Все было не так - Коди Кеплингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – ответил он и отвернулся, почесывая затылок. – Ли, я ничего не хочу писать.
– Почему? – спросила я. Он пожал плечами.
Я смотрела на него, мечтая так же хорошо читать его, как он меня. Иногда у меня получалось. Иногда мне казалось до боли знакомым каждое его движение головы или плеч. Иногда, просто заглянув в его глаза, я могла прочитать целую повесть его мыслей. Но в остальное время между нами словно была стена, и я задавалась вопросом, хорошо ли на самом деле знаю Майлса Мейсона.
– Ты стесняешься? – спросила я. – Из-за грамотности? Знаю, ты завалил английский, но уверена, все будет не так плохо. Если хочешь, я помогу тебе отредактировать.
– Ты… думаешь, я отказываюсь из-за того… что я неумный?
– Что? Нет, – ответила я. – Я считаю тебя умным. Но если беспокоишься, что ты не великий писатель или из-за чего-то еще… Если ты не поэтому не хочешь это делать, останови меня, пожалуйста, чтобы не стало еще хуже.
– Не поэтому, – ответил он.
– Тогда в чем проблема? Почему ты не хочешь написать письмо?
– Просто не хочу, ясно? – Он развернулся и направился к дому. – Увидимся завтра.
– Майлс, – крикнула я ему вслед.
– У меня много домашней работы, – ответил он. – Не хочу снова завалить английский.
– Майлс. – Я вздохнула. – Ты знаешь, что я не это имела в виду.
– Знаю, – сказал он и оглянулся напоследок. – Увидимся, Ли.
Я махнула ему и, когда он исчез на бабушкином дворе, направилась к крыльцу. Я не понимала, по какой причине он не хотел писать свою историю. Денни, Эшли и Иден воспользовались шансом выпустить свои истории в свет, хотя я не понимала, что означало «в свет» касательно обмена письмами. И я была уверена, что Келли тоже захочет это сделать, как только выслушает меня. Так почему же Майлс сопротивляется?
Я решила отложить этот вопрос на пару дней. Но не собиралась отставать от него. Не могла. Не в данный момент. Меня захватила идея о том, чтобы собрать все эти письма и поделиться ими с миром, сунуть их прямо под нос брату Ллойду. Я просыпалась с мыслями о письмах. Я засыпала с мыслями о них. Они снились мне во сне. Когти этой идеи, новой цели глубоко вонзились в меня, и в голове почти постоянно крутились мысли, как, где и когда я покажу их миру.
Если ты это читаешь, наверное, у меня все получилось. Письма увидели свет. Только не так, как я себе представляла.
От Денни:
Когда говорят о Джареде, всегда вспоминают, что он – сын фермера. Не могу сказать, сколько раз я слышал: «Этот парень Грейсон. Какая досада. Он был из очень хорошей семьи. Семьи настоящих трудяг».
Родители Джареда хорошие люди, но такие комментарии не говорят о том, каким был Джаред на самом деле. Они не упоминают, что он каждое лето стриг газоны или работал на ферме своих родителей, чтобы накопить денег на игровую консоль нового поколения. Или что в его комнате был такой бардак, что присядь на кровать и услышишь под задницей хруст коробки с видеоигрой. Или что он по-дурацки флиртовал. Он даже флиртовал с моей сестрой, хотя понимал, что шансов – ноль. Но с теми девушками, которые ему нравились, например Рози, он как будто забывал все пикаперские фразочки, которые нашел в Интернете.
Впервые я очутился у него дома в седьмом классе. Мы пробыли в его комнате всего две минуты, и я услышал звук включающегося компьютера.
– Тебе нравятся ролевые игры? – спросил он. – Типа Like Age of Dragons или Bomb Shelter?
– Эм… нет? – ответил я и показал на очки.
– Ой, точно.
Последовала долгая пауза. Я не уверен, что двенадцатилетний Джаред умел общаться с людьми, не затрагивая тему видеоигр.
– Так что, – наконец сказал он, – хочешь сыграть?
– Я не уверен, что ты хоть что-то понимаешь в слепоте.
– Нет, послушай, – сказал он. – Я могу играть и рассказывать тебе, что происходит. А потом, когда надо будет принять важное решение, вступишь ты. В этих играх главное – сюжет. По крайней мере для меня. Будет весело.
Было весело. Возможно, ему было веселее – он здорово втянулся в прямой репортаж с мест сражения, – но я круто провел время с другом и ощущал себя частью чего-то, игры, которая раньше была для меня недосягаема. Я никогда не испытывал к этому такой тяги, но в итоге начал играть в некоторые озвученные видеоигры.
Иногда я слушаю трансляции самых новых видеоигр, которые понравились бы Джареду. Хочу быть в курсе того, что происходит с его любимыми сериями. Мне нравится представлять, как бы он отреагировал на крутые повороты сюжета или как восторгался бы новым DLC. (Ли, это сокращение от загружаемого контента, такие дополнения к основной игре. Я знаю, что тебе пока не выдали словарь нерда.)
Так что да. Думая о Джареде, я представляю себе игры. Но по-другому и быть не может.
Скоро и мама узнала о действиях брата Ллойда и его прихожан.
Она начала что-то подозревать, когда мой грузовик расцарапали ключом на школьной парковке. Я соврала и сказала, что водительская дверь оказалась не единственной жертвой – похоже, какой-то придурок ради веселья испортил и другие машины. Она явно на это не купилась. Может, я и актриса – точнее, начинающая, – но, как уже говорила, не сильна в импровизации. Но она закрыла на это глаза.
А потом кто-то посреди ночи закидал наш дом яйцами. Я проснулась в субботу и нашла маму на крыльце, она оттирала окно. До этого момента я даже не знала, что люди до сих пор закидывают дома яйцами. Кажется, не просто так некоторые вещи становятся классикой.
– Я не понимаю, зачем кому-то это делать, – сказала мама, когда я вышла на крыльцо. – Слышала, дети делают что-то подобное на Хеллоуин, но сейчас середина апреля.
– Тебе помочь? – спросила я, в животе, словно змея, свернулась вина.
– Нет. Но спасибо, детка. Я справлюсь. – Она покачала головой и откинула с лица темно-каштановые волосы. – Но… у тебя есть какие-то мысли? Почему кто-то выбрал наш дом? Я тут осмотрелась и увидела, что соседние дома не задеты.
Она посмотрела на меня. Таким взглядом мамы дают понять, что что-то знают, но хотят, чтобы ты сам сказал. В этот раз не было смысла отрицать. А даже если бы и был, не уверена, что я бы решилась на это. В голове мелькнул образ Келли Гейнор и как досаждали ей и ее родителям. Кто-то разбил лобовое стекло машины миссис Гейнор. А через неделю на их входной двери красной краской написали слово «лгунья». И это я не беру в расчет травлю, с которой они столкнулись лично.
Если люди злились на меня за то, что я говорила, им ничего не стоило отыграться на нашем доме. Или на моей маме. О чем я раньше должна была подумать.
