Нервных просят утопиться - Маргарита Южина

– Нам обязательно надо дождаться эту монашку с ребенком. Я посижу здесь, на площадке, а ты… Аллочка, ну сбегай домой, приведи себя в порядок – расчешись, умойся, нельзя нам с такими непотребными лицами на преступника выходить, засмеют.

Аллочка спорить не стала. Она только чаще задышала, оглянулась по сторонам и громко зашептала:

– А ты… уверена, что уже на преступника?..

Гутя только обреченно покачала головой. Аллочка тоже почувствовала, что назревают серьезные события и она непременно должна быть в их центре. Женщина прочно уселась на ступеньки и уставилась в угол площадки, то есть приготовилась терпеливо ждать.

– Алла! Я же тебя попросила – сходи переоденься! – напомнила Гутя. – Если в квартире Севастьяна и в самом деле живет монашка, тебя ей никак нельзя показывать – грех это.

Аллочка быстро облизнула губы, пригладила волосы на затылке и натянула платье на коленки:

– А сейчас?

Гутя скривилась:

– Нет, сестра, не расколется перед тобой эта одинокая мамаша. И мне из-за тебя ничего не скажет. Иди лучше.

– Ага! Я, значит, иди, а ты, значит, будешь один на один с неизвестной женщиной?! – пылко заговорила Аллочка. – Ты ее даже расспросить не сможешь! И задержать! А если она преступница?! А если она еще стрелять начнет?! Кстати, стрелять… Ой, Гутя, я лучше и правда пойду переоденусь. Ты это… звони мне, если что, номер помнишь? Ноль два. Ну, не скучай, я понеслась!

И сердобольная сестрица поскакала вниз по лестнице, громыхая каблуками. В душе у нее зародилась неприятная мысль – негоже все-таки оставлять Гутю одну в такой подозрительной обстановке. Однако у Аллочки тут же нашлось срочное и важное оправдание – надо было немедленно позвонить Роману и выяснить, что там у него со здоровьем, на что им придется рассчитывать.

Гутя осталась одна. Редкие жильцы пробегали мимо, торопились домой, и на скучающую женщину никто особенного внимания не обращал. Она несколько раз спускалась к двери Севастьяна, звонила, стучала, но никто, кроме лающего звонка ей не отвечал. А на улице уже синел вечер. Потом и вовсе стемнело. Гутя уже решила перенести бестолковое наблюдение на завтра, как вдруг услышала шаги. Кто-то поднимался. Гутиэра напряглась и прижалась к стене. От площадки увидеть ее было нельзя, а вот она при желании…

Шаги стихли возле двери Севастьяна. Гутя вытянула шею и перестала дышать. Так и есть – женщина! Вся замотанная в платок, сгорбленная, в одной руке ребенок в одеяльце, а в другой пакеты с продуктами. Как есть монашка. И где он ее только нашел?

Женщина мучилась с дверью – никак не могла открыть замок, руки были заняты. Гутя уже совсем было хотела ей помочь, как вдруг мамаша бросила сумки, сунула ребенка, как полено, под мышку и свободно заворочала ключом. Еще мгновение, и она бы скрылась за дверью.

– Стойте! – очнулась Гутя и кинулась к двери. – Говорят же вам по-человечески – стойте! Если побежите – заору, скажу, что взломщица, и милицию вызову! Мне нужно задать вам только два вопроса! Только два!!

Женщина испуганно обернулась, и Гутя ухватилась за перила:

– А… а к тебе, Сева, вопросов больше…

Перед ней, в женском одеянии и с каким-то подозрительным дитем под мышкой, стоял Севастьян собственной персоной.

Чем дальше Аллочка отдалялась от дома Севастьяна Рожкина, тем противнее зудила мысль о постыдном бегстве. Чтобы ее окончательно задушить, Алла Власовна отправилась к Роману.

Возле дверей ее охватило небольшое волнение – а ну как откроет сам Ромочка! Однако открыла двери женщина невысокого роста, лет тридцати пяти, довольно приятной наружности.

– Вам кого? – как-то равнодушно поинтересовалась она.

– Мне… Ромочка… – немного растерялась Аллочка и уже смелее затараторила: – Вы знаете, я какое-то время сидела с вашей девочкой, совсем непродолжительное время, однако тут спохватилась и обнаружила – а ведь вы мне не заплатили! Вот и пришла, так сказать…

Женщина в дверях уже внимательней пригляделась к гостье и вдруг что-то вспомнила:

– Так это про вас мне Рома говорил… Говорил про какую-то нянечку задуренную…

– Нет, ну отчего же задуренную, прямо не знаю…

– Да уж не спорьте, я же вижу. Так чего вы там хотите? Денег?

Аллочка поняла, что наступил ответственный момент, поэтому шмыгнула носом, поправила прическу и, скрипя зубами, отчеканила:

– Сначала я хочу денег, а потом – извинений. От вашего этого Романа, кем он вам приходится? С чего это он совершенно качественных педагогов в задуренные нянечки определяет?! Нет, вы, женщина, не хмурьтесь! Где он?! Пусть ответит! Или лучше пусть деньгами отдаст, это как за моральный вред будет!

Женщина часто заморгала глазами, коротко вздохнула и скупо сообщила:

– Ромочка умер.

После этого она ничего уже объяснять не стала, а попросту захлопнула двери. Аллочка тут же снова нажала кнопку звонка. Женщина открыла ей уже и вовсе обозленная. Но и Аллочка растеряла любезность, теперь она гневно щурила глаза и рыла ногой бетонный пол, аки жеребец.

– Нет, ну отчего же вы так прямо нелюбезно? – сдержанно попеняла она хозяйке. – Я понимаю, у вас горе, так я и пришла, чтобы, так сказать, вместе попечалиться, помянуть… А чего вы меня у порога держите? Давайте уже пройдем, поговорим, отчего скончался ваш супруг… Он в машине погиб?

Женщина нехотя отошла в глубь прихожей, приглашая, таким образом, незваную гостью.

– А с чего вы взяли, что Роман в машине погиб? – вдруг насторожилась она. – Вам что-нибудь известно?

Аллочка поняла, что противный язык, вечный враг, опять сболтнул лишнее, но было поздно.

– Это вы?! Вы были с ним, да?! – приготовилась закатить истерику вдова.

Истерики Алла Власовна уже давно научилась купировать – она выросла в деревне среди многочисленных сестер, которые регулярно закатывали истерики по малейшему поводу. Батюшка с этим боролся просто – брал кнут. Сейчас же под рукой не было не только кнута, но и захудалого ремешка, да и время, честно говоря, было не самое удобное, однако терпеть визг сил не было.

– Отвечайте немедленно!! – уже не помня себя, топала ногами хозяйка. – Это вы были там?!! Чудовище!! Зачем вы его расстроили?! У него из-за вас получился инфаркт!!

– Молчать!! – рявкнула Аллочка во всю мощь богатырских легких. – Чего это вы себе позволяете?!! У ее мужа инфаркт, она его ни капли не бережет, а я, значит, его убила?!! Где логика?!

– Но наш сосед…

– А я спрашиваю – где логика?!! Куда вы ее подевали?!! Кстати, а чего там говорил ваш сосед? Кто там еще мог говорить? – вдруг насторожилась Аллочка.

Вдова прекратила визг и теперь поясняла весьма вразумительно:

– Наш сосед вместе с Романом попал в аварию. У мужа случился инфаркт, он погиб сразу, а Терентий Олегович сейчас в реанимации, до сих пор в себя прийти не может. Но, говорят, когда его грузили на носилки, он повторял: «Утя… Утя», я думаю, может, это имя какое-нибудь женское. Или кличка… у него там милиция, говорят, сидит, она разберется.