Третье пришествие. Демоны Рая - Виктор Точинов

Он совету последовал, по крайней мере в первой его части, – не стал задерживаться на берегу Волхова.

* * *

На обратном пути мы разделились: Мария вернулась в Рай посредством портала, я же решил еще раз заглянуть в Староладожскую обитель, проверить, как выполняются мои указания.

…Обширный стол трапезной был густо завален бумагами, простыми и гербовыми: от официальных бланков, печатей-подписей, таблиц с цифрами рябило в глазах.

Вокруг стола расселся капитул обители, я скромно примостился с краешка. Капитул… ишь как обозвались. Нет, надо засадить кого-нибудь из наших за сочинение типового Устава. Надоели раздрай и бардак, когда всяк дует в свою дуду.

В бумаги я не вчитывался, хотя их приготовили как раз для меня. Во-первых, не сомневался, что по документам все чисто и гладко. Во-вторых, ощущал, что присутствующие лгут мне. Это они зря затеяли, я нынче сам себе ходячий детектор лжи.

Взял первый попавшийся документ, полистал… Сделка по продаже земельного участка, пожертвованного одним из неофитов, вырученные деньги внесены в кассу обители, все чинно-благородно, комар носу не подточит.

– Так за сколько вы продали эту землю? – Я толкнул по столу документ в сторону казначея обители, высокого костлявого мужчины.

– Там все написано, вы же читали, примас…

– Сам назови цифру. Только помни: солгать мне – значит солгать Учителю.

Он не пожелал воспользоваться шансом. Заговорил, уставившись на бумагу, считывая с нее цифры:

– За три миллиона во…

Не договорил, вскочил, с грохотом опрокинув стул. Вцепился в горло, будто желая сам себя задушить. Из горла доносилось невнятное клокотанье. Лицо казначея побагровело, глаза полезли из орбит, как у рыбы-телескопа.

– А лгать Учителю – страшный грех, несовместимый с жизнью, – наставительно произнес я.

Грешник рухнул, хрустко приложившись затылком об пол. Тело вынулось дугой, затем обмякло.

– Так за сколько вы продали эту землю? Говори ты! – Мой указующий перст прицелился в настоятеля.

Этот персонаж внешне был полной противоположностью незадачливому казначею: невысокий, откормленный, с лоснящейся лысиной. Лживостью он не уступал покойному, но сделал из его смерти правильные выводы. К бумаге даже не потянулся и сумму на память тоже не огласил, отделался полуправдой:

– Всеми финансами у нас занимался Анатолий (последовал кивок в сторону остывающего тела). И его жена, она профессиональный бухгалтер, помогала мужу во всем… Позвать ее?

– Позови, позови… – рассеянно согласился я.

– Сапфира Хармановна, подойдите, – позвал он, поиграв на кнопках мобильника.

Сейчас толстяк не солгал, он всего лишь перевел стрелки. А еще он был до крайности напуган, что неудивительно. Но к страху примешивалась нешуточная надежда на кого-то или на что-то… На свежеиспеченную вдову казначея? Может, мадам, носящая не то цыганское, не то ювелирное имя, – секс-бомба мегатонной мощности?

Ладно, разберемся…

Разобраться не успел, ко мне обратился Учитель:

«Петр, ты мне нужен».

«Насколько срочно? Хотя бы час дело потерпит? Я сейчас под Волховом и занят тем…»

«Срочно – значит немедленно, – оборвал он. – Все собрались, ждем тебя. Это всего лишь совещание, можешь не являться телесно».

Я поднял руку, привлекая внимание.

– Сделаем перерыв! Не мешайте мне сейчас, братья. Я должен помедитировать и обратиться мыслями к Учителю.

Под окном обители завизжали тормоза. Одна… две… три машины. Надежды настоятеля полыхнули ярким пламенем, как костер, куда щедро плеснули бензина.

Но тот Петр, что остался сидеть в трапезной, не обратил внимания ни на звуки, донесшиеся с улицы, ни на радость настоятеля, не удержавшуюся внутри и отразившуюся на лице.

А настоящий, хоть и бесплотный Петр был уже далеко.

Действительно, все ждали меня – и не дождались, я появился в кабинете, когда Учитель уже говорил. Речь он не прервал, приветствовал меня коротким жестом: садись, мол, и слушай, время дорого.

Это все тот же кабинет – большой экран на стене, деревянные стены, деревянная мебель: стол, кресло Учителя и двенадцать стульев с высокими спинками, лишь тот, что был украшен моим именем, пустовал.

И кабинет, и все собравшиеся выглядят для меня бесплотными, полупрозрачными. И я кажусь им таким же. Большинство учеников сейчас не в Раю – разбросаны по разным странам и континентам; можно сказать, что у нас астрально-призрачная видеоконференция.

Учитель подводит итоги. Операция «Выплеск» в общем и целом прошла успешно. Не обошлось без накладок, но все поставленные задачи выполнены. Переходим к операции «Потоп». Все то же самое, но в увеличенных масштабах. И с применением «якоря» – волна накатится, но никуда не схлынет.

– А за «якорем» отправишься ты, Петр. Заодно и запас «пустышек» прихватишь.

* * *

Теперь я не гадал, знал точно, зачем Учителю нужны «попрыгунчики», а заодно и «пустышки».

Чтобы создать новую Зону, нужны артефакты, над сутью и назначением которых ученые много лет ломали головы, но лишь напридумывали множество названий: в Хармонте они по науке именовались «гидромагнитными ловушками», или «объектами 77-би», а в просторечии, между сталкерами, – «пустышками».

Но как «пустышку» ни назови, суть не изменится: она состоит из двух параллельно расположенных дисков, ничем не скрепленных, но при этом сохраняющих взаимное расположение, что с ними ни делай. Никчемный артефакт, забавная игрушка, не более. Тара непонятно из-под чего. Пустая гильза в руках дикаря, в жизни не видавшего огнестрельного оружия.

Учитель научился открывать «пустышки» и помещать внутрь «чечевицы» – другие столь же бесполезные и одновременно безвредные артефакты, уже питерского происхождения.

«Чечевица» – дисковидный кристалл или нечто весьма его напоминающее.

Толку от него никакого, вреда тоже, зато имеются два интересных свойства.

Во-первых, небывалая плотность вещества – весит небольшой, с ноготь большого пальца, кристалл чуть менее пяти килограммов.

Во-вторых, его не уничтожить: можно бить хоть кувалдой, хоть стотонным прессом – не расколется. И от нагревания до очень высоких температур не распадется. Инструменты с алмазной режущей частью ни малейшей царапины на поверхности кристалла не оставляют.

Существовала умозрительная гипотеза: если удастся разрушить межмолекулярные связи «чечевицы», то выделится энергии на несколько килотонн тротилового эквивалента… Но все попытки военной науки создать уникальную начинку для ракет и снарядов закончились ничем, взрываться кристаллы не желали, и вояки махнули на них рукой.