Капитан Магу. Палканский дебют - Вадим Полищук

– Чего ломаешься, дура? Я тебе денег дам…

Не успел, Гражка дала ему. Коленом между ног. Попала очень удачно.

– С-с-су-ука-а-а!!!

Пока скрючившийся и мгновенно протрезвевший воин пытался пережить приступ острейшей боли в причинном месте, попутно изрыгая густой поток матюгов, женщина ускользнула, а едва пришедший в себя унтер получил возможность лицезреть перед своим носом блестящие офицерские сапоги из хромовой кожи.

– Встать!

Унтер с трудом, пошатываясь, поднялся.

– Пьян, скотина?!

– Никак нет, господин капитан! Трезв, как стеклышко!

Свежий выхлоп местного самогона, каковой здесь употребляли все, включая господ офицеров, вызвал острейшее желание сделать шаг в сторону, чтобы глотнуть воздуха, не насыщенного жуткой сивухой.

– Врешь, мерзавец! От тебя разит, как из бочки! Доложишь своему ротному – четверо суток гауптвахты! Сутки за пьянку, и трое за вранье начальству!

– Слушаюсь, господин капитан!

Покачнувшись, унтер развернулся, и, пошатываясь, отправился на доклад командиру роты. Оттуда его под конвоем отведут отбывать наказание в холодный подвал под штабом, служивший полковой гауптвахтой.

Вернувшись со службы, капитан Магу, встретив Гражку, сделал ей предложение:

– Мне бы постирать. Ну там белье… Я заплачу.

– Хорошо, – тут же согласилась женщина, – давай, я постираю.

Забрав грязное белье, женщина удалилась. Алекс задумчивым взглядом проводил ее объемистый зад. День спустя стопка постиранных и даже отглаженных нижних рубах и кальсон ожидала капитана в его комнате. Отыскав Гражку, офицер протянул ей серебряный полтинник.

– Хватит?

– Спасибо.

Монета стремительно исчезла из пальцев, а следом за ней исчезла и Гражка. Алекс так и не понял, то ли мало дал, то ли много переплатил.

Утром следующего дня, выходя из дома, Алекс столкнулся в коридоре с Гражиной, как всегда, спешившей куда-то по хозяйству. Он сделал шаг вправо, пытаясь уступить дорогу женщине, но она одновременно сделала шаг в ту же сторону, уступая дорогу офицеру. Капитан постарался исправить неловкую ситуацию и шагнул влево, Гражина зеркально повторила его действие. В следующее мгновение домотканая рубаха, прикрывавшая пышную женскую грудь, коснулась сукна офицерского мундира. В нос капитана ударил густой запах пряного женского пота.

В своей прежней, столичной жизни Алексу и в голову не могло прийти связаться с такого рода женщиной. Здесь же княжон и баронесс не наблюдалось, а значит, придется довольствоваться горничной. Хотя нет, в данном случае, скорее, прачкой. Капитан попытался обхватить женщину в районе могучей талии и притянуть к себе. Гражка обеими руками уперлась в грудь Алекса, стараясь разорвать их объятия. Секунд десять они молча боролись, женщина оказалась сильнее.

Пока офицер соображал, что ему делать дальше – то ли повторить приступ, то ли плюнуть на это дело и отправиться по своим делам, Гражина неожиданно схватила его за руку и потащила вглубь дома. Их короткое путешествие закончилось в маленькой полутемной кладовке. Женщина решительно втащила офицера внутрь, затем выглянула наружу. Убедившись, что их уединение осталось незамеченным для остальных обитателей дома, закрыла дверь.

Свет проникал в каморку через крохотное окошко под самым потолком, пахло чесноком и какими-то травами. Сильно возбужденный Алекс тут же пошел на второй штурм готовой, как ему казалось, пасть крепости, но неожиданно нарвался на не менее энергичный отпор.

– Ты чего? Сама же меня сюда затащила?

В ответ женщина начала что-то быстро выговаривать ему. Сквозь затуманенное сознание пробилось одно знакомое слово, и сразу все стало ясным. Торопливо нашарив в кармане увесистый кругляш с портретом ныне царствующего императора, Алекс сунул его в ладонь женщине. Зажав в кулаке монету, Гражка опустилась на пол, затем легла на спину, задирая подол юбки. В узком луче дневного света стало видно, что и в нижней части тела местные крестьянки пренебрегали бельем. Путаясь в ремнях, капитан начал спешно избавляться от портупеи.

Когда все закончилось, женщина быстро привела себя в порядок и исчезла за дверью, оставив Алекса в одиночестве. Не став распутывать многочисленные ремни портупеи, отягощенные кобурой револьвера и саблей, капитан натянул брюки и выбрался из каморки. На душе было пусто. Хотя кому от этого стало хуже? «И мне приятное облегчение, и ей на хозяйство пригодится».

На следующий день эта история получила неожиданное продолжение. Гражка подкараулила Алекса на выходе из дома и опять затащила его в уже знакомую каморку. Разглядев, что именно сунул ей в ладонь офицер, она, как честная женщина, решила полностью отработать полученное золото. Задрав подол, Гражка уже привычно завалилась на пол. Проклиная свою слабость, капитан взобрался на нее второй раз.

Следующие два дня жизнь текла привычным чередом, только иногда взгляд Алекса замирал на мощных Гражкиных ягодицах или колышущихся под рубахой сиськах. Чем-то зацепила его эта простая крестьянская баба. На третий день капитан не выдержал. Подкинув и поймав еще один золотой червонец, Алекс отправился на поиски своей платной любовницы. Увы, его желания так и остались неудовлетворенными, как и рост Гражкиного благосостояния.

Едва капитан ступил на крыльцо, до его ушей долетел частый перестук лошадиных копыт. Спустя полминуты во двор влетел всадник из полковой охотничьей команды.

– Господин капитан, вас командир полка к себе вызывает! Срочно!

Мгновенно забыв о своих намерениях, Алекс заторопился в штаб, где командир полка огорошил его известием:

– Приказано выделить роту для пехотного прикрытия артиллерийских позиций.

Двадцать второй пехотный полк по причине своей малочисленности и почти полной утраты боеспособности не предполагался для участия в предстоящем наступлении. Поэтому вся суета подготовки к нему миновала стоянку полка, отдаленную от Ясена шестью верстами каменистой горной дороги. Но в последний момент, когда все планы были сверстаны, участвующие в наступлении силы расписаны до последней роты, вдруг выяснилось отсутствие пехотного прикрытия для гаубичных батарей, которое должны были обстреливать Лочев.

Кому-то из штабных в голову пришла идея привлечь для этой цели двадцать второй пехотный, уж одну сводную роту со всего полка вполне можно было наскрести. Тут же приказ подмахнули, печать штабную шлепнули и в полк бумагу спустили. Подполковник Чанаев рассудил иначе – зачем спешно формировать сводную роту, когда можно задействовать единственную почти полнокровную роту полка, пятую.

Тут же в штабе капитан Магу был проинструктирован командиром полка.

– Не думаю, что вам придется ходить в атаки, солдат постарайтесь сохранить, на рожон не лезьте.

– Так точно, господин подполковник, только когда османийцы на наш огонь отвечать начнут, все недолеты нам достанутся.