Я - княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева

Григорий покачал головой с укоризной и сомнением:

– Ой, воевода, княгиня в гневе….

В другой раз Свенельд только посмеялся бы, но сейчас было в голосе грека что-то такое, от чего он вздохнул и махнул рукой:

– Ладно, передай, завтра приеду.

– Сейчас надо, воевода.

– Много власти взяла! – закричал Свенельд. В ответ Григорий настойчиво повторил:

– Сейчас.

Его голос прозвучал в трапезной в полной тишине, они были одни. И отчего-то от тихой твердой уверенности священника Свенельду стало не по себе. Он кивнул:

– Иди. Приеду.

Свенельд успел в вышгородский терем раньше Григория, видно, торопился дотемна успеть обратно. Его лошадь обогнала священника еще на подъезде к городским воротам. Следом скакали трое сопровождающих гридей. Из-под копыт их коней в лицо Григория полетели комья снега с грязью, едва успел увернуться. Он вздохнул, варвары есть варвары. Священника жены правителя не ставят ни в грош! Но с этим приходится мириться. Елена (священник упорно звал княгиню Ольгу ее крестным именем) хотя и самая разумная, но все же одна из жен. Она родила князю наследника, но княжич не крещен, сидит в далеком Новгороде и с самим Григорием, несмотря на молодость, не считается.

Воевода Свенельд шел в ложницу княгини как хозяин. В конце концов он не напрашивался, сама позвала. Проходя по княжьему двору, Свенельд поневоле отметил порядок, такого не было на киевском. Да и во всем Вышгороде тоже, умеет Хельга с толком распорядиться, этого у нее не отнимешь. Но все равно она женщина, а женщины миром не правят, и у славян тоже. Ее сын Святослав совсем другой, он в отца, для княжича нет ничего привлекательней походной жизни. Этим надо воспользоваться, князь Игорь не вечен.

Вход в ложницу Свенельду заступила ключница Ольги, рябая здоровенная девка. Уж на что варяг немал, а эта с ним почти ровня. Руки в бока уперла:

– Куда?!

Свенельд попробовал отодвинуть преграду:

– Княгиня звала.

– Чего? – Непохоже было, чтоб девка испугалась воеводу, но из ложницы послышался голос Ольги:

– Пусти, я звала…

Борислава отодвинулась ровно настолько, чтоб мимо нее можно было пропихнуться в дверь. Попытка потеснить защитницу плечом ничего не дала, та стояла крепко, как скала. Пришлось Свенельду действительно протискиваться бочком. В другое время Ольга, увидев такую картину, посмеялась бы, но сейчас ее глаза метали молнии:

– Где князь?!

Свенельд пожал плечами:

– Остался у Мала.

– А ты почему ушел?! Как мог оставить его одного?! Больше всего воеводе хотелось ответить: «Тебя не спросил!», но он сдержался и спокойно возразил:

– По велению князя. Он у древлян. Это не хазары, княгиня, и не Роман Лакапин.

– У Мала страшней, чем у Романа! Зачем он остался?

– Еще дань взять. Своим, – с легкой усмешкой уточнил воевода.

И тут Ольга едва не впала в истерику, она кричала Свенельду в лицо:

– Ты предал князя! Бросил его одного! Если с Игорем что случится, вина будет твоя!

Скажи она эти слова по-другому, и Свенельд не сдержался бы, не простил такого. Но вид у всегда спокойной и выдержанной Ольги был страшен. Глаза из синих стали серыми с металлическим блеском. Свенельд слышал, что так бывало у князя Олега, если тот очень сердился. И без того узкие губы княгини превратились в две тонкие ниточки, побелели от гнева. Но самое страшное – Свенельд вдруг понял, что она беспокоится не зря! С князем Игорем что-то либо случилось, либо должно случиться. И воевода начал оправдываться.

А Ольга вдруг обессилела, она лишь обреченно махнула рукой:

– Пошли людей. Свенельд закивал:

– Да, княгиня, утром отправлю. Скоро ночь, где искать князя?

Ольга даже не повернула в его сторону бледного лица с расширенными остановившимися глазами. Что-то страшное уже случилось, мужу уже не поможешь. Почему-то княгиня твердо знала, что с мужем, а не с сыном. Сердце вдруг обреченно успокоилось, в нем остались скорбь и горе.

Свенельд чувствовал свою вину. Он собрал дань с древлян, это было его право, дарованное самим князем Игорем. Эта дань шла варяжской дружине. Но князь захотел взять еще, он отправил Свенельда в Киев и со своей частью дружины вернулся к Малу. Воевода уводил воев, усмехаясь, Мал не так глуп и беспомощен, чтоб давать дань дважды. Понимал ли Свенельд, что это опасно? Да, конечно, древляне не дадут больше ничего. Что сделает князь? Не станет же воевать с Малом таким числом воев, какое при нем? Конечно, нет, придет в Киев или пришлет за ним, Свенельдом, гонца. Честно говоря, в глубине души воевода на это и надеялся.

Древляне покажут Игорю большой кукиш, он позовет дружину, Свенельд разгромит Мала (и не с такими справлялись!), а князь лишний раз убедится, в чьих руках сила. Куда он без Свенельда?

Воевода успокаивал сам себя. Ну, чего Ольга так взъелась? Древляне князю ничего не дадут, но не убьют же его?

Не убьют… От этой мысли Свенельду вдруг стало не по себе, и он отправил гонца в тот же вечер, мол, княгиня беспокоится впустую. Если Игорь разозлится, то не на воеводу, а на жену.

А Ольга провела ночь, сидя у огня и бездумно глядя в пустоту.

Гонец вернулся в Киев уже к середине следующего дня. На его жеребца было жалко смотреть, бока бедняги вздувались, с губ срывались хлопья пены. Видно, его гнали всю дорогу. Свенельд почему-то подумал, что до Вышгорода конь не дотянул бы, пал.

Гонец сообщил страшную весть – древляне не просто убили князя, они разорвали Игоря меж двух берез!

Киев в ужасе замер. Это означало войну с древлянами. А война всегда смерть, плен, рабство. Киевские князья примучивали неспокойных соседей больше других, и те отомстят. У древлян князь Мал, а у них? Варяг Свенельд? Но варяги служат тем, кто им больше платит. Княжич Святослав в Новгороде, и он еще молод, чтоб тягаться с Малом. Кто встанет над Киевом?

Часть дружины, что была с князем, перебили, теперь все в руках Свенельда. Но того устраивало положение воеводы, в руках которого вой, а не князя, зависящего от таких, как он. В Киеве стояла предгрозовая тишина, все чего-то ждали.

Княгиня выслушала известие молча. Но все, кто видел, как в последние дни металась Ольга, понимали, что княгиня предчувствовала беду. Пополз слух, что не зря ее зовут, как и Вещего, Мудрой.

Ольга стояла на верхнем переходе терема и смотрела на высокие березы, растущие чуть ниже за двором. Вот к двум таким привязали, наклонив их, князя, а потом отпустили. Казнили по роте, есть у славян такой закон, видно, Игорь клялся ротой не брать лишнего, да клятву нарушил.

Игоря нет. А кто есть? Святослав? Ольга уже отправила за ним гонца в Новгород. Но княжич молод и пока слаб, чтобы заменить отца. Свенельд? Тот силен и удержит Киев. Но только Киев, Русь распадется, славяне не станут подчиняться варяжскому воеводе, которого очень не любят. Уйдут не только древляне, уйдут и кривичи, и северяне, и ильменские словене, да все…. Останется только маленькое племя полян, им деваться некуда, если их не защитит Свенельд, то перебьют древляне. И все, что столько лет собирал князь Олег, а потом защищал и берег Игорь, можно начинать заново.