе.

Сергей Сергеевич тяжело вздыхает:

– Что скажет командир «Фрегата»?

Смотрю на соискателей и вдруг понимаю, что решение в извилинах не созрело.

Насупив брови и скрестив на груди руки, мальчишка страстно желает доказать барышне свою причастность к мужскому роду-племени. Это похвально, но как бы ретивый товарищ чего не напорол под водой из-за своего повышенного либидо.

Молодая женщина принципиально отворачивается, демонстрируя мне свой профиль. Губки слегка надуты, грудь вздымается от волнительного, глубокого дыхания.

Нестерпимо хочется увидеть ее глаза. Большие и серые.

Я знаю, какой вопрос заставит госпожу Воронец повернуть ко мне лицо.

– Анна Аркадьевна, я неоднократно видел вас с сигаретой. Как давно вы курите?

Мальчишеская физиономия Симонова озаряется победной улыбкой – как же он сам до этого не додумался?! Молодая женщина частенько дымит, а он к никотину равнодушен.

Она медленно поднимает на меня умоляющий взгляд очаровательных серых глаз.

– Товарищ генерал-лейтенант, считаю, что в выборе кандидатуры, – не спеша проговариваю каждое слово, – приоритет должен отдаваться опыту.

* * *

– Помогите, – говорит она повелительным тоном.

– Слушаюсь, госпожа, – застегиваю на ее теле гидрокомбинезон самого маленького размера и между тем интересуюсь: – А по какой причине умер ваш предыдущий раб?

– Задавал много вопросов.

– Логично.

– Давайте перейдем к делу.

– Прямо здесь? Извините, я при всех не могу. Давайте после погружения.

– Негодяй. Нахальный, самоуверенный и неотесанный негодяй.

– Ого, мне столько не запомнить.

– Лучше расскажите, как всем этим пользоваться.

– Не надо ничем пользоваться. Нужно ровно дышать и не делать резких необдуманных движений.

Одежка подогнана, проверена и надежно застегнута. Водружаю на барышню «сбрую» – подвесную систему – и выдаю понемногу информации. Дозированно и только самое важное. Иначе не запомнит.

Анна сосредоточенно слушает, изредка переспрашивает или уточняет непонятные детали.

– Поддержи, – обращаюсь к стоящему рядом Фурцеву.

Все пловцы, включая меня и Фурцева, готовы к спуску; ласты и оружие дожидаются в резиновой лодке. Осталось лишь подготовить нашего дебютанта – Воронец. Мы специально не торопимся – она должна успокоиться и хотя бы немного привыкнуть к комбинезону, к снаряжению.

Игорь подхватывает тяжелый ребризер, уменьшая нагрузку на женские плечи, и, терпеливо ждет, пока я закрепляю лямки.

– О, боже! – шепчет женщина, когда старлей осторожно отпускает аппарат. – Сколько же он весит?

– Потерпите, в воде вы веса не почувствуете. Там сохранится лишь его масса.

Беру два сигнальных патрона. Один кладу в наплечный карман Анны, другой по давней привычке сую под герметичный обтюратор на запястье левого рукава.

Шесть часов вечера. Стандартная смена в составе шести человек готова к погружению. Наверху вместо полноценной второй смены остаются четверо: командир спуска и три резервных пловца, готовых в любую минуту прийти к нам на помощь.

«Эрбэушка» дает последний залп. Под звуки вылетающих из коротких стволов глубинных бомб мы сходим по трапу в лодку, для контрольной проверки, которую осуществляет капитан третьего ранга Жук. Нынче ему доверено командовать спуском и вести с нами связь.

Нахожусь рядом с Воронец и еле сдерживаю усмешку, наблюдая за ее перемещениями. Ну, точно беременная тетка на последнем месяце! Идет вразвалочку, обеими руками поддерживая снизу огромный живот. Только в ее случае вместо живота – тяжелый дыхательный аппарат.

После контрольной проверки Анна присаживается в носу лодки.

Подхожу, устраиваюсь рядом. Замечаю небольшую складку на манжете левой перчатки нашей дебютантки. Беру ее руку, осторожными движениями расправляю манжету… Ни грамма сопротивления – абсолютная покладистость с послушанием. Ну, надо же! Значит, способна управлять характером, когда захочет.

– Знаете, Евгений, – настороженно взирает она на рябь холодного северного моря, – я сейчас остро нуждаюсь в священнике.

– Захотелось исповедаться?

– Вроде того.

– Бросьте. Нынешняя церковь имеет такое же отношение к Богу, как театральный сторож к искусству. Держитесь поближе ко мне, и прибудет вам внизу счастье.

– Обещаете? – пытается она улыбнуться.

Улыбка хоть и выходит кислой, но я доволен – барышня повеселела. Правду говорят: даже самая независимая личность любит, когда ей в ванне трут спинку.

– Насколько я понял, про погружения с аквалангом вы соврали. Верно?

Изумленно посмотрев на меня, она прячет взгляд и смущенно кивает.

Миша закончил контрольный осмотр крайнего – шестого пловца и, пожелав удачи, поднимается по трапу на борт корабля. С этой минуты его рабочим местом становится «баночка» перед станцией гидроакустической связи.

– Трогай, – командую мичману.

Непосредственно перед погружением я прошу Анну Аркадьевну четко и коротко описать нам ту самую хреновину, ради которой БПК «Адмирал Никоненко» несколько дней торчит посреди холодного моря. Она исполняет просьбу и доходчиво объясняет боевым пловцам, как выглядит предмет наших поисков.

Оказавшись в воде, проверяем связь, приступаем к плавному погружению.

– Как вы? – спрашиваю по достижении детской глубины в десять метров.