Пылающая полночь - Антон Демченко

— Именно так, — отозвался довольный сосед. — Я не я, если наш ушлый дедушка не приложил своих шустрых ручонок ко всей этой затее с новым цехом и мертвым рядом с церковниками.

— Ну, де-эд, — покачал я головой. На что тот усмехнулся.

— Догадались, да? — сделав длинный глоток из кружки и одним движением ладони смахнув с усов пену, произнес он. Кружка грохнула о столешницу, и дед развел руками. — Каюсь, виновен по всем пунктам. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что тут и наш инквизитор поработал.

— Но зачем? К чему такие сложности? — недоуменно спросил я.

— Да не было никаких сложностей, — отмахнулся дед. — Отцу Тону не по душе то, во что превращается гильдия ходоков, равно как мне не нравится глава этого цеха. Работать с ним тяжело и неприятно, а учитывая, что в Походе без вашего брата нам не обойтись, мы и постарались решить этот вопрос к общему удовольствию.

— Ты именно поэтому не стал препятствовать заключению договоров между цехами и вогнал всех свободных в вилку? — вздохнул я. — И наверняка бургомистру то же самое посоветовал, да?

— Конечно, — пожал плечами дед. — Иначе как бы нам удалось заставить вас объединиться в новый цех, пусть и анархический настолько, что даже у нас с его преосвященством ум за разум заходит от одного вида его устава в десяток фраз? И как бы Церковь заключила с вами мертвый ряд, если по закону без собственной гильдии вы, уж извини, просто вооруженный сброд? Да и Робару надо было кость бросить, чтобы не шумел и не устраивал свар. Уж кому, как не свободным ходокам, знать, что этот хитрован просто обожает держать пальцы во всех пирогах разом.

— Это точно, — вынужденно согласился я.

— Честно говоря, я до сих пор несколько удивлен тем, с какой легкостью ваше свободолюбивое сообщество позволило загнать себя в рамки цехового устава, — после некоторого размышления заметил старый.

— С легкостью? — Против воли мои брови полезли вверх. — Ну да, это же не тебе пришлось неделю убеждать этих наглых, упертых… э, да кому я говорю! Единственное условие, кое-как примирившее их с необходимостью создания цеха, — это обещание, что любые изменения в его уставе будут проводиться исключительно полным кругом! И то почти три десятка именованных ходоков отказались вступать в гильдию. Между прочим, не самых худших бойцов, дед!

— Что, действительно толковые люди? — нахмурился дед. Я кивнул. — М-да, ну, чего-то в этом роде стоило ожидать, конечно… А впрочем, кто мешает новому цеху выступать в качестве нанимающей стороны, на условиях свободного выхода? Не хотят вступать в гильдию — пожалуйста. Будут работать, как прежде работали с частными заказчиками. Им-то какая разница, кому пойдут трофеи — ленбургским зельеварам или церковным алхимикам?

— Думаешь, получится? — Я побарабанил пальцами по столешнице.

— А почему нет? — ухмыльнулся дед. — У вас же робары не водятся, одеяло на себя тянуть не станете. Да и дружеские отношения с отказавшимися идти под крыло новой гильдии вам еще ой как пригодятся. Разве нет?

— Может быть, ты и прав, — задумчиво покивал я и решительно поднялся из-за стола. — Извини, но, кажется, у меня появились дела.

— Иди уже, восьмой стольник, — махнул рукой старый, и я, кивнув ему на прощанье, отправился на поиски Андрэса. Предложение деда стоило довести до застольной дюжины как можно скорее.

Но не успел я выйти из «Старой жабы», как меня чуть ли не за руку поймал посыльный из Ленбургского Собора.

— Сударь Дим, вас желает видеть его преосвященство инквизитор Тон. Немедленно.

— Вот ведь! — Я сплюнул на пыльную мостовую и тихо выматерился вслед растворившемуся в толпе служке. Глянув на ратушные часы, убедился, что до послеобеденного отдыха еще пара часов, так что искать инквизитора в его особняке бессмысленно. А значит, мой путь лежит в Ленбургский Дом.

Откладывать визит к его преосвященству я даже не подумал. Уж если посыльный сказал «немедленно», понимать это стоит буквально. Не стал бы инквизитор разбрасываться такими безапелляционными выражениями без особой необходимости, тем более что я ему не подчиненный. Но, очевидно, добраться до святого отца столь скоро, как он на том настаивал, мне было не суждено. Едва я свернул на Круглую улицу, как дорогу мне преградила компания из трех мордоворотов, а еще двое перекрыли пути отступления. Кажется, «ночники» перепутали время суток…

Вопреки моим ожиданиям, нападающие не стали терять время на озвучивание всякой чуши вроде пресловутого «кошелек или жизнь» и, едва посчитав, что мне уже от них никуда не деться, молча атаковали. Это оказалась не единственная странность в их действиях. Обычно «ночники» стараются обойтись без убийств, не желая привлекать к себе излишнее внимание со стороны властей. По крайней мере, в Ленбурге дело обстоит именно так. Но в этот раз все было иначе, о чем весьма красноречиво говорили кинжалы в руках нападавших.

Фальшион сам прыгнул в руку, а в следующую секунду мир вокруг меня выцвел и замедлился. Движения противников показались тягучими, словно они двигаются в толще воды. Ощущения были очень похожи на то, как я себя чувствовал под действием дедовых эликсиров, но, даже имея такое преимущество, терять время на сторонние размышления глупо. Удар кинжала первого из добравшихся до меня разбойников я прервал встречным движением. Фальшион вмиг отсек вооруженную кисть нападавшего, и тот чуть не оглушил меня своим воплем. Резкое движение тяжелого клинка вскрыло глотку бандита, заставляя его захлебнуться криком. Один готов.

Разворот, и следующий удар легко распорол колет второго бандита, прочертив стремительно расходящуюся багровую борозду на его груди, обнажая перерубленные тяжелым клинком ребра. Добавить пинком в живот, чтобы освободить место для маневра, и противник, впечатавшись спиной в стену дома, медленно сполз по ней на брусчатку. Второй готов. Рывок вперед, и фальшион в моей руке легко подсекает ногу третьего разбойника. Добить подранка! Есть третий.

Уйти в сторону от медленно летящего в голову клинка и коротким ударом эфесом в зубы отправить четвертого наземь. Без сознания. Это хорошо, будет кого допросить после боя. Остался один.

Оглядевшись, понимаю, что последний бандит уже развернулся и старательно перебирает ногами, стремясь как можно скорее сбежать с поля боя. Э-э-э, нет, тварь. Не уйдешь!

Вырванный из отрубленной руки кинжал отправился в полет и с низким шмелиным гудением вонзился в спину беглеца. Готово дело.

Да уж… это было проще, чем биться с тварями в Пустошах. Намного проще! Тряхнув головой, отправляю вытертый платком фальшион в ножны и чувствую, как мир вновь расцветает всеми красками и ускоряется течение времени. Из ушей словно затычки вынули, и звуки вновь обрели привычные тона. Опустившись на лавку под стеной одного из домов, я утер со лба выступивший пот и, прикрыв глаза, подставил лицо легкому ветерку.

Правда, окончательно расслабиться мне не удалось. То ли вопль первого бандита, то ли хрипы и скулеж второго урода, очевидно, привлекли внимание к этому месту. А может быть, какой-то невезучий горожанин увидел нашу стычку. Как бы то ни было, не прошло и пяти минут, как из-за угла, громыхая оружием и скрипя амуницией, показался отряд стражников. Две обычных тройки. Неудачно. Я-то думал, что у меня будет возможность допросить оставленного в живых нападавшего, а теперь… теперь с этой идеей можно попрощаться. Что к стражам попало, то пропало. По крайней мере, рассчитывать на то, что мне удастся самому прочесть допросные листы, было бы глупо. Но… а, ладно, сейчас-то что об этом рассуждать?